— Это бред! — прозвучало от стенки шатра. — В смысле, похоже на какой-то бред! — Если это вопрос, — проговорил я, — то, наверно, и впрямь похоже. Но девочка-то настоящая. — Шрам, почему ты был уверен, что нельзя сходить с дороги? — спросил Ксарг. — Просто был уверен и всё, мастер мудрости, — ответил я. — Это… Как моё знание языка. Знание просто появилось, и всё. — Интересно, — мудрец посмотрел на Толстого Э, и тот тоже покивал. — А почему нет? — спросил Илуэн. — Отчёты моих людей показывают похожие ощущения, а Шрам видит мудрость, пусть и слабо… У меня разведчики — тоже. И они тоже многократно говорили, что при попадании в область Линга нередко получали знание о неких правилах. Их им не сообщали, просто в какой-то момент они всё понимали «как есть». — Да тут, Илуэн, вопрос не в том, — отмахнулся Толстый Э. — Тут же штука какая… Мы не знаем, куда попал Шрам на самом деле. Многие думали о мгновенных перемещениях на дальние расстояния, но никто не смог. — Ну и что же, предполагать, что Шрам врёт? — спросил кто-то от стены. — Нет-нет-нет, — замахал руками Толстый Э. — Шрам рассказывает, что видел он… и что чувствовал. Но где он на самом деле был, мы не знаем. Возможно, всё это происходило лишь в его голове. Возможно, всё это время он был, к примеру, растворён в клочке тумана… — Это не слишком меняет суть дела, — неожиданно твёрдо сказал Скаэн. — Был ли он растворён в клочке тумана, был ли перемещён или просто валялся в нескольких шагах от строя, под травой, скрытый от глаз. — Объясните, Скаэн, — попросил Ксарг заинтересованно. — Да всё же просто, — ответил эр и хлопнул меня по плечу. — Шраму дали правила, которые он не нарушал. И тот, кто это с ним сделал и спрятал его — или растворил, или перенёс — тоже подчинялся правилам. И морда мясная там в видении — или реальном посёлке — говорила о правилах и грехах. — То есть получается, это конструкт с заданными правилами… Как какая-нибудь… игра? — уточнил Толстый Э. — Именно! Тот, кто воцарился в Линге и его окрестностях, всех запустил в какую-то игру, в которой есть правила и все их обязаны соблюдать. И эти правила снимают ограничения на использование мудрости — сами являясь ограничением. И даже могут позволить перенести человека в другое место в мгновение ока, — Скаэн задумался. — В общем-то, всё сходится. Есть чётко очерченные границы и есть мир, который видим мы — с пустыми селениями, изменёнными тварями. А есть мир, который видел Шрам, где всё гораздо сложнее и одновременно проще. Получается, двойственность мира на лицо. Есть вход в некую условность со своими правилами — и выход из неё. Так какая разница, что произошло со Шрамом, если нарушить правила не мог ни он, ни тот, кто их установил? — Интересно и правдоподобно, — закивал Ксарг. — Спасибо, эр! Возьмём это как рабочую…эээ… версию. — Получается, мои разведчики не выполнили какие-то условия, — проговорил Илуэн, — поэтому не смогли выйти? Впрочем, они могли просто сойти с дороги… — Скорей так и сделали, — пробасил Скас. — Я бы сошёл, наплевав на все предчувствия. У меня же задача — разведать. А у Шрама была задача — покинуть окрестности Линга. — Но почему так разозлись правители Линга, когда Шрам забрал девочку? — спросил кто-то из непредставленных лори. — Она уже была порабощена, — ответил я, дивясь своей уверенности. — За счёт родителей. Я бы не смог ей помочь, если бы они были живы… — Шрам, это сейчас было то самое знание? — спросил Ксарг. — Да, очень похоже, мастер мудрости… — Интересно… Получается, правила не исчезли — ты их помнишь. И вспоминаешь по необходимости. — Давайте только не будем копаться в голове у моего десятника, — буркнул Скаэн. — Я вот этот нездоровый блеск в глазах хорошо знаю. — Да, кхм… — Ксарг и Толстый Э переглянулись. — В самом деле, это лишнее. У нас есть заключённые. Можем пригнать их сюда, и если хоть кто-то выберется — тогда и посмотрим, что им там накрутили. — Ксарг, а Император одобрит такой подход? — засмеялся Ненари, и с каждым его словом смеющихся было всё больше и больше. — А то смотри, ты так говорил про нежелание лить кровь… — Вот такие дела, Э, — вздохнул тот, тоже посмеиваясь. — Никто не хочет идти на жертвы ради мудрости. — Просто не надо спешить, — ответил ему главный мудрец Форта. — Всё рано или поздно сложится, и всё встанет на свои места… Нельзя идти легким путём. — Так мы уже обсуждаем? — спросил Скаэн. — Или к Шраму остались вопросы? А то он-то не на кирри передвигается, а на своих двоих… — В самом деле, — опомнился Ненари. — Ещё вопросы? Шатёр молчал. Заговорил снова Ксарг: — Только один. Шрам, к сожалению, не могу тебе приказывать, но сможешь ли ты потом дать уточнения по твоей истории? Возможно, за определённую услугу… Не проявляй только излишнее благородство!.. — поспешил он меня прервать. — Ты только стал нори, точнее — станешь. А у вас и так в Мобане много своих сложностей. И я могу их решить, если просьба будет не слишком сложной. Подумай. До конца похода время есть, и если согласишься — то я сам тебя найду. — Ну что же, — эр Ненари хлопнул в ладоши. — Шрам, мы тогда тебя отпускаем. Скажи десятнику охраны, чтобы проводили тебя до твоего десятка. — Меня, значит, не отпустишь? — хмуро спросил Скаэн. — Нет, пока не отпущу, — покачал головой Ненари. — Есть ещё вопросы, которые надо решить. — Шрам, иди! Завтра будет днёвка, тогда с тобой и пообщаемся, — Скаэн кивнул мне, и, поклонившись, я покинул шатёр. Лагерь уже засыпал. Но немало было и тех, кто продолжал бодрствовать. И я шёл, провожаемый любопытными взглядами, в сопровождении десятника охраны эра Ненари. — Вон ваши! — сказал тот, когда мы подошли к северной окраине лагеря. — Спасибо! — поблагодарил я его. — Будь здоров! К палаткам своей полусотни я подходил, ощущая смущение и растерянность. Ведь мне теперь надо будет рассказать свою историю и им тоже. И, может, даже повторить потом. Но всё прошло в тот момент, когда от костров ко мне метнулась растрёпанная Пятнадцатая и повисла, обхватив руками шею. Я просто стоял, обнимал её и гладил по волосам. — Живой… живой… живой, — девушка отстранилась и посмотрела на меня заплаканными глазами. — Я не поверила сначала…. Боялась, что слухи… Пойдём… Ты голодный? Я пожал плечами. Слишком много на меня свалилось. Надо было ещё разобраться, что я хочу, а чего — не хочу. Я даже не пытался сдвинуться с места, хотя Пятнадцатая продолжала тянуть. — Хочешь — сразу иди спать, — предложила она. — Чего ты стоишь? Я сделал первый шаг, второй… Обнял Пятнадцатую и зарылся носом в её волосы. — Шрам… Шрам? — девушка заставила меня слегка отстраниться и заглянула в глаза. — Всё хорошо, ты вернулся, ты живой… Это точно — я. И я не против обниматься с тобой, но если эти нежности кто-то увидит, я заеду тебе по наглой морде, чтобы никто не сомневался в моей строгости!… Мне потом будет стыдно… Я снова привлёк её к себе и коротко обнял. В угрозу я уже не поверил — засомневался в строгости. — Да… я вернулся… живой… И это действительно ты. — Пойдём, путешественник. Глава 29 Пересказывал я свою историю ещё много раз. Когда я думал про один-два, то явно себя обманывал. Или думал об окружающих лучше, чем они есть на самом деле. Даже Пятнадцатой я не стал целиком рассказывать историю, которая случилась в Линге. Так было проще — в первую очередь, для неё самой. А вот Скаэн, Эл-оли и Скас услышали полную версию. Скас зашёл за мной в обед и отвёл в шатёр Скаэна, где уже сидела его жена. — Так, Шрам, а теперь я хочу услышать то, что ты на самом деле наговорил этой твари, — сказал эр, когда его жена кивнула. — Не волнуйся, никто не услышит. Оли защитит нас от любопытных ушей. Пришлось выкладывать. На середине пересказа все трое уже посмеивались в открытую. — Ну да, смысл меняется сильно, а суть — та же, — кивнул Скаэн, когда я закончил рассказ. — Но ты будь осторожен со словами. Может, тварь никому и не скажет… А может, и сумеет передать. — Как, эр? — спросил я. Но мне ответила Эл-оли, а не Скаэн. — Шрам, этот мир, как ты заметил, пронизан мудростью. Она охватывает всё и связывает всё в единую нить. Как бусины, мы все нанизаны на мудрость. И даже те, кто является непримиримыми врагами — могут оказаться соседями по нити. И ты никогда не знаешь, кому станут известны твои слова и даже мысли. Если ты хочешь дожить до преклонных лет — тебе придётся научиться скрывать и то, и другое. Мир меняется, и положение ааори становится другим. И у тебя есть шансы дожить… Кто-то идёт. Эл-оли повернулась ко входу, и через несколько секунд в шатёр ворвалась маленькая черноволосая девочка. — Шрам! — Они успели переодеть и вымыть, и теперь она красовалась в лёгких штанишках, сапогах и рубашке. Волосы заплели в косу с синей лентой. Девочка вцепилась в меня и отказалась отпускать. — Как дела, Они? — спросил я. — Хорошо! Тетя Оли сказала, что ты придешь, а я боялась, что пропущу. И пропустила, представляешь! Ты чуть не ушёл, а ты где-то тут, но я не знаю где. И меня не отпускают! А я правда буду жить… — Они! — хором воскликнули Скаэн с женой. — Ой, — девочка резво отпустила меня и спряталась под стол, откуда донеслось. — Шрам, а ты ещё придёшь? — Шрам — у нас всегда желанный гость, — строго сказала Эл-оли. — И ты можешь его всегда проведать, и он тебя, но тут мы проводили совещание! А мы о чём договаривались? — Не надо мешать работать, — грустно ответила девочка, и мне стало её жалко. — Я забыла… — Постарайся не забывать, — попросил Скаэн, улыбаясь и заглядывая под стол. — И вылезай уже, нам ещё надо пообщаться.