Милана удивленно посмотрела на девушку, инстинктивно она ощущала от неё неприязнь, поэтому такое предложение было как минимум странным. Но Павел подхватил: — Это отличная идея! Я хотел пригласить тебя к себе, но там Мама, Света, я, нам уже тесновато, а у Софии чудесный домик. А скоро часть туристов съедет и сможешь занять отдельный коттедж. К тому же пока ты плохо себя чувствуешь, София смогла бы тебе помочь! При этих словах София, снова с поддельной улыбкой, посмотрела на Милану. Той ничего не оставалось, как вежливо кивнуть, тем более, что других вариантов у неё не было. Да и она себя слишком плохо чувствовала, чтобы переживать из-за странного поведения Софии. Врачи не хотели отпускать Милану из больницы, но после аварии и смерти мужа она не переносила больничных палат, понимая, что стоит ей только остаться наедине со своими мыслями, воспоминания сведут её с ума. И пусть она лучше поведёт время в обществе Софии или в одиночестве, но в её домике, а не в белой палате. Было около девяти утра, когда они доехали до курорта, все валились с ног в прямом смысле слова, последние несколько дней для всех стали тяжелым испытанием. Павел хотел снова помочь Милане дойти до домика, но передумал, легко поднял её на руки и понёс, идя позади Софии, которая быстро открыла дверь. В домике было две комнаты и кухня, все также, как у матери Павла. София указала ему на дальнюю комнату, он прошёл туда и опустил Милану на кровать. Она была настолько вымотана, что была не в состоянии ни на что реагировать, а просто осталась в том положении, в котором парень её положил, и уснула. Павел выпрямился и осмотрелся, комната выглядела так, будто ею не пользовались, застеленная кровать, шкаф, тумба, никаких вещей. Он повернулся, чтобы выйти и чуть не налетел на Софию, которая заходила в комнату с постельным бельём в руках. Девушка пошатнулась, но удержала равновесие, а когда Павел дернулся, чтобы поддержать её, грубо оттолкнула его руку. — Ты чего? — удивленно просил он шепотом. София посмотрела на спящую Милану, положила на тумбочку белье и вышла, проигнорировав вопрос. Парень вышел за ней и тихонько притворил дверь. — Поможешь ей утром? — спросил он, кивнув головой в сторону соседней комнаты. — Да уж как-нибудь догадалась бы! — огрызнулась девушка. Павел подошёл к Софии, которая стала расстилать свою кровать, взял её за локоть и развернул к себе. — Спасибо, что помогаешь, — сказал он тихо, глядя девушке в глаза, — я жутко перед ней виноват, все, что она пережила, это только моя вина. — В каком смысле твоя? — также тихо ответила Софии, понимая, что вся злость мгновенно улетучилась, а ноги стали подкашиваться не только от усталости, но и от такой его близости. — Я бросил её… — практически одними губами проговорил Павел, а глаза Софии стали огромными от удивления. — Ты же говорил, что уехал, когда её схватил один из вооруженных… — Я соврал, мне было стыдно признаться… — он сам не верил, что говорил это Софии, — ты была права на мой счёт! Я трусом был, таким и остался! Бросив последние слова, Павел хотел быстро развернуться и выйти, но словно замер на месте, так и не отрываясь от её глаз. Павел ощущал её запах, видел гладкость её кожи, практически касался золотистых волос, он видел, как высоко вздымается грудь девушки при каждом вздохе… Резкий стук в дверь заставил обоих подскочить на месте. София тут же вышла из оцепенения и открыла дверь, на пороге стояла Света: — Что случилось? Вы на звонки не отвечаете! Сорвались куда-то среди ночи, мы же места себе не находили! — Мам, прости… — только и смогла сказать девушка. — София слишком устала, — быстро сказал Павел, беря женщину под руку и снова выходя на улицу, — давайте я по дороге к домику расскажу, что случилось. Парень вышел на улицу вместе со Светой, в закрывающуюся дверь София успела послать матери воздушный поцелуй, потом без сил упала на подушку. Её тело было настолько уставшим, что не было сил переодеться, но при этом сна не было ни в одном глазу, она никак не могла прийти в себя после такой волнующей близости Павла. В какой-то момент ей показалось, что ещё немного, и она набросится на него, возможно, так бы и было, если бы не пришла её мама. И София была благодарна матери за этот приход, который предотвратил тот поступок, что потом вызвал бы сожаление. Девушка не готова была снова делать первый шаг, особенно учитывая печальный опыт прошлых лет. Кроме того, её поразили слова Павла, что он бросил Милану в лесу. Она никак не могла поверить, что он действительно способен на такое, оставить беззащитную девушку в руках вооруженных бандитов. Как в противоположность характеру Павла ей тут же вспомнилось, как однажды, когда София только перевелась работать в этот город, познакомилась с Вовой. Ей пришлось влиться в коллектив и в дело, которое охранники заповедника вели вместе с городскими следователями. Им тогда нужно было выследить и арестовать группу, которая контрабандой вывозила кедровые орехи в огромных количествах. Когда они дошли уже до стадии задержания, София была одна рядом с Вовой, перед ними оказались трое мужчин, на двоих уже были одеты наручники, а третий решил оказать сопротивление, он оттолкнул Вову, тот упал и потерял сознание, а София вместо того, чтобы схватить оружие и взять все в свои руки, растерялась, остолбенела, и её бы постигла та же участь, если бы Сергей, который тоже частично участвовал в расследовании, не подоспел вовремя. Он оттолкнул Софию, закрыв её собой, принял удар на себя и мужественно отразил атаку впавшего в панику мужчины. В несколько приемов, несмотря на небольшой рост, он скрутил нападавшего, отделав его так, что тот еле смог волочить потом ноги. И не раз потом случалось такое, что Сергей оказывался рядом с девушкой, она видела его к ней симпатию, но что-то мешало ей ответить на это взаимностью, хотя никаких особых шагов быть с ней, он не предпринимал. Вчера же, когда она увидела на снегу растерзанный труп, Сергей снова примчался к ней первым, и она отчетливо помнила, как нежно он её обнял, стараясь оградить от окружающего ужаса. Сейчас она уже осознавала, что в тот момент ей не хотелось, чтобы он её отпускал. То, что происходило между ней и начальником заповедной территории, было здоровой симпатией двух взрослых людей. В то время, как то, что она ощущала к Павлу, было воспоминанием, отголоском её первой девичьей влюбленности, обидой, которую она так и не смогла побороть. Остановившись для себя на этом, она еще раз мысленно поблагодарила мать, что та предотвратила ещё большее погружение девушки в тот параноидальный бред о том, что Павел испытывает к ней какие-то чувства, а она все ещё влюблена в него, как в детстве. Придя в равновесие с самой собой, София, наконец, начала засыпать, а перед глазами сменялись образы Павла и Сергея. Уехав из больницы, Сергей не отправился домой. Он сообщил в полицейский участок о случившемся в домике егеря, туда тут же отправили группу из трёх человек, а он вызвался руководить ими и сразу поехал туда же. Мужчина как можно сильнее давил на педаль газа, стараясь выжать максимально высокую скорость для обледенелой дороги. В лесу было темно, он не очень хорошо знал местность, приходилось ориентироваться только по поставленной точке в навигаторе. Его подгоняла мысль о том, что, если Милане помог тот, о ком он думал, его появление могло сильно испортить Сергею жизнь. Когда внедорожник съехал с дороги, пришлось сбросить скорость. На снегу прослеживалась тропа с отпечатками протекторов, но ехать по ней в кромешной темноте на высокой скорости было слишком опасно. Прошло не менее получаса прежде, чем впереди на снегу замаячило темное пятно, которое приняло очертание дома. Сергей знал, что того, кто там был ранее с Миланой, уже нет, но надеялся, что он оставит какой-то след, отпечаток, что угодно, чтобы у Сергея не осталось сомнений относительно того, кто встал на его пути. Уже издалека он увидел тела, лежащие перед входом в хижину. Прежде, чем выйти из машины, мужчина достал пистолет из кобуры, и проверил наличие ножа за поясом. Одного взгляда на тела было достаточно, чтобы понять, что жизнь их покинула. Сергей прошёл прямо в дом, переступив труп, фонарем освещая дорогу. Там не было ничего, кроме скудной мебели. Мужчина щёлкнул выключатель, но свет не включился. Тогда, следуя за лучом фонаря, он прошёл вглубь комнаты, но посмотрев на чистую посуду, полное отсутствие спальных принадлежностей и предметов быта, сразу стало ясно, что его предположения оправдались. Он заранее понял, что эксперты не найдут здесь ни единого отпечатка. Снова выйдя на улицу, он все же пригляделся к трупам, все застрелены, кроме одного. Сергей присел на корточки и стал внимательно рассматривать глубокий разрез на его горле. Удар был нанесён молниеносно с огромной силой и точностью так, чтобы человек умер мгновенно, не мучаясь ни секунды. То, как выглядел разрез, то, сколько вокруг было тел… У Сергея почти не было сомнений! Единственное, что ему мешало от оставшихся сомнений избавится, это девушка. Милана. Если бы все это совершил тот, о ком думал Сергей, он бы ни в коем случае не оставил свидетеля, и уж, упаси Боже, так нелепо не подставился, отвозя её в больницу лично. Когда приехала группа полицейских из участка, Сергей раздал им указания и пошёл к своей машине, здесь ему больше делать было нечего, к тому же он действительно валился с ног от усталости. Часть вторая Прошло несколько дней, Милане стало намного лучше, она ходила гулять в компании Софии и Павла, познакомилась со Светой и Леной, быстро найдя с ними общий язык. Павел рассказал ей о том, кем был человек, которого они сбили на машине, как нашли истерзанный труп в лесу, как группа неизвестных людей истребляет животных в округе. На следующий день после того, как Милану привезли в домик Софии, звонил Сергей, но не сказал ничего, что могло бы помочь в поиске браконьеров. Личности убитых в хижине людей не были установлены, их отпечатки не проходили ни по одной из российских баз, были запрошены даже базы ближайшего зарубежья, но это тоже ничего не дало. В хижине кроме отпечатков Миланы и пяти убитых не было больше ничьих следов, словно тот, кто спас девушке жизнь, привиделся ей. Иногда у неё действительно возникало именно такое ощущение. Для Софии и Сергея это был очередной тупик, снова никуда не ведущая пустота. Непонятно, куда двигаться дальше, и как такое вообще возможно. Было очередное долгое совещание с лейтенантом Свиридовым, где присутствовали Сергей, София и ещё двое следователей, все по сотому разу просматривали отчеты об осмотре места преступления, но ничего обнаружить не удалось. Павел и София вместе были на опознании трупа мужчины, найденного в лесу, по еле собранной по кускам части лица. Парень определил, что он действительно похож на того человека, который целился в него и Милану. София же однозначно ответила, что он не похож ни на одного из тех, кого она две недели назад видела в лесу. Милана отказалась идти на это опознание, слов Павла было вполне достаточно, к тому же ей казалось, что этим двоим не плохо бы почаще оказываться наедине. Павел заметил, что после того ночного столкновения, София стала всячески его избегать не только во встречах, но и в разговорах. Когда они проводили время втроём, девушки говорили о чем-то своём, а он просто находился рядом. Когда у Миланы опустилась температура, она смогла осмыслить все с ней произошедшее, которое теперь казалось кошмарным сном, хоть и не во всем. Как она не гнала от себя эти мысли, все равно каждый вечер засыпала с мыслями о том, как близко рядом с ней был Денис, как он держал её на руках, как переодевал её, когда она не могла двинуться. Она практически ощущала на себе все его прикосновения, хотя сейчас не было точной уверенности, было ли такое на самом деле. По ночам она просыпалась и первым желанием было рассмотреть на полу тело спящего у печи Дениса, но тут же видение улетучивалось, оставляя рвущие душу разочарование и пустоту. С подобной пустотой она жила уже довольно долго, она бежала от неё, а вместо спасения обрела ещё более мучительные ощущения. Мысли девушки ежеминутно возвращались к волнению за Дениса, смог ли он уехать из города, оправился ли после ранения, жив ли вообще? Этими вопросами, на которые не было ответа, она изводила себя снова и снова, она пыталась гнать от себя это наваждение, стараясь руководствоваться доводами рассудка, что, во-первых, все ещё должна думать о недавно погибшем муже, а во-вторых, что Денис ясно дал ей понять, что больше никогда они не увидятся, что она не нужна ему. Все то, что она себе внушила в отношении его к ней симпатии было не более, чем больной фантазией одинокой во всех смыслах слова женщины, и эту фантазию она старалась гнать от себя любыми способами, но пока это не получалось. Милана много времени проводила с Софией, та рассказала ей о работе в полиции сначала в своём родном городе, потом здесь. Девушка искренне восторгалась тому, какие в прямом смысле подвиги иногда приходилось совершать работникам курорта. Но чисто женской интуицией Милана ощущала некую скрытую враждебность по отношению к себе, особенно когда они были втроём с Павлом. Практически с первых минут она заметила, как Павла и Софию тянет друг к другу, но они оба упорно это отрицали или сами не могли этого по-настоящему осознать. Первые пару дней София очень помогала Милане, ухаживала за ней, причём вполне искренне, но как только приходил Павел, она закрывалась настолько, что становилась другим человеком. Прошло пять дней, а у Миланы не возникло даже мысли вернуться домой, она словно переродилась, пусть не окончательно, пусть с ещё не зажившими ранами в душе, но это было новой жизнью, её окружали новые люди, новые дела, новые проблемы, среди которых все меньше и меньше находилось места для воспоминаний о старых. В один из дней Милана, как и обещала, отправила сообщение Олесе, написав, что поселилась не далеко от Иркутска, что у неё все хорошо, но точного адреса она не сообщила. Конечно, она тосковала по своей единственной самой близкой подруге, но пока у неё не было сил видеть её, чтобы шрам в душе, только начавший заживать, не начал расходиться. Возможно, потом они смогли бы видеться, но не сейчас… Сегодня был день рождения матери Павла. За день до этого Лена обратилась ко всем и попросила, чтобы в день её праздника никто не говорил и не думал о её болезни, ей хотелось, чтобы все, и она сама в том числе, просто от души повеселились. Милана иногда ловила себя на мысли, что должна бы чувствовать себя не в своей тарелке, чувствовать себя лишней, но этого не происходило. Она абсолютно спокойно общалась, как с Павлом и Софией, так и с хозяйкой курорта и его работниками. Иногда Милана обращала внимание, что Павел стремится скорее домой, к матери, чтобы проводить с ней рядом максимально много времени. Но как только он оказывался с мамой, его словно что-то отталкивало, он смотрел на её лицо, которое часто отражало внутреннюю физическую и моральную боль, и не мог видеть этого, поэтому снова убегал. Так произошло и в день её дня рождения, он проснулся и сразу убежал в домик Софии и Миланы. Девушки только что закончили с завтраком и сами собирались идти в домик именинницы. — Доброе утро, — открыла Павлу дверь София, — ты что тут делаешь? — Решил зайти за вами… — он не знал, почему в присутствии других ему было легче находиться рядом с мамой. — Да уж мы бы не заблудились пройти двадцать метров до вашего дома, — усмехнулась София, впуская парня. — Привет, смотрю, ты совсем поправилась? — спросил Павел, наблюдая, как Милана стоит на стуле и убирает вещи на верхнюю полку шкафа. — Да, все хорошо, — ответила девушка, — ты так и не выведал у мамы, какой сюрприз она нам готовит на празднование своего же дня рождения? — Нет, — махнул рукой Павел, да это бесполезно! Она никогда не раскалывается до нужного момента! — Ты сможешь убрать с лица это грустное выражение и порадовать маму? — спросила София. — Да нормальное у меня лицо! — Ну вообще-то София права, — Милана слезла со стула и встала перед Павлом, глядя на него в упор, — попробуй натянуть на себя улыбку, когда будем все вместе на празднике. — Ой, чуть не забыл, Мама вам передала, чтобы одевались теплее, будем долгое время на улице! — Интересно, где это тут можно праздновать день рождения на улице, — удивилась София. — Понятия не имею, что на этот раз пришло ей в голову! Однажды она устроила мне праздник, когда я еще был маленьким, специально организовала веревочный парк, без моего ведома пригласила всех друзей, причём это было ночью, а все деревья украшены фонарями… Я до сих пор вспоминаю об этом, как о потрясающем приключении! — Это же здорово! Не каждая мама сделала бы это для своего ребёнка, — сказала София, а Павел, на минуту воспрянувший духом, снова поник. — Сергей смог что-то новое узнать? — спросил Павел, чтобы поменять тему разговора. — Нет, — вздохнула София, — да я с ним и не общалась последние пару дней. Тишина. Вообще ничего! Чувствовалось, как её это злило, полная безысходность… — Пока не выяснится, кто эти уроды, закрыта огромная пешая зона для прогулок в горах, Мама сильно расстраивается из-за этого. — Слово «расстройство» тут не уместно, я просто в бешенстве, что уже столько времени потеряно, миллион раз у нас была возможность их выследить, и постоянно что-то случалось! — Ну вы что? — возмущённо встряла в разговор Милана, — сегодня праздник! А вы словно соревнуетесь, у кого хуже настроение. Павел и София замолчали, София покачала головой и пошла в соседнюю комнату, чтобы переодеться. Милана заметила, что она настолько избегает зрительного контакта с Павлом, что это становится заметно и только сильнее привлекает внимание. — Мы ещё не были в городе, у тебя достаточно тёплых вещей? — спросил Павел, глядя на стопку одежды на кровати Миланы. — У меня все хорошо, перестань уже постоянно переживать! Я кучу всего купила в Екатеринбурге, к тому же все-таки изначально сюда не с купальниками ехала! Павел, усмехнувшись, кивнул, но девушка видела, что все утро он старается скрыть грусть на лице. Он хотел что-то пошутить по поводу её одежды, но набрав в грудь воздуха, просто молча выпустил его и, опустившись на кровать, закрыл лицо руками. Улыбка моментально ушла с лица Миланы, она подошла и села рядом с ним, положив руку ему на плечо. — Ну что с тобой? — он поднял на неё глаза, — что тебя мучает? Павел снова вскочил, словно заставляя себя молчать, и отошёл к окну, за которым были видны лыжные дорожки среди елового леса. — Не обращай внимания, я буду в порядке! — Паша, — девушка тоже встала и снова подошла к нему, — посмотри на меня.