— Я тебе сейчас покажу «самка богомола»!.. Если чё, ты сейчас первым будешь! Мира бросается к брату, тот убегает, добегая до стены разбегается, отталкивается ногами от пола, пару шагов по стене и кувырок через голову, тем самым Марк оказывается уже не спереди сестры, а позади неё. — Ха! Я всегда на шаг впереди! — ухмыляется парень, обхитрив сестру. — Угу. Конечно. То, что ты родился на три минуты раньше, ещё ничего не значат. — Марк! Мира! Угомонитесь! Дома будите выяснять отношения, — гыркнул на них Громов-старший. — Хана тебе дома! Я на тебя своего паука Борьку натравлю, — с нотками игривой злобы бросила Мира брату. — Мира, не вздумай(!) – он у тебя ядовитый! — тут же взбунтовался парень. — Ой, подумаешь, немножечко разбавит твой язвительный яд своим. Может высосет наконец из тебя всю эту твою дурость. ХА! — девушка резко присаживается, и сбивает брата с ног, вытянув свою и крутанувшись на месте. — Берегись, братик, женщины иногда бывают коварны, — усмехнулась Мирослава, поднимаясь на ноги. — Ага. А ты по всей видимости их главарь, — уже смеётся парень, поднимаясь на ноги. — Марк! Мира! Я кому говорю!? — вновь гыркнул на них Виктор. — Мира, ты на сегодня свободна. А ты, Марк, поможешь мне подготовить Бойца к последующим боям. Станешь для него временным спарринг-партнёром. А то с таким подходом, думаю, долго он так вывозить не сможет, — продолжил Виктор Юрьевич. — Нужно всё же постараться и раскачать в нём внутреннего зверя. Ах да! Едва не забыл. Виктор Юрьевич протягивает мне приличную сумму. — Виктор Юрьевич, вы что! Я не могу это принять!.. — Бери, Боец. Тебе они сейчас нужнее. Тем более что, это было единогласное решение семьи. Я обернулся к Марку и Мире, и они согласно кивнули. — Бери. И пусть твоя девушка поправиться. — Мира подошла ближе и одобряюще погладила меня по плечу. — Она мне не… — я осёкся. — Спасибо вам. Я отдам, как только… — Можешь не отдавать, — говорит Виктор Юрьевич. Я принимаю деньги, и тут мы все почему-то оборачиваемся за спины к огромному панорамному окну. — Там кто-то был, — говорит Марк. — Пап, клянусь, за нами кто-то наблюдал. — Знаю, — произнёс Виктор Юрьевич, всматриваясь в темноту за окном. — Будь осторожен, Боец. Ты на машине сегодня? — выдержав короткую паузу спросил Виктор. — Да. Думаете по мою душу? — Уверен. После изнурительной тренировки с Громовыми, я приехал домой, и не успел я снять кроссовок, как в кармане начинает верещать и вибрировать мобильный. — Да! — отвечаю на звонок, прикладывая и прижимая его плечом к уху, принимаясь развязывать шнурки сидя на пуфе в прихожей. — Лёх, это я, — говорит Гага. — Ты дома? Говорить сейчас можешь? Не отвлекаю? — Дома. Говори. — Ну… это… как бы… ну… — Гага, суть. — Ну в общем, это не телефонный разговор. У меня к тебе дело есть, супер-срочной важности. Можно я к тебе приеду? Глава 40 Глава 40 ДОРОТЕЯ — Привет, любимая, — приветствует меня с утра Данил. — Вот, пришёл тебя проведать, узнать, как ты тут. Витаминчиков тебе принёс. — Он проходит в палату, чем-то шуршит у моей тумбочки, подходит ближе и склоняясь, упирается руками в больничную койку по обе стороны от меня, целует в щёчку. Закусив губу, брезгливо отворачиваюсь от него. — Ну, Дора, прекращай. Я же извинился. И кстати говоря не один раз. Можно было бы уже и простить меня. Я же тебя за твои выходки и детские капризы простил, — говорит он притворно-ласковым тоном, обдавая моё лицо тёплым дыханием, и по всей видимости улыбаясь. — А у меня не выходит тебя простить. Твоя измена – стоит у меня прямо перед глазами. Я больше не испытываю к тебе тёплых чувств. Своим поведением ты убил во мне всё живое. Так что уходи, Данил, я не могу тебя больше видеть. — Ты по определению не можешь меня видеть, Дора. Но я понимаю, и принимаю все твои капризы, потому что… да – я накосячил. — Он придвигается ближе, садится на край моей кровати, и берёт меня за руки, начиная легонько поглаживать по их тыльной стороне большими пальцами. — Но я же люблю тебя, Дора. Да, по-своему, но люблю. Каждый прожитый день без тебя – это мука. И поэтому, я готов простить тебе всё. Я готов идти дальше. Ты только представь… — Данил.... Данил, пожалуйста. Оставь меня в покое. Я прошу тебя. Я так устала, — вымученно прошу его. — Дорочка, любимая, ну что ты? Как же я могу оставить тебя в таком положении. — Скажи правду: зачем я тебе? Пожалуйста, не мучай, отпусти. — Куда отпустить, Дора? Куда? К этому опять? Ну уж нет! Ты вообще знаешь, чем он занимается? Нет? А я скажу тебе: он по вечерам незаконно людей калечит! И чтобы делать это более профессионально, ходит в зал к бывшему профессиональному бойцу без правил. К отбитому на всю голову дядьке, ставшим легендой из-за рода своей деятельности. — Ты что следил за Лёшей? — Лёшей, — передразнивает меня Данил, бормоча всё это себе под нос, ненавистно и брезгливо бросая каждую букву его имени. — Да сдался он тебе! И да, блин, следил! Что в этом такого?! Я хотел понять, чем он занимается и не навредит ли он этим тебе. Я задолбался уже выпроваживать его из клиники! Но он всё ходит и ходит!.. И слава богу, он ни разу не пытался прорваться к тебе в палату. — Ваше время посещения окончено. Приходите вечером, а лучше завтра – пациентке нужно отдохнуть, — вовремя вошла в палату медсестра. Интересно, как она почувствовала, что Данил меня уже утомил? Данил неохотно поднимается, и уходит, поцеловав меня перед этим на прощание в щёчку, но я снова отвернулась. Через пару минут в палату снова кто-то вошёл. Я тут же устало вздохнула, подумав, что это скорее всего мама. Но следом вошёл кто-то ещё. — Дора, привет! Ну как ты тут? — подбежав, девушка крепко обняла меня за плечи. Я если честно сначала даже не узнала её скромного и в тоже время оптимистичного голосочка. — Привет… Нормально… — растерянно отвечаю. — Дора, не бойся, это мы: Настя и Феликс, — заговорил второй вошедший. — Настя? Феликс? А как вы?.. Откуда? — Я обрадовалась, но была по-прежнему растеряна. — Мы вчера виделись с Лёшей, и он нам всё рассказал, — объяснила Настя. — Ну рассказывай: как здоровье, как сама, как кормят, как персонал? — через секунду продолжила Настя. Я начала отвечать на её вопросы, вскоре мы разговорились, и Настя принялась рассказывать, как дела у них с Филам. А ещё немного спустя, я заметила, что мы с ней болтаем, словно давние подружки, – ни о чём, и в тоже время обо всём на свете. — Дора, — неожиданно позвал меня Феликс. — Не хочу тебя как-то грузить, но… у нас есть догадка…, а у вас с Лёшей небольшая, но всё же надежда. — Ты о чём? — не поняла я. — Лёша рассказал нам о вашей… кхм…, «непростой ситуации» скажем так. В общем: есть предположение, что вы не брат и сестра. Но для этого нужно сделать независимый тест-ДНК. Для этого необходимо сдать кусочек биоматериала. Мы бы могли втихаря вырвать у тебя волосину… но всё же, я бы хотел, чтобы ты тоже об этом знала. Ну так ты согласна? — Спрашиваешь ещё! Конечно, я согласна. Что нужно сдавать? Во мне будто бы что-то возродилось заново. Будто бы какая-то сила, заставляющая жить и двигаться дальше. Стимул. — Ну вообще, можно сдать даже грязь из-под твоих ногтей, или стриженные ногти. Но в идеале, конечно, лучше кровь из вены, — говорит Феликс. — Хорошо, — тут же согласилась я. — Только потом, когда будут известны результаты – не забудьте сообщить и мне. Ладно? — Хорошо, Дора, — согласился Фил, и мне почему-то кажется, что он улыбнулся. — Я сейчас позову медсестру, она уже в курсе дела, поэтому не бойся ничего страшного в этом нет: она просто возьмёт у тебя немного крови. Ладно? Не волнуйся. Я кивнула. Фил выходит за дверь, и буквально через пару минут в палату входят двое. Медсестра готовиться к забору крови, берёт и гладит меня по руке, чтобы я не дёрнулась от неожиданности, даёт последующие указания, перетягивает мне руку жгутом, и выполняет свои прямые обязанности. — Всё, — говорит девушка, вынимая иглу из моей руки, и сгибая её приложив спиртовую ватку к месту прокола. — Спасибо вам, — благодарит её Феликс. — Девчонки, я ненадолго, ладно, — предупредил он уже нас.