Мы с тётей Агатой начинаем весело смеяться, когда Тайсон принимается активнее слизывать с ложки тортик изредка поглядывая на своего хозяина, после того как его пожурил Лёша. Посидев за чаепитием ещё немного, но уже втроём, или даже вчетвером если считать Тайсона, тётя Агата уезжает домой. На следующий день мне позвонила мама. Поприветствовав она обыденно спросила, как у меня дела, как там Данил, и как у нас дела в целом. Отвечаю, что всё хорошо; но мама отчего-то сомневается, начиная задавать осторожные наводящее вопросы о том где я нахожусь, и снова о наших с Даней отношениях; а после и вовсе заговорила о внуках. — Мам, ещё не время, — отвечаю. — Дорочка, пора. Ты у меня одна, а я уже внуков хочу. — Мам… — Ну что? Что ты всё сомневаешься? Данил хороший, надёжный парень. Даже не парень, а уже можно сказать состоявшийся мужчина, – а ты всё капризничаешь. — Я не капризничаю! — Нет, именно капризничаешь. Возвращайся домой, и давай без глупостей там, ладно, а то я тебя знаю. И, да, Данил звонил мне, и рассказал о вашей ссоре. Так что возвращайся домой, и не забудь попросить у него прощения. — Прощения? — взбунтовалась я. — Мама, а он тебе случайно не рассказал из-за чего была эта ссора? Он изменил мне, мам! С Вероникой! Я застукала их; они занимались ЭТИМ прямо на нашей с ним кровати! И я ещё должна просить прощение?! — Дора… женщина должна стоять горой за своим мужчиной. Она должна вдохновлять его, чтобы вот таких вот ситуаций и не возникало. — То есть ты хочешь сказать, что я ещё и виновата в том, что Данил изменил мне? Ну спасибо, мам, поддержала! — Ну вот опять ты капризничаешь… — Ой, всё, мам! Мне надоел этот разговор ни о чём. К Данилу я больше не вернусь! Всё, точка! У меня другой. Я отключаюсь. Швыряю телефон на кровать подальше от себя. Прикрываю глаза и устало вздыхаю. Разговоры с мамой практически всегда высасывают из меня много сил и энергии. С папой мне было намного проще в общении чем с мамой. Папочка, как же мне тебя не хватает… Через пару дней после нашего разговора с мамой она решила приехать лично и во всём разобраться; ну и конечно же, убедить меня вернуться к Дане. И судя по разговору она созванивалась с ним ещё ни один раз перед тем как приехать. — Дора, дочка, привет! — она застала меня на работе. Мама подходит, обнимает меня, целует в щёчку. — Ну как ты тут? Мы можем ненадолго отлучиться и поговорить? Это срочно! От неё веет плохо скрываемым недовольством, нервозностью, и, наверное, даже где-то злостью. Оценив её состояние, могу предположить, что разговор нам предстоит не сладкий. Отпросившись у Надежды Витальевны, выходим с мамой на улицу, и она сразу же приступает к нравоучениям. — Ты что творишь! Совсем мозгов лишилась?! Променяла Данечку на этого… Господи! Вы вообще не должны были встретиться! И куда только Мирон смотрит?! — начинает наседать на меня мама на повышенных тонах. — Наши отношения с «Данечкой», — кривляюсь, — тебя не касаются, мам! И причём тут дядя Миром вообще?! — А при том, что он отец Лёши! Мне Данил всё при всё рассказал. И как я погляжу не зря! — Вот же ябеда! — Не ябеда, а умничка, Данечка беду предотвратил. — Какую? Какую беду, мам? Беда – это была жизнь с Данилам; а сейчас у меня всё хорошо. Лёша… он… хороший парень. — Хороший, — недоверчиво прыснула мама. — Ты разве не знаешь дядю Мирона? И твой Лёша будет таким же отморозком, как и его отец! Как говорят: «яблочко от яблоньки не далеко падает». — Мам, он не такой! Он хороший и надёжный! Нельзя загребать всех под одну гребёнку! — Хорошо, Дора… не хотелось мне бросать главный аргумент, но, видать всё же придётся. Дело в том, что вам с Лёшей нельзя быть вместе. И дело тут совсем не в моих каких-то… желаниях, – назовём это так. А в том, что-о… Лёша, возможно, твой кровный брат, — говорит она, и у меня буквально земля под ногами исчезает. — Что?! — выдавливаю из себя. Мир для меня вмиг теряет все краски, почва под ногами словно шатается, а всё вокруг теряет свою структуру и плотность. — Как такое может быть? — Дорочка, девочка моя, прости меня. Просто… ну знаешь, как оно бывает по-молодости… — Нет… не знаю. Объясни. Объясни мне, мам! — требую, сцепив зубы; слёзы заполняют пространство глаз. — Ты что…, спала с женатым мужчиной, зная, что у них ребёнок? Это мерзко, мам! А как же папа? — Дора, я понимаю, что… Пожалуйста, просто выслушай меня, не перебивай. — Ну-ну! Давай, объясни-ка мне! Виновато опуская взгляд, мама вздохнула. — В общем, у нас с Мироном были отношения ещё со студенческих лет; после мы расстались, я уехала, а когда вернулась, он закончил учёбу, сошёлся с Агатай… Но тогда я правда не знала, что они женаты, и что Агата уже беременна от него! Спустя год я всё же узнала об этом, и сказала, что я не стану спать с Мироном зная, что дома его ждёт жена с маленьким ребёнком. Он разозлился, но отступил, и вернулся к Агате, хоть по сути он и не уходил от неё. Я была что-то в роли любовницы. И, когда я узнала об этом, разорвала всякие отношения с Мироном. — Ну-у… и как дядя Мирон может быть моим отцом, если у нас с Лёшей три года разницы в возрасте, а вы расстались, когда ему был всего лишь годик? — не понимала я. — Ты хочешь сказать, что меня два года вынашивала? — невесело усмехнулась я. — Нет, Дора. Мы просто встретились позже. Тогда я впервые изменила твоему отцу, поддавшись воспоминаниям прошлого. Это было всего один раз, но как видишь этого хватило…, и я… я просто не знаю точно от кого ты. — В смысле? В смысле, мам?! Ты что не знаешь от кого именно я родилась? Кто именно мой отец? — Прости меня, Дора. — Господи… как же это мерзко, мам! Мне вдруг так противно стало от её поступков!.. Слёзы заполнили практически всё пространство глаз, я отхожу от неё, не видя и не разбирая дороги. Мама идёт за мной следом, я прибавляю шагу, она что-то кричит, я не слушаю, глаза застилает слезами, грудь сдавило спазмом, ускоряю шаг… Я просто хочу уйти от неё. Хочу побыть одна. Вдруг слышу, как сигналят машины, визг торможения шин, крик матери… УДАР! Перед глазами вмиг всё потемнело… тело на короткое время пронзило острой болью. — Дора! Дора, доченька, нет! Пожалуйста! Помогите! Вызовите скорую, кто-нибудь! — это было последним что я услышала. Глава 34 Глава 34 ЛЁША Сижу на паре; внезапно дверь в аудиторию со злобой распахивается. — Добрый день. А можно мне на минуточку Рубцова Алексея? Это срочно! — говорит нетерпеливо отец. Препод кивает, давая на это добро. Отец ищет меня взглядом и рукой машет выйти в коридор. Не иначе как случилось чего! Просто так отец никогда не приезжает. Я вздыхаю, сгребаю в рюкзак все свои вещи, поднимаюсь, закидываю его на плечо и выхожу в коридор. — Я не пойму, я что-то неясное говорю, или это ты так слушаешь?! — приглушенно шипит на меня отец, оглядываясь по сторонам. — Лёш, я кажется по-русски говорю. Так какого хуя, ты якшаешься со Свиридовой, когда я ясно дал понять, что этого делать категорически нельзя! Думал я не узнаю? — А какого хуя ты тут раскомандывался!? Я больше не маленький мальчик и сам могу прекрасно принимать приемлемые для себя решения! И если я хочу её, значит она будет моей! Ты же сам мне всю дорогу твердил: «Бери от жизни всё». Вот я и беру то, что по праву принадлежит мне! — Она(!)… она не принадлежит тебе! — снова глушит свой гонор отец, оглядываясь по сторонам; хоть и вскрикнул громче чем следовало в начале фразы. — И не ори! – мы в общественном месте! — шипит на меня. — А раньше почему-то тебя это не смущало! Что, за репутацию волнуешься? — Лёша, пожалуйста, успокойся. Попусти свой гонор хотя бы на пол тона! — Не надо меня тут успокаивать! Иди себе вон валерьяночки накапай, а меня с Дорой оставь в покое; потому что я не намерен уступать её этому хмырю неадекватному! Ты вообще в курсе, что у тебя в компании работает человек с расстройством личности? Конченый человек, по-русски говоря. Приглядывай за своим Соколовским, иначе, он меня когда-нибудь точно выбесит! Потом не удивляйся, что он вдруг куда-то внезапно пропал, а его тело через несколько дней найдут в лесу прикопанным под сосенкой закиданного ветками! Разворачиваюсь, и иду к лестнице, ясно давая понять, что разговаривать я больше не желаю. — Лёша! Лёша стой, мы не договорили! — отец бежит следом. — А мне кажется, что договорили. Я, вроде, ясно объяснил свою позицию. — Лёша ты не можешь быть с Дорой! Она твоя сестра по крови! И если у тебя есть хоть какие-то нравственные ценности… Я резко останавливаюсь по среди лестницы ведущей вниз. И так же резко разворачиваюсь лицом к отцу, с небольшой заминкой перед этим. — А ты чтишь эти самые нравственные ценности?! Для тебя ж нет ничего святого! И знаешь, я даже почему-то не удивлён! Однако, где были твои нравственные ценности, в тот момент, когда натягивал замужнюю женщину за спиной друга?! Причём ЕГО женщину! А, пап?! Где? — Я подхожу к нему слишком близко, бесстрашно глядя в серые глаза на против. — То-то же и оно. Тебе было насрать, на всех и на каждого. Теперь, считай, что и мне тоже.