— Да это круто — чувствовать себя супергероем, — Таока встала из-за стола. — Лет до пятнадцати. А потом тебе просто начинает хотется нормальной человеческой жизни. — Хаджи говорил, что он чувствует бионика, — вспомнил Слай. — Как будто тот стоит рядом с ним, в темноте. — Возможно я тоже буду это чувствовать, — сказала Рей. — Когда бионик доберется до моего мозга. Она указала на странный аппарат в углу лаборатории. Слай раньше видел подобные, вот только не мог вспомнить где. — Видишь томограф? Каждый месяц я отслеживаю сколько процентов моего организма заполнено биоником. На сегодняшний день эта цифра — сорок. — Ого, — Слай едва ли не присвистнул. — Что будешь делать, когда процент достигнет, например, семидесяти? — Умру, — спокойной ответила Рей. — Ну или попытаюсь убить его. — Как? — Мой друг создает вирус, убивающий биоников, — ответила девушка. — Он еще на стадии разработки, но первые успехи уже есть. Слай подошел к стеллажу с чашками Петри. Содержимое некоторых из них было темно-коричневым, словно клетки биоников действительно были поражены каким-то вирусом. — Твой друг тоже Никчемный? — поинтересовался Слай. — Он такой же, как я. Химера, — ответила Таока. — Сколько таких как вы в Гине? — В программе было пятьдесят человек, — сказала девушка. — На сегодняшний день уцелело лишь тридцать. — И вы все живете на улицах? — спросил Слай. — В основном да. Сложно заводить семью, когда не знаешь, сколько тебе еще осталось. Мы стали семьей друг для друга. — Клан внутри клана, — задумчиво произнес Слай. — Почему вы до сих пор не убили Такаду? На лицо Рей упала тень. — Мы пытаемся. Но к нему не так-то просто подобраться. Неожиданно Слай хлопнул себя по лбу. — Черт! Я не включил приемник! Он нажал на кнопку пуска, а затем принялся медленно крутить колесико поиска радиоволн, пока из устройства не послышался знакомый голос. — Ты что, выключал меня? — недовольно произнес Хаджи. — Что произошло? — Мы попали в передрягу, брат. Кое-кто разобрал тебя, но теперь все в порядке, — Слай мельком взглянул на Рей, чтобы удостовериться в том, что она больше не желает его смерти. В течение минуты из радиоприемника доносилась отборная ругань; Слаю даже пришлось слегка убавить звук. — Ну, нам пора, — сказал Слай, вставая из-за стола. Больше всего ему хотелось побыстрее попасть в теплый отель и залезть под горячий душ. — Спасибо за информацию. — Постой, — остановила его Таока. Не угрожающе, скорее с просьбой. — Давай работать вместе. — Работать? — переспросил Слай. — Помоги мне убить Такаду. — Ты серьезно? — Слай почти улыбался. — Я что, по-твоему, похож на киллера? — Благодаря Хаджи мы сможем подключиться к его внутренней сети, подслушать разговоры, узнать о его перемещениях, — глаза Таоки заблестели. — Я не шпион, Рей, — вставил свое слово Хаджи. — Это твоя личная месть, — отстраненно произнес Слай. — И я совершенно не хочу в ней участвовать. Он действительно не хотел вмешиваться. Синдикат Никчемных и корпорация Такады Машидо — два огромных жернова, которые перемелют любого, кто попадется в них. И потом, Слай совсем не хотел смерти Машидо; ему интересны были его бионики, и только. — Тебе ничего не светит в Гине! — гневно крикнула Рей, разочарованная его отказом. — Это мы еще посмотрим, — Слай развернулся и направился к выходу. Да кто она такая, чтобы судить о нем?! — Трус! — послышалось ему в спину вместе с ударом кинжала об стол. Но Слай уже вышел под дождливое гинуанское небо. Сказать по правде, он сомневался в том, правильно ли поступил, но было уже поздно. Рей не стала преследовать его. *** С тех пор прошел месяц. Каждый день Слай вспоминал свой разговор с Никчемной, и каждый день убеждал себя, что сделал правильный выбор, отказавшись помогать ей. Однако он не мог не отдавать себе отчета в том, что его дело безнадежно застопорилось. Слай попытался устроиться в компанию Такады, но, как оказалось, они принимают на работу только гинуанцев. С блестящей репутацией, не выезжавших за границу больше года. Это были обязательные требования для всех, даже для уборщиков и грузчиков. Он перерывал газеты, часами просиживал в интернет-кафе, пытаясь накопать хоть что-то, но, разумеется, там не было ни слова о пострадавших от рук Такады детях-химерах. Зато каждый новый выпуск электронных газет пестрел рекламой о новом продукте Takada Inc: биониках-помощниках. Это были миловидные роботы, напоминающие кошечек и собачек. Они были оснащены сигнализацией, помогали делать уборку по дому, приносили тапочки, а также должны быть стать лучшим другом для вашего ребенка — по крайней мере, именно так гласили проплаченные заголовки в газетах. Глядя на фото щеночка-бионика, который приносил тапочки пожилому дедушке, или котенка, которого гладила упитанная девочка, Слай почему-то вспоминал тех самых хорьков с турнира в Круксе. Отлично воспитаны, срок годности до пяти лет — гласила реклама. Хорьки тоже были отлично воспитаны. А также умны и жестоки. Вполне возможно, что новый продукт не имел отношения к боевым бионикам, созданным для турнира, но интуиция Слая всегда была его сильной стороной. Так или иначе, зверенышей выпускали в продажу лишь через полгода, а пока Хиггсам оставалось только строить догадки, и подбирать слюни. Хаджи периодически принимался ныть, что они застряли в этой Гине надолго, но Слай чувствовал, что решение проблемы рано или поздно появится из ниоткуда. Когда депрессия совсем одолевала его, Слай выбирался из своего номера в отеле и бесцельно гулял по улицам, надеясь на случайные полезные встречи. Близилось тридцатое сентября — День Рождения президента Гины, поэтому город был под завязку украшен бумажными фонариками и портретами горячо любимого лидера. Фонарики были повсюду: ими украшали жилые дома, магазины, рестораны и кафе; их подвешивали на бельевых веревках между небоскребами и ветках деревьев в парках. Выглядело это зрелище хоть и аляповато, но очень красиво, особенно под вечер, когда весь город утопал в разноцветных огнях. Иногда, гуляя по вечерней Гине, Слай бессознательно желал встретить Риту Максимович, хоть и предчувствовал, что она злится на него за исчезновение с ужина. Порой ему даже мерещилась она: невысокая, хрупкая, слегка напоминающая божью коровку своей прической и большими круглыми глазами. Но, когда Слай догонял очередную Риту, ею оказывалась какая-нибудь миловидная гинуанка. — Хаджи, скажи, ты скучаешь по Хлое? — как-то спросил он. — По кому? — переспросил тот. — Ну Хлоя… она все время забывала у нас дома свое нижнее белье, — Слай не знал, как еще описать Хаджи его бывшую подружку. — Ааа, Хлоя… — наконец сообразил Хаджи. — Она была красивая. — А ты помнишь, какая у нее была прическа? Какой цвет глаз? — не унимался Слай. — Не, не помню, — сказал Хаджи, после минутного раздумья. — Тогда что значит для тебя красивая? — К чему ты клонишь, брат? — тон Хаджи стал подозрительным. — Да так, — отмахнулся Слай. — Тут все женщины похожи друг на друга. — Я вижу тебя совсем депрессия одолела, — сделал вывод Хаджи. — Пора бежать за билетами. — Да хватит уже скитаться, — сказал Слай. — Должен же я хоть одно дело довести до конца. Очень долго Хаджи ничего не отвечал. За это время Слай успел купить и съесть порцию жареного риса с кальмарами. — Не жалеешь, что отказался помочь Рей? — наконец сказал Хаджи. — Ты ведь тоже был против, — удивился Слай, зашвыривая картонную коробку в урну. — Я лишь сказал, что я не шпион. Но я могу стать им, если потребуется, — сказал Хаджи. — В наших силах помочь им, кто мы такие, чтобы отказываться? — Дьявол, ты прав! — возглас Слая заставил обернуться прохожих, но тот и глазом не повел. — Немедленно пойду к Рей. — Лучше с утра, — предложил Хаджи. — Нечего тебе под вечер по пустым переулкам шастать. Забыл, что у Никчемных на тебя зуб? — Ты, как всегда, прав, брат, — кивнул Слай, чувствуя себя окрыленным. Однако его планам не суждено было сбыться. Слай поймал такси, чтобы как можно быстрее очутиться в отеле. Но стоило ему проехать несколько метров, как он заметил — и тут ошибки уже не могло быть — Риту Максимович! Она шла по тротуару в красной кожаной куртке с черным рюкзачком за плечами, что делало ее еще больше похожей на божью коровку. — Остановите пожалуйста, — сказал Слай, кинув водителю сотню лемингов — столько стоила вся его поездка туда и обратно — и выскочил из такси.