Она недвусмысленно протянула железную руку вперёд на уровне ниже пояса и с металлическим лязгом резко сжала кулак. — Так, — Василиса решительно встала с кровати. — Вы можете прекрасно разобраться без меня. Мири, я тебя прошу — выслушай его. Верить или нет, проникаться или не стоит — твоё дело. Я не хочу ни за кого ничего решать. Я хочу чай с молоком, пироженку и спать. Поэтому иду на камбуз, а вы, если поубиваете друг друга, будьте любезны убрать трупы до моего возвращения. Девочка отодвинула с дороги Мири, вышла в коридор и закрыла за собой дверь. Соблазна подслушать избежала легко — в вип-каютах отличная звукоизоляция. *** На камбузе сидят папа и бортмех, неторопливо допивая бренди. — Чего не спишь, дочка? — спросил капитан. — Чаю решила выпить. — Хорошее дело, одобряю. Сделаешь нам тоже? — Конечно. Но пироженку не отдам! Она последняя! — Ничего страшного, быстрые углеводы у нас сегодня в жидком виде, — отсалютовал рюмкой Зелёный. — Пап, — спросила Васька, поколебавшись, — ко мне тут Керт заходил… — Зачем? — удивился капитан. — Ну, в основном хотел, чтобы я их с Миреной помирила, но рассказал ещё кое-что. Мне кажется, вам стоит знать. — Если это не секрет, то расскажи, конечно. — Обещания не рассказывать с меня никто не брал. Василиса вскипятила чайник, заварила чай, вытащила тщательно замаскированную (просто на всякий случай) в холодильнике пироженку, не прекращая рассказывать. И только закончив, вгрызлась с урчанием в лакомство. — Неглупый мальчик, — удовлетворённо покивал Зелёный. — Сам додумался. Немного циничен для своего возраста, но потенциал хороший. Далеко пойдёт. — Тяжёлое детство, — прокомментировал папа. — Цинизм к нему прилагается. — Я вижу, вы не удивлены, — констатировала Василиса, облизывая пальцы от крема. — Я аналитик, — коротко сказал Зелёный. — Уж такой-то очевидный расклад я никак не мог пропустить. — И мы ничего с этим не сделаем? — А должны? — А разве нет? Они же наши друзья! — Мири — твоя подруга, — уточнил папа. — Но Брэн взрослый человек. Мы тоже указали ему на высокую вероятность попытки силового захвата Завода. Это его актив и решать ему. — Но это же неправильно! Он не понимает! — Дочь. Ты только что негодовала, что Керт пытался принимать решения за Мири, а теперь хочешь, чтобы мы решили за Брэна? Не видишь тут противоречия? — Да, пап. Ты прав, конечно, — вздохнула Василиса. — Но как же это обидно! И что мы будем делать? — Надеяться на лучшее. На то, что Брэн вовремя спохватится и сумеет удержать Завод. На то, что если его всё же заберут, то мы сумеем договориться с новыми владельцами. На то, что это не последний действующий маяк в Мультиверсуме, если договориться не получится. — Кроме того, — добавил Зелёный, —если маяк у Брэна отберут, это снимет с нас все договорные обязательства. Сдадим маяк Конгрегации, как нам, кстати, и положено делать. Нам он, конечно, уже не достанется, но на благо Мультиверсума послужит. — И эти люди упрекают Керта в цинизме! — возмутилась Василиса. — Мы старые, нам можно, — отмахнулся Зелёный. — Ну что, кэп, по чайку и по койкам? — Да, время позднее, — ответил капитан. — Вась, ты тоже иди, не слоняйся. Васька деликатно постучала в дверь. Никто не отозвался. «Какого чёрта, это же моя каюта», — подумала она и решительно вошла. Керт и Мири судорожно отпрыгнули друг от друга, что было непросто исполнить, сидя рядом на кровати. Керт рефлекторно вытер губы, Мири одернула майку. — Так, — веско сказала Василиса. — А ну кыш отсюда. У вас свои каюты есть, а я спать хочу. Керт неловко пожелал спокойной ночи и выскочил в коридор. Мири Васька придержала за локоть и сделала вопросительное лицо. — Он извинился, — смущённо сказала та. — Очень… Убедительно. Но я ничего не забыла. Если он попробует снова мной манипулировать… — Непременно попробует, я думаю, — вздохнула Васька. — Но я не эксперт. Я целовалась два раза в жизни и мне даже не пришлось после этого заправлять майку. Мири густо покраснела. — И ничего такого. Спокойной ночи, — буркнула она и удалилась. Василиса с облегчением рухнула на кровать, выключила свет, подумала: «Ну и денёк выдался», — и тут же уснула. *** Проснулась от того, что волантер движется. Подумала, что постепенно становится настоящим воздухоплавателем, чувствующим малейшие движения своего аппарата даже во сне. Загудели пропеллеры — не постоянным ходовым тоном, а короткими маневровыми включениями. Василиса выглянула в окно каюты — там совсем близко маяк, к которому волантер, меняя высоту и направление, пристраивается заправочным коннектором. Спешить на мостик не стала — тонкие маневры ей пока не доверяют, а сама заправка длится долго. Умылась, переоделась, налила себе кофе на камбузе, а когда добралась до ходового поста, воздушный лайнер уже пристыковался. Ветра нет, компенсировать его не надо, поэтому ходовые моторы молчат. — Доброе утро, — поприветствовала она собравшихся. В ходовой рубке папа и Зелёный — на постах бортмеха и пилота, — а также Керт и Мири наблюдают в сторонке. — Кому утро, — укоризненно сказал Зелёный, — а у кого давно уже вахта. Много спишь, юная леди. — Молодой растущий организм, — парировала Васька не смущаясь. — Долгий сон улучшает цвет лица. — Если его ещё улучшить, — проворчал бортмех, — то нам придётся ходить в сварочных очках. Эх, где мои шестнадцать лет? Мири и Керт поприветствовали её с некоторым смущением и тщательно не глядя друг на друга, хотя стоят вплотную, как бы ненароком касаясь руками. Теми, которые не искусственные. Васька заподозрила, что после вчерашнего исхода из её каюты они не разошлись по своим, а продолжили восстанавливать отношения. И, кажется, удачно. «Не хочу думать, как далеко они зашли на этот раз», — подумала она про себя. — Ну что, молодёжь, — обратился к ним капитан, — не передумали лететь на Терминал? Брэн уже на Заводе, сейчас зальём энерготанк под пробку и двинем. — Не передумали, — решительно сказал Керт, потом опомнился, покраснел и спросил: — Ты же не против, Мири? Та покосилась на него, покачала головой, но подтвердила: — Да, второй такой оказии может долго не подвернуться. — Тогда добро пожаловать на борт, пассажиры, — улыбнулся капитан. — Старт по заполнению энерготанка, то есть примерно через час-полтора. Вась, а ты чего глазами лупаешь? Давай, бегом в хвостовую гондолу, на контроль. Ты младший механик или где? — Есть, тащкапитан, папа! — Васька прикрыла макушку левой ладошкой, откозыряла правой и затопала ботинками к узкому трапу. *** До Терминала шли без приключений. Менялись вахты, менялись миры, с произвольной относительно бортового времени частотой менялся день на ночь и обратно. — Ну вот, наконец-то нас трое, — радовался Зелёный. — Вдвоём с твоим папой мы на вахтах убивались, кофе ведрами уходил. Никогда больше не соглашусь, не в моём возрасте. Даже втроём смена вахт очень плотная, и Васька в промежутках еле успевает поспать, так что ей ни до чего. Но всё же отметила, что Керт вечером, смущенно оглядываясь, ныряет в каюту Мири. Это наводит её на размышления о собственной личной жизни, которая, надо признать, на данный момент отсутствует, но на рефлексии по этому поводу тоже времени нет. Над Терминалом зависли поздним вечером. Василиса едва дождалась, когда опустится трап, и побежала в холл. — Привет, Алина! — радостно обняла она кибер-хостес. — Здравствуй, Василиса, — поприветствовала её та. — Рада тебя видеть. Кстати, я инсталлировала тактильные датчики и теперь чувствую твои объятия. — Ух, ты! Так тебя теперь можно тискать? — Не рассматривала это с такой точки зрения. Но если тебе доставляет удовольствие тактильный контакт с моим корпусом, не отказывай себе в нём. — Это здорово! — Василиса сжала Алину в объятиях. — Мне тебя не хватало, представляешь? — Нет, не представляю. Дефицит меня выглядит не слишком логично, но у тебя наверняка найдутся этому какие-нибудь неожиданные объяснения. — Я много времени провела в контакте с эмоциональными людьми, будучи втянутой в их эмоциональные проблемы, — пожаловалась девочка. — И часто думала: «Вот бы Алину сюда, она такая логичная!» — Поняла твою мысль. Да, эмоциональные контакты парадоксально утомляют даже меня. Хотя я не должна чувствовать утомления. У входа два человека с частично киборгизированными организмами, известные мне как Мири и Керт. — Они снова к тебе. Только учти: то, что они частично киборгизированы, не сделало их менее эмоциональными. — Они были источниками твоего утомления? — проницательно спросила Алина.