– Я так не согласный. Ты уж поопутывай меня словами, а то я ничего не понял. Как это можно не учиться? – Прикинь! Если нарезать большими кусками, то людей можно поделить на управленцев, работников, ценителей прекрасного и искателей выгоды. Для нормального функционирования социума требуются абсолютно все разновидности из этого перечня, причем желательно – утвердившиеся на оптимальных позициях в его структуре. Мы с Ксюн давно ломаем головы над решением задачи оптимизации формирующегося здесь общества, и одной из заноз на этом пути оказался ты. Никак не могли тебя проклассифицировать, чтобы отнести к какой-либо из квадр. Дошло до того, что методом поголовного опроса собрали о тебе всё, что знали и старожилы, и новички, и гвархи, и волки, разложили пасьянс и попал ты у нас в управленцы. – Гонишь, – отмахнулся Дэн. – Я, конечно, самый главный, но исключительно там, куда пошлют. А что это за такой за план оптимизации? Что это вы собираетесь учинить над формирующимся здесь обществом? – Вот, назадавал вопросов! – поморщился Сев. – Ума не приложу, с какого конца отвечать! Знаешь ведь, что один вопрошающий способен о стольком спросить, что и тысяча мудрецов не ответит. Давай-ка лучше я разузнаю. Ты на моих семинарах почти не бывал, а лекции просмотрел? – Просмотрел. Ты вообще-то здоровски прокатился по истории. Только я не понял, почему задом наперёд? – хмыкнул Дэн. – А так интересней, когда рассматриваешь последствия, а потом анализируешь их причины. Да и не приходится отвлекаться на моменты, не имеющие значения для исторических процессов. А то в их изложении преобладает отношение излагателей к излагаемому, а упоминаемые факты избираются как раз для обоснования точки зрения автора каждой конкретной работы. В то время как самих этих фактов куда больше, чем вмещается даже в самую толстую книжку. Но только особо революционных выводов в результате применения этого подхода я не сделал, – пожал плечами Сев. – Зато допёр до любопытной идеи. Вероятно, ты помнишь, что в истории России был советский период. Говоря поэтическим языком – период большого социального эксперимента. Мнений про него столько же, сколько мнителей, зато о причине его провала я могу уверенно сказать – руководство оплошало. На момент развала Советского Союза страна была аграрно-индустриальной державой, способной обеспечивать себя решительно всем, даже находясь в недружелюбном окружении. Остальное отринем для простоты. В ходе этого эксперимента отрабатывалось централизованное управление экономикой крупного государства. И в области управления тоже встретилось множество проблем. Решались одни – возникали другие, но в это же время проявила себя и общемировая тенденция к укрупнению предприятий. Концерны там разные, холдинги… да не перечесть наименований больших объединений по любым признакам. Хотя до размеров государства ни одно из этих объединений и не дотягивало, но ветер перемен явно дул туда же, куда двигалось первое в мире государство рабочих и крестьян. Здесь, на Мачехе, мы оказались в момент, когда всё только возникает. Когда повернуть оглобли можно на любой лад. Капитализм строить или социализм – без разницы. К тому же бразды правления попали в мои руки. А дай-ка, думаю, сразу коммунизм замучу. Или замутю? Но втихую, без громких лозунгов. – Это, с каждого по способностям, каждому по потребностям? – оживился Дэн. – Типа того, – кивнул Сев. – Теоретически здесь должны были встретиться два краеугольных вопроса. Первый – о мотивации людей к труду. Но он до сих пор не встал. Второй – об оплате труда. Собственно, он бы возник сразу вслед за первым. Но так уж вышло, что все мы обеспечены по принципу провиантского, вещевого и денежного довольствия. Первые два мы едим и носим на себе, а третье оседает на наших земных счетах, про которые каждый вспоминает только, когда вписывает что-нибудь в заявку, уходящую на Землю. Но оказалось, что все зарабатывают значительно быстрей, чем тратят, в силу того, что обеспечение продовольствием и большинством предметов повседневного пользования происходит без привлечения денежных средств. В результате меркантильная мотивация к труду не возникла, а мы попали в первобытный коммунизм. Ответ на вопрос, почему работают люди, у которых и без того всё есть, разрешился неожиданным образом – ради общения, про которое упомянуто в пирамидке Маслоу. И ради уважения, про которое в той же пирамидке тоже не забыто. – Про пирамидку человеческих потребностей ты доходчиво объяснил, – согласился Дэн. – Но я полагал, что с первобытным коммунизмом мы расстались, как только привезли с Земли третий трактор. У нас стало производиться множество излишков. То есть производительность труда дошла до уровня, при котором колонии больше не грозит голод. – Вот! Мы с тобой наконец-то вышли на одну волну, – обрадовался Сев. – Донёс-таки я до аудитории сведения об устройстве общества. И этим обществом – не каким-то нездешнем, а натуральным тутошним – нужно управлять. – Так управляй, – покладисто согласился Дэн. – Опять за рыбу деньги! – воскликнул Сев. – Денис! Реально ходом дел управляешь ты. С твоей подачи на нашей планете возникает трёхвидовая цивилизация. Да ещё и четвёртая раса разумных принялась за изучение вопроса о взаимодействии с нами. Что для этого делать дальше – никто даже представления не имеет, но контакты с гвархами и с волками обернулись настолько существенными бонусами, что лишаться их никто не желает. Так что никуда надолго уезжать тебе попросту нельзя, и ума не приложу, чему тебе следует учиться. Не преподают нигде ксенологию. – У гвархов такая специальность существует, – пожал плечами Дэн. – А ты меня чересчур переоценил. С волками ещё вы с Ксюн начинали, да и Иван. Лягухам мы вообще всем лесом «Верески» отдавали. Да и потом относились к земноводным, как к своим. Не путай мне мозги. Объясни лучше, как у нас тут ни с того ни сего какой-то «изм» образовался? – Он не сам образовался, а мы его построили. То есть построили индустрию, во многом аналогичную земной. В том числе и аграрный сектор развили так, что начали вывозить хлеб на Тёщу и Свекровь в русскую и туркестанскую колонии, – продолжил Сев. – То есть мой план построения коммунизма осуществляется как по маслу. Но где-то совсем недалеко к этому великолепию подкрадывается пока неясная угроза. Не знаю какая, но, судя по всему историческому опыту, на смену благодати должен прийти период потрясений. – И поэтому ты предлагаешь мне не продолжать получение образования, а сесть рядом с тобой и размазывать кашу по тарелке, – констатировал Дэн. – Так вот! Коммунизма я не хочу. Слишком часто бываю на Земле и вижу, что там всем рулят деньги. Поэтому даже представить себе не могу жизни без такого регулятора. Так что давай-ка опустим планку до социализма. Бесплатные образование и медицина в сочетании с плановой экономикой меня вполне устроят. Только что делать с частным сектором в этой экономике, ума не приложу. Ты же сам вдувал нам на лекциях, что без него начнутся перекосы в планировании. – Да, эти перекосы уже начались. Нам некуда девать металлический ниобий – лежит штабелями, никому не нужный. И другие металлы тоже накапливаются, пусть и не в таких количествах. А везти всё это на Землю – затея на грани рентабельности, – вздохнул Сев. – Надо ставить лифт от седьмого портала до поверхности Земли, – охотно перешёл к техническому вопросу Дэн. – В результате получим перекос торгового баланса. И без того уже не знаем, куда деньги девать. Да ещё и людей задействуем в работе, от которой нам никакого практического толка нет, – возразил Сев. – А у нас их пока всего-то три тысячи. – Тяжела ты, шапка Мономаха! – хмыкнул Дэн. – Ладно, совета я от тебя так и не дождался, зато получил новый загруз. Кстати, Кирилл Владимирович прилетает. Тот, который с виду корреспондент, но производит впечатление советника президента типа по культуре. Просил меня поработать для него гидом. Так что жди – тебя он наверняка возьмёт в оборот и выведает всё, что только сможет. А потом, думаю, захочет проехаться и осмотреться. Помнишь, небось, что состоятельные люди с Земли хотели присмотреть тут у нас места для постройки уединённых вилл среди мест с нетронутой природой? Так что держи этот момент на контроле. * * * Темнота в спальне, где ночевали Дэн и Маха, была неполной. Свет Злюки – ночного светила Мачехи – проходил через плетение стен и потолка, пробирался через ткань тента, натянутого от дождя. Неудивительно, что в постройке такого рода во множестве водились насекомые, среди которых встречались и предпочитающие быть активными ночью. Сегодня это были сверчки, молчаливо рассевшиеся на стене ниже границы ткани, приподнятой, чтобы позволить воздуху беспрепятственно проходить. Ночь – время долгожданной прохлады. Света оказалось достаточно, чтобы понять – насекомые образовали круг и соприкасаются усиками. Каждый «подключился» к двоим соседям, в результате замкнув полную окружность из примерно десятка особей. – Смотри! – шепнул парень подруге. – Они сделали антенну. Кажется, проводится сеанс связи между разведгруппами лурхов, заброшенными к нам, и их базой в бассейне реки Со. – Да. Или они так обмениваются данными между собой, – повернула голову Маха, щекотно проведя волосами по плечу друга. – Совещаются. – В такое крошечное тельце не может поместиться большого мозга, – задумчиво протянул Дэн. – Возможно, им приходится объединять мыслительные ресурсы, чтобы подумать о чём-нибудь серьёзном? Не будем им мешать. Мне кажется, будто я слышу, как скрипят их шарики, цепляясь за ролики. – Не будем, – Маха отодвинулась от своего мужчины – прохлада нынче не настолько значительна, чтобы спать, прижавшись друг к другу. – Интересно, а гвархи спят в воде? – Не знаю. Никогда не видел их спящими. Спрошу у Ауры. Волки повсюду бывают и многое видят. А она водила группу осматривать озера на западе. – Возила, – поправила девушка. – На восьмиколёснике. В долгой дороге наверняка не раз пришлось делать привалы. Но вряд ли они везли с собой достаточно воды, чтобы спать в ней. Утром, одеваясь перед неизменной утренней разминкой, Дэн обратил внимание на то, что в стене рядом с изголовьем кровати появилась скромных размеров выемка, выгрызенная в древесине. В данный момент она пустовала. Видимо, в доме-убежище не нашлось лишних контактёров, поскольку все ранее замеченные держались рядом с детьми. С приехавшей с Земли Настей и с родившейся и выросшей здесь полукроманьонкой Дашей. И с их сверстниками, которые приехали позднее. С малышнёй, не доросшей пока даже до того, чтобы называться «мальками» – им где-то лет по девять, школьники уже. Участие в жизни детей эти термиты принимают весьма скромное – заплетают девочкам косички и удерживают волосы, выполняя функции заколок или зажимчиков. А мальчикам вообще ничего заметного не делают – те коротко стригутся. В последнее время заметили и косички у подрастающих аборигенок. У тех, которым сейчас лет по пять или четыре. Лурхи явно проявили интерес к общению с детьми, а не со взрослыми. И вот вдруг ни с того, ни с сего декларировали намерение пообщаться с юношей и девушкой, которые переросли детский возраст и считают себя людьми давно взрослыми и самостоятельными. Кажется, готовится заброска разведгруппы для него. Внимательно осмотрев выемку, Дэн достал нож и слегка подправил кромку этого грубоватого на вид образования. Не из эстетических соображений – он подал сигнал «Вижу тебя». Не глоткой, а руками. Глава 43 Термиты и луддиты Прибираться на скотном дворе Денис не любил – навоз пахнет отнюдь не розами. Здесь, на Мачехе, он превращается в перегной буквально за час – землерои мгновенно набрасываются на органику животного происхождения, выедая из неё всё самое вонючее. Но полной дезодорации провести не могут. Эти черви составляют не меньше десятой части от массы, которую в четырёхколёсных тележках укатывают на делянки ужасные волки, а сама плодородная субстанция чуть не на четверть состоит из продуктов их жизнедеятельности. Жизнедеятельности землероев, а не волков. Так что получение в этих условиях свежего навоза, именуемого, если разбодяжить его водой, коровяком, задача не тривиальная. В те дни, когда парень бывает в рейсе, его подменяют другие ребята. Но об этих подменщиках агротехник колонии вспоминать не любит. Ей удобней взаимодействовать с человеком проверенным, перелопатившим невообразимые объёмы того, из-за чего тут всё активно растёт и охотно приживается. А ведь за прошедшие годы в стойлах прибавилось дойных жительниц. Стало больше и молока, и работы для доярки. Так уж вышло, что занимается этим Маха. Так что вкуса парного молока ребята не забыли, в отличие от большинства других жителей планеты. Молоко-то всё расходуется на детское питание. То есть в каши, кефиры и иные смеси для прикорма младенцев в период, когда приходит пора отлучать сосунков от материнской груди. Но хоть стадо и растёт, а коров-то пока мало. И десятка не набралось. За две дойки от каждой удается получить в сумме пару литров, потому что коровы эти мелкие и шустрые, словно козы. Но чистка и дойка – это не на весь день. Остаётся время и постолярничать или починить всякое по хозяйству. Где-то засов приладить, где-то вешалку поправить. В большом доме всегда нужны мужские силы. Ребята не привыкли сидеть сложа руки. Та же Маха, когда бывает ничем не занята, что-то делает то с ткачихами, то со швеями. Однако обед и следующая за ним сиеста – святое дело. Только добравшись до спальни и раскинувшись в форме морских звёзд по широкому ложу, ребята с удивлением обнаружили в затенённой зоне комнаты туго натянутый экран. Натягивали его достаточно крупные термиты. Не с две фаланги пальца, как вчерашние «сверчки», а с детскую ладошку. То есть вдвое длиннее и в восемь раз массивней. – Привет! – только и нашелся, что сказать, Дэн. – А какой сегодня фильм? – Что бы ты хотел посмотреть? – откликнулся слегка металлический голос. – Научно-популярную ленту про вас, – первой нашла ответ неудержимая Маха. – Как вы рождаетесь, растёте, учитесь… – Как вас зачинают и откладывают, – подкорректировал «заказ» парень. – Ну и вообще про вашу жизнь, про любовь и ненависть, про мечты и страсти, – добавила девушка. – Вы уже три года за нами подглядываете, а нас к себе и близко не подпускаете. Я просто сгораю от любопытства. – Такого фильма у нас в готовом виде нет, – ответил всё тот же голос. – Понадобится время, чтобы подобрать материал, смонтировать и снабдить комментариями. – Крутите то, что уже готово, – покладисто разрешил Дэн. – Про структуру портальной сети или про гравитацию и антигравитацию? – попросил уточнить голос. – А можно я друзей позову, чтобы тоже посмотрели? – закинула удочку Маха. – Нельзя. Информация не для общего пользования. Она адресована только вашей паре. – Зря я спросила, – огорчилась девушка. – Не спросила бы, могла пересказать интересующимся, потому что не знала бы, что нельзя. – Я бы предупредил, – доложил голос. – Информация о нашем виде не является секретной. В ней многое широко известно. Но про порталы и антигравитацию не следует знать неподготовленным людям. – То есть мы – подготовленные? – вслух удивилась Маха. – Уже не уверен, – откликнулся неведомый собеседник. – Замнём для ясности? – Что?! – воскликнул Дэн. – Кина не будет? – Не сейчас. А заказанный фильм про жизнь Сообщества я вам непременно покажу, как только он будет готов. На его просмотр будут допущены все желающие… В этот момент экран свернулся и был убран. – Голос! А ты кто? – не удержалась Маха от главного вопроса. Ответом ей была тишина. – Я что? Всё испортила? – воскликнула она с выражением ужаса на лице. – Поглядим – увидим. Сдается мне, что при показе обещанной ленты Голос будет комментировать и отвечать на вопросы. Может быть, удастся с ним словечком переброситься? – рассудил Дэн. – Но только уже прозвучал тревожный звоночек. Едва наш неведомый собеседник узнал о том, что с нашей стороны может быть допущен факт хитрожопости, как контакт тут же был свёрнут. Не исключено, что лурхи неспособны лгать и изворачиваться. До сих пор они имели дело с детьми – существами от природы искренними. Тем не менее за целых три года не сделали никаких шагов для более предметного знакомства. Малыши ведь тоже бывают врушками – не это ли сдерживало термитов?! – Погоди! – подскочила Маха. – Если и лурхи, и гвархи никогда не лгут, но при этом серьёзно обогнали землян в техническом развитии… – Возможно, что отсюда и ноги растут? – кивнул Дэн. – Ложь – это по большому счёту искажение информации, затрудняющее прогресс. – То есть нельзя ни пошутить, ни подколоть, ни сказку рассказать? – озадачилась девушка. – А следует быть прямой, как телеграфный столб, – закончил мысль парень. – Но ты не особо переживай, высказанное тобой желание поделиться информацией с нашими может быть расценено как свидетельство того, что ты не совсем ещё изовралась.