— Ну, если очень… Есть один способ. — Да давай уже, Хаример! — недовольно сказал Брэн. — Раз уж устроил тут день откровений — жги, не останавливайся. — Координаты всех вылетов в памяти тактического компьютера моего ШУРДа. — Ты хочешь сказать, что он так и стоит в ангаре? — А куда он денется, Брэн? Это же автономный тактический узел класса Б-4. Помнишь, сколько их настроили после третьей кампании? Там топливо и боекомплект, солнечные батареи и автоматы предполетного обслуживания. Он закрыт и замаскирован, сталкерам туда не добраться. Открыть его могу только я, личным пилотским кодом. — И ты это сделаешь? — Почему нет? — И что ты за это хочешь? — Ты знаешь, Брэн. Ты знаешь. — Метапромизол тебя убьёт, пилот. Нельзя жрать боевой коктейль на завтрак, обед и ужин. — Во мне нечего убивать, стрелок. Всё ценное ты отстрелил шестнадцать лет назад. Во мне меньше двадцати процентов органики, и в основном это мозг. И он доставляет мне куда больше страданий, чем удовольствия. Я на восемьдесят процентов покойник, а покойника нельзя убить. — Чёрт с тобой, я достану тебе компоненты. Хочешь заливать мозги боевой химией — на здоровье. Но как мы попадём к ангару и как его откроем? У меня нет пилотского кода. — У тебя есть я. Я покажу дорогу, открою ворота, дам координаты и валите на все четыре стороны. Обратно тащить меня не придётся. — Ты что задумал? — Хочу полетать ещё разок. — С ума сошёл? — А что мне терять, Брэн? Моя синтетическая тушка отработала весь возможный и невозможный ресурс, оборудование еле тянет. Заменить её не на что — военные технологии, травмобот тут не поможет. Я всё равно скоро даже не сдохну — сломаюсь. ШУРД заправлен и снаряжен, я оставил его готовым к вылету, автоматика тактического узла за ним ухаживала все эти годы. Полечу куда глаза глядят, пока не кончится топливо в баках, и турбины не встанут. — Хреновая идея, Хаример. — Есть получше? У тебя есть внучка, торговля, жизнь. У тебя, в конце концов, есть жопа. А у меня только метапромизол. Да и тот почти не берёт, привык я к нему за столько лет. *** Утром Брэн, Мири и Василиса вернулись на рынок. К висящему над парковкой волантеру местные уже привыкли, а вот караванщики, прибывающие с Дороги, стояли, разинув рты. Пара машин столкнулась, и теперь водители эмоционально выясняли, кто из них больший балбес. Трап поднят, и Василисе пришлось вызывать рубку при помощи карманной рации, которую она предусмотрительно взяла с собой. — Либо так, либо часового ставить, — сказал сердито Зелёный. — Так и норовили залезть. То ли любопытные, то ли спереть что-нибудь целятся, а может, и то и другое. На ночь пришлось высоту набрать, потому что чуть по верёвке не залезли на борт. — Волантеры — легенда Дороги, — сообщил Брэн, — неудивительно, что каждый хочет хотя бы пощупать. — У нас важная новость, Дядь Зелёный, — сказала Васька, — про маяк. — Кучно пошло, — удивился бортмех, — у нас тоже. В кают-компании как раз кофе и брифинг. За столом кроме папы сидит, развалившись, Керт. В живой руке у него кофейная чашка, в искусственной — большой пухлый блокнот. — О, добрались наконец, — обрадовался он, — привет, Мири. — Здорово, капиталист, — ответила девочка. — Вижу, ты тут совсем освоился. — Деловое партнерство требует доверия, — кивнул парень. — А доверие требует кофе, — добавил капитан. — Что у вас за новости? — Похоже, что в этом срезе есть свой маяк, хотя пока и непонятно, в каком он состоянии. В войну его пытались разбомбить, но не смогли. — Ещё бы, — хмыкнул Зеленый, — чёрта с два его разбомбишь. Ушедшие строили крепко. Но это не значит, что он работает. Впрочем, проверить, разумеется, стоит. У нас тоже новости — Керт сумел сориентироваться в нашей навигационной системе координат, и мы теперь знаем, где тот маяк, о котором он узнал от караванщиков. — Или думаем, что знаем, — скептически поправил капитан. — Глойти видят Дорогу не так, как наш навигатор, и совместить это сложно. Больше интуиции, чем расчёта. В любом случае, время поджимает. Сейчас Дорогу держит единственный маяк, и стабильность её под угрозой. — Глойти жалуются, что маршруты начали сбиваться, — сказал Керт. — Уже два каравана не дошло вовремя, а один вообще пропал. Надеюсь, просто заблудился и найдётся. Это большая проблема — на рынке уже возник дефицит продовольствия. Ещё пара задержавшихся караванов — и нам грозит голод. — Может, те кто сжёг наш склад, об этом пожалеют, — мрачно сказала Мири. — Или просто поднимут цены, — не согласился Керт. — Плевать им. — В общем, — подвел итог капитан, — надо решать, что мы делаем в первую очередь. У нас три задачи. Первая — разведать маяк, про который узнал Керт. Вторая — доставить Брэна ко входу Завода. — И меня, — тут же вставила Мири. — Это как хотите, хотя я и не одобряю участие юных барышень в разведывательных операциях. И третья задача, возникшая только что, — разведка здешнего маяка. Кстати, где он? — Мы получим его координаты через некоторое время. — Тогда эта задача временно откладывается. Остаются две остальных. У кого как с готовностью? Керт? Брэн? — Всё моё со мной, — Керт потряс блокнотом. — Мы тоже готовы, — сказала Мири, показав висящую на плече сумку. — Отлично. Предлагаю отправиться к Заводу, высадить десант и сразу отбыть на поиски Кертовского маяка. Кто за? *** Волантер движется средним ходом на высоте полукилометра. Ниже решили не спускаться, чтобы не попасть в зону поражения защитных турелей. По заверениям Брэна, они в первую очередь противопехотные, не могут задрать ствол выше, чем на тридцать градусов к горизонту. — Высотных летающих целей нет с самой войны, — сказал он. — А коптеры летают низко. Внизу разматывается пейзаж — нечто среднее между высохшей степью и пустыней. Много развалин. Большая часть из них просто огрызки разрушенных стен, но местами попадаются бетонные коробки, побитые, но почти целые. С крыши одной из таких их проводили биноклями три человеческих фигурки. — Сталкеры, — пояснила Мири. — Рисковые ребята. Это окрестности завода, тут минирование плотное. А чуть дальше в горы — и уже можно на турель нарваться. Правда, и добыча тут бывает хорошая. Ближе к поселкам всё зачищено, а здесь мало кто промышляет, опасно. — Но ты, конечно, лазила… — мрачно констатировал Брэн. — Я опытная и везучая, дед. — Все так думают… Вот, смотрите, видите эти люки? На фоне жухлой редкой травы предгорий отчетливо выделяются несколько тёмных квадратов. — Это замаскированные турели. — Ну, так себе они замаскированы… — сказал капитан. — Просто камуфляж от времени облез. Кроме того, с земли они не так заметны, как сверху. — Сталкеры о них знают, на самом деле, — добавила Мири, — но что толку? Все равно хрен пройдёшь, они все сектора перекрывают внахлёст. А вот что дальше — это уже мало кто в курсе. Я один раз пролезла на вон ту гору — так думала, поседею вся, столько там мин. — Мири! — возмутился Брэн. — Да, я тебе не говорила дед, извини. Но, согласись, ты тоже не всё мне рассказываешь. Тот мрачно замолчал, признавая её правоту. Волантер неспешно двигался над горной долиной. Василиса снова подумала, что тут очень красиво, и, если удастся изменить ситуацию, то этот мир будет хорошим местом для жизни. — Нам туда, — показал Брэн. — Видите вон ту площадку? — Вижу турели по периметру, — сказал капитан. — Они развёрнуты наружу, не могут стрелять в сторону входа. Если зависнуть над площадкой и опуститься… — Кэп! — сказал Зелёный, — у нас какая-то хрень на радаре. То ли опять наводки, то ли большая групповая цель. Десятки отметок. — Вася, камеру на хвостовой сектор! На большом плоском экране, выглядящем на фоне стильного стимпанк-интерьера рубки режущим глаз анахронизмом, ничего не разобрать. — Далековато, — вздохнула Василиса, — нам бы камеру получше.