— Убожество, — сказал Хаджи, закрывая глаза. — Давай поскорее покончим с этим. Вколов брату обезболивающее, Слай вскрыл его череп. Аккуратно срезал лобные доли и поместил их внутрь радиоприемника. Затем он достал из мини-бара чашку Петри, внутри которой был малюсенький бионик, размером со льняное семечко. — Все или ничего, — сказал себе Слай и щипцами подцепил крохотное создание. Очень быстро он посадил бионика внутрь устройства и крепко завинтил гайки. Оставалось только ждать. День, два, а может быть, неделю. Никто и никогда не скрещивал бионика с человеком, более того, это было незаконно, но у Слая не было выбора. Пусть лучше он всю жизнь проведет в бегах, чем позволит Хаджи умереть. Хаджи пришел в себя на удивление быстро. Он начал болтать уже утром, до смерти перепугав Слая, который в это время принимал душ. — Ты как, брат? — Слай кинулся к Хаджи так быстро, что полотенце слетело с его пояса. — Я ничего не вижу, — ответил тот. — Чернота перед глазами. — Теперь я буду твоими глазами, — ответил Слай, от радости едва ли отплясывая чечетку. — Что-то не то с моими воспоминаниями, — сказал Хаджи. — Я не помню, все ли я помню. И еще: твой голос доносится до меня, словно из какого-то подвала. Слай покрутил колесико настройки радиоволн. — Так лучше? — Гораздо. — Хаджи, — вдруг спросил Слай. — Ты чувствуешь его? Бионика? — Да. Он словно стоит в темноте, рядом со мной. И в то же время он как будто бы внутри меня… Это так странно, — Хаджи с трудом подбирал слова. — Это только на время, — заверил его Слай. — Мы переселим тебя в более подходящее тело. Только на время. С тех пор прошло уже три года, но ничего подходящего Хиггсы так и не нашли. Слай глубоко вздохнул и мечтательно подумал о сигаретах, что лежали в кармане его брюк. Интересно, в тамбуре курить можно? Положив шляпу на свое место, Слай вышел в тамбур. Никаких предостерегающих знаков там не было, и он с удовольствием затянулся. — Надеюсь, что в Лире нам повезет, — сказал он, глядя на стремительно проносящийся за окном пейзаж. — Ты сам-то видел этих роботов, Слай? — недоверчиво спросил Хаджи. — Нет, я знаю лишь то, что читал в газетах, — ответил тот. — Крупная кинокомпания производит роботов-каскадеров, настолько похожих на людей, что в кадре их не отличить от живых актеров. Мне кажется это наш шанс. — Хорошо, даже если они окажутся подходящими, что дальше? — спросил Хаджи. — Попытаемся заполучить одного из них, — Слай рассеянно помахал в воздухе сигаретой. — Как? — Ну ты же знаешь мое везение. Будем действовать по обстоятельствам. Поезд прибыл на главный вокзал Лиры через пару часов. Едва не позабыв свою шляпу, Слай выскочил из вагона. С наслаждением потянулся, разминая затекшие конечности. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем ступить в первый раз на землю нового города. — С чего начнем? — спросил Хаджи. — Без понятия. Для начала перекусим где-нибудь, — легкомысленно ответил Слай. Именно благодаря своему везению, у Слая всегда имели деньги, которые он, впрочем, тут же тратил. Он выигрывал в лотерею и казино в одном из двух случаев, мог спонтанно устроиться на работу в чужом городе и, проработав там с месяц, взлететь по карьерной лестнице. И чего уж говорить о его постоянных находках (самая крупная — это чемодан с пятью тысячами лемингов) и других подарках судьбы. Вот и сейчас, не имея в кармане даже на обратный билет, Слай был уверен, что очень скоро деньги вновь придут к нему самым фантастическим образом. А в Лире они были очень нужны. Каждый закоулок здесь словно твердил: Этот город тебе не по карману, приятель. Таких высоченных небоскребов Слай не видел еще нигде: одни из них были тонкие, словно пики, другие напоминали крылья птиц, третьи — соты, четвертые — улиток. Современные архитекторы не пытались выпендриться и выдумать что-то свое: они изучали живую природу и конструировали дома по ее образу и подобию. Улицы в Лире были трехуровневые: нижний уровень предназначался для неэкологического транспорта, средний — для электрических автобоксов, пешеходов и велосипедистов, а верхний — для магнитопланов, что скользили в трубах с электромагнитным полем. Тротуары были очень чистыми, словно их только что вымыли с душистым мылом, а прохожие выглядели один богаче другого. Вот, например, девушка в роскошном струящемся платье. На ее голове была диадема, на поводке дорогая собачка, а в ухе малюсенький наушник-бионик. Такие наушники сейчас выпускали, как средство беспроводной связи. — Тебе еще повезло, Хаджи, — шепнул Слай. — Я мог бы носить тебя в ухе. — Меня сейчас стошнит, — отозвался тот. Другой мужчина был полностью облачен в ткань цвета индиго, даже лицо его было прикрыто, за исключением тонкой прорези для глаз. Должно быть, он исповедовал берберианство — религию, которая чтит матриархат и запрещает мужчинам выходить на улицу без специальной накидки. За ним катился бионик в виде колеса, о назначении которого можно было только догадываться. Слай остановился у одного из ларьков с хотдогами и взял себе один. В соседнем киоске он приобрел себе свежую газету. — Ты опять взял какую-то уличную дрянь? — недовольно спросил Хаджи. — Это хотдог. Сто лет их не ел, — не удосужившись разжевать большущий кусок, ответил Слай. — Ты испортишь себе желудок. — Посмотри на себя: всю жизнь питался правильно, и что в итоге? — В итоге я дожил до двадцати пяти лет, а ты еще нет. — Обещаю что на обед съем суп, — миролюбиво сказал Слай. — Если, конечно, раздобуду денег. Он развернул газету и в стотысячный раз вознес хвалу своему везению. На главном развороте было объявление о кастинге в ту самую кинокомпанию! — Смотри! У них пробы сегодня! — крикнул Слай, и парочка, шедшая навстречу, недоуменно посмотрела на него. — Не вижу! — передразнил его Хаджи, — У кого?! — В Бефинд и Грейп! Ищут юношей и девушек для массовки. — Чепуха, — резюмировал Хаджи. — Тебе туда не пробиться. Очередь небось с прошлого лета занимали. — Я что, по-твоему, приехал играть в кино? — возразил Слай. — Сегодня там будет толпа народу, исчезновения робота никто не заметит. В назначенное время Слай Хиггс уже стоял перед входом в компанию Бефинд и Грейп. Очередь на массовку действительно начиналась уже на улице. — Спорим, что некоторые стоят здесь с шести утра, — усмехнулся Слай, рассматривая взволнованные и недовольные лица. На Слая никто не обращал внимания: Лира — не провинциальный городок, в котором на него будут таращиться из-за плаща и шляпы. К тому же многие вырядились сегодня самым странным образом, видимо, для того, чтобы произвести впечатление на съемочную группу. — Хорошо, что у тебя нет глаз, Хаджи, — сказал Слай, продвигаясь к началу очереди. — Некоторые девушки, похоже, перепутали кастинг с публичным домом. — Какая досада, что у меня нет глаз! — едва ли не всхлипнул его спутник. — Уже не мечтаю увидеть живую девушку! Даже одетую. — Скоро увидишь, — шепнул Слай. — Молись, чтобы у нас все получилось. Разумеется, в главный вход его никто не пустил. После нескольких жалких попыток, Слай понял, что его скорее раздавят, чем пропустят без очереди. Оглядевшись по сторонам, он увидел припаркованный с черного входа грузовик. Несколько людей в рабочей одежде выгружали декорации, а затем заносили их внутрь. Недолго думая, Слай протиснулся между фрагментами средневековых замков и оказался внутри. Еще одной его чертой было умение сливаться с толпой, когда это было необходимо. Оказавшись в студии Бефинд и Грейп, Слай наконец-то увидел конец почти двухкилометровой очереди. На фоне белого фона стоял стул, в который поочередно садился юноша или девушка. Миловидная ассистентка велела им изобразить на лице ту или иную эмоцию, а фотограф со следами вселенской скуки на лице делал несколько снимков. Затем вся история повторялась по кругу. Из соседнего павильона доносились странные грохочущие звуки: должно быть там снимали кино. Любопытство пересилило, и Слай незаметно прошмыгнул туда, несмотря на то, что павильон был оцеплен лентами с надписями: Не входить, идет съемка. — Ого, — еле слышно сказал Слай, очутившись в просторном помещении, напоминающем ангар. Было темно, но даже в полумраке можно было заметить, что павильон был наполовину заставлен декорациями. Здесь была даже имитация салуна из Дикого Запада. По центру располагалось нечто вроде пятидесятиметровой беговой дорожки. По ней бежала девушка, одетая в платье XIX века, а кинорежиссер в бейсболке и со стаканчиком кофе в руках с жаром объяснял ей какое лицо нужно делать во время бега. — Ты очень испугана, Клара. Грязный Гарри вот-вот подожжет канистры с бензином! Пожалуйста, постарайся, нам нужно взять твое лицо крупным планом. — Я все поняла, мистер Чой, — ответила девушка, продолжая бежать. — Это один из тех роботов, — шепнул Слай, и через секунду добавил. — И если честно, она выглядит потрясающе. — Ты слишком легко отличил ее от живого человека, а это минус, — шепнул Хаджи. — Оператор недоволен, значит, снимают уже не первый дубль, — заметил Слай. — Все это время она бежит, и притом ничуть не запыхалась. — Съемочная группа готова? — крикнул режиссер. — Три, два, один, снимаем! — Сейчас увидим ее в деле, — шепнул Слай, прислонившись к чему-то вроде большой телеги.