— Около семи минут, — сказал бионик. — Пока что это предел для тебя: мозг не выдерживает такой нагрузки. — Оказывается, что я слабак, — усмехнулся Хаджи, с облегчением чувствуя, что его начинает отпускать. — Я могу натренировать способность существовать в прошлом? — Надо попробовать, — задумчиво сказал Есть. Тренировки начались уже на следующий день. Хаджи выбирал момент из прошлого, Есть давал одобрение, и по щелчку пальцев сознание парня переносилось в далекое и такое родное прошлое. Хаджи вновь увидел своих родителей, заново пережил все стадии взросления Слая, прогулялся по родным улочкам их города. Он старался увеличивать время пребывания в прошлом на несколько секунд каждый раз, пока к концу недели оно не достигло получаса. Щелчки пальцами и перемещения стали настолько естественным, что Хаджи начало казаться, что он может прожить так целый месяц своего овертайма. Однако донельзя встревоженное лицо Эйбрахама Сигиуры заставило его принять срочные меры. — Все очень плохо, Хаджи, — со вселенской скорбью на лице произнес этот голубоглазый тип, похожий на гинуанца лишь наполовину. — Процесс… ну ты понимаешь… ускорился чуть ли не в два раза. — Почему? — произнес Хаджи. Ложка с овсянкой застыла на полдороги к его рту. — Не знаю. Мои приборы фиксируют повышенную мозговую активность в ночное время. Тебя не мучают кошмары? — Неа, — как можно более невинно отозвался Хаджи. — Я сплю как ребенок. — И все-таки… Пропишем тебе снотворное, — решительно сказал Эйбрахам и сделал пометку в своем журнале. — А может не надо, доктор? — взмолился Хаджи. — Серьезно, Эйб. Не люблю я всякие эти таблетки. Мне бы лучше прогулку на свежем воздухе. Эйбрахам неожиданно согласился. — Я поговорю с Такадой, — сказал он, — Постараюсь уломать его. Сигиура был хорошим парнем и нравился Хаджи. Но он был заодно с Машидо, поэтому, как ни горько, парень не мог ему доверять. — У нас проблемы, Есть, — начал Хаджи, как только в его тюрьме погасили свет. — Я стал умирать быстрее, если можно так выразиться. — Да, мне это известно, — сказал бионик. — Я не хотел тебя беспокоить. — Беспокоить? — возмутился Хаджи. — Ну знаешь ли… Ему вдруг представилась такая картина: он собственной персоной лежит на кровати, а Эйб Сигиура роняет над его телом слезинки размером с горох. И тут Есть говорит как ни в чем не бывало: Ты знаешь, я совсем забыл тебе сказать, но твоя смерть наступит через десять, девять, восемь… Хаджи потряс головой. Раз уж его мозг отказывает от этих путешествий в прошлое, почему бы не попытаться изменить настоящее прямо сейчас, не отходя от кассы? — Давай протестируем еще один эпизод из прошлого, — мысленно обратился он к бионику. — Но в этот раз я попробую немного изменить настоящее. Это была довольно забавная история примерно пятилетней давности. Хаджи и Слай были в Бруствере. Старшему из Хиггсов уже диагностировали рак, и в это дождливое утро они отчаянно опаздывали на поезд в Монетикун, чтобы увидеть ярмарку новейших биоников. Хаджи хорошо помнил это время: они изо всех сил пытались наверстать то, что совсем скоро должно было исчезнуть. И ежегодная ярмарка, куда слетались создатели биоников со всего мира, входила в тот самый перечень чудес света, который, по мнению Слая, должен был увидеть Хаджи до того, как он двинет кони. Но за сутки до этого они оказались в самом настоящем обезьяннике, а все из-за того, что Слай устроил драку с одним из пьяных посетителей кафе. Хаджи щелкнул пальцами и переместился за решетку. Прямиком из своей теплой постельки в славном городе Гине. Было холодно и мокро. Промокшая под ночным дождем одежда так и не успела высохнуть, на соседней койке дрых какой-то алкаш, а на Слая, нервно потрясающего билетами до Монетикуна было больно смотреть. — Три часа, Хаджи, три часа до отправления! — едва не плача, говорил он. — А мы все еще в этой чертовой дыре! И тем не менее шанс выбраться у них был. Полицейский, которому было скучно и по-большому счету немного жаль этих детишек, что оказались не в том месте не в то время — был добрым. И он предложил им игру: угадать, как его зовут в обмен на немедленное освобождение. Тогда, шесть лет назад Хаджи каким-то чудесным образом угадал его имя за час до отправления поезда. Они были отпущены, и даже получили за свое молчание какую-то вещь… Вот только какую — старшему из Хиггсов так и не удалось вспомнить. Раз уж судьба дала ему второй шанс, Хаджи пообещал себе, что не пропустит ни единой мелочи. — Келвин, Кеннеди, Кенни, Колтрейн, Керриган… — без умолку тараторит Слай, дошедший уже до буквы К. — Пока совсем холодно, ребята, — скучающим голосом произнес полицейский, лениво листая газету. Ясно как день, что имя полицейского было до чертиков оригинальным, иначе он бы не затеял всю игру в угадалки. Но вот что это было за имя — тот еще вопрос. Внезапно Хаджи посетила чудовищная мысль: а что если он так и не вспомнит его?! Тогда они не попадут в Монетикун, а это значит, что судьба их обоих очень сильно изменится. Вот черт! — выругался Хаджи. — Ну ничего. Раз тогда я сообразил, значит, и сейчас смогу. — Скажите, а хоть кто-нибудь когда-нибудь угадал ваше имя? — взмолился Слай. — Неа, — ответил полицейский. — Но если ты или твой брат угадаете, то я… я, — тут он достал из-за пояса странное устройство, — Я вас не только отпущу, но и подарю вот это. Приглядевшись, Хаджи едва не потерял свою челюсть. В руках полицейского был молекулярный расщепитель. — С ума сойти… — произнес Слай, во всем глаза таращась на расщепитель. — Хорош пускать слюни, — полицейский нахмурился и убрал оружие обратно в кобуру. — Вам все равно не угадать. Теперь я просто обязан угадать, ведь если у Слая не будет расщепителя, он не сможет одолеть того бионика, что напал на Риту! — подумал Хаджи. — Вот я и вляпался. — Взгляни на это по-другому, — донесся до него мысленный голос Есть. — Ты уже был здесь, а значит, тебе под силу угадать его имя. — Ты издеваешься? — мысленно возопил Хаджи. — Откуда я знаю, как зовут этого придурка?! Бионик молчал. — Или постой, — Хаджи начал кое о чем догадываться. — Раз я из настоящего уже был здесь, значит и ты был со мной, верно? Есть хмыкнул в знак согласия. — И раз ни Слай ни я не знаем, как его зовут, значит это знаешь ты! — Откуда, Хаджи? — бионик искренне удивился. — Я ведь не всевидящее око. У меня нет ни глаз ни ушей, лишь только структура, способная воспринимать твои нервные импульсы. — Но что же мне делать? — Хаджи был готов сесть на пол камеры и завыть от отчаяния. — Вспоминать, — сказал Есть. — Именно этот полицейский арестовывал вас вчера ночью, именно он вел вас в камеру и именно в этот момент ты слышал его позывные по рации. Просто напряги свои мозги! Позывные, позывные… — начал припоминать Хаджи. — Да, я слышал, как по рации к нему обращался какой-то голос. — Ленни, Леонард, Лестрейдж, Лемони… — продолжал бормотать Слай, пытаясь, что называется, попасть пальцем в небо. — Брат, — позвал его Хаджи. — Можешь помолчать ровно одну минуту? Без обид, ладно? Слай лишь махнул на него рукой и завалился на свободную койку. Чувствуя себя на грани вселенского инсайта, Хаджи сел прямо на пол и принялся вспоминать. Это имя показалось мне странным, — подумал он. — Даже смешным, вот только почему? Часы на руках безымянного полицейского отчаянно тикали, неумолимо приближая время отправления поезда. Джон, Джек, Джиллиан… — вертелось в голове у Хаджи. — Нет, эти имена слишком обычные. Слай заворчал что-то себе под нос и повернулся на другой бок. Его имя показалось мне странным потому, что… — Хаджи казалось, что он вот-вот нащупает почву. — Потому что оно было женским! Да! Тот мужчина по рации назвал его женским именем! Должно быть, именно поэтому полицейский так уверен, что никто и никогда не угадает его! Дженни, Дженифер, Джеки… ну же, подскажи мне, Есть… да вот же оно — Джессика! МАЙОР ДЖЕССИКА! Последнюю фразу Хаджи едва ли не прокричал. В камере немедленно воцарилась мертвая тишина. Слай перестал обиженно сопеть, алкаш на соседней койке — храпеть, а полицейский с самым женственным именем на свете — листать свою газету. Он не стал задавать лишних вопросов, просто отпустил Хиггсов под честно слово поскорее убраться из Бруствера. — Вы забыли еще кое о чем, майор Джессика, — Хаджи пристально поглядел на его кобуру. — Вы же не хотите, чтобы мы натворили еще что-нибудь? Слай улыбнулся во все зубы: с момента знаменательного клича Хаджи его настроение было чуть больше, чем просто превосходным. Скрежеща зубами, майор отдал Хаджи молекулярный расщепитель. Положив его в чемодан Слая, тот незаметно щелкнул пальцами: пора было возвращаться, иначе головная боль грозила взорвать его черепную коробку, подобно водородной бомбе. — Может, все-таки объяснишь мне, что там произошло? — спросил Хаджи у Есть, когда наконец пришел в себя. — Я что, создал какую-то временную петлю? — Если смотреть на время с точки зрения людей — то да. Поскольку с точки зрения биоников — ни прошлое, ни уж тем более будущее не стабильно, — философски заметил Есть. — Получается, никому не известно, спасу я Слая или нет? — продолжал Хаджи. — Известно. Я вижу три самых популярных варианта развития событий, — сказал бионик. — И с каждой секундой шансы двух из них уменьшаются, а одного возрастают.