В жаре ли было дело или в словах Мелани, но Теннисон вдруг почувствовала себя нехорошо. Она не может быть бабушкой! Они ведь старые! Джозеф ее бросит! Не станет мужчина его возраста спать с бабушкой! О господи! Мелани надела свою цепочку через голову, поверх футболки со школьной встречи выпускников, которую Теннисон пропустила. – Эмма сказала мне сегодня утром кое-что важное. То есть новость про ребенка прозвучала, конечно, как гром среди ясного неба, но было и еще одно – про нас с тобой. Теннисон помедлила несколько мгновений, по-прежнему пытаясь осмыслить то, что Эмма и Эндрю станут родителями. Они и для брака-то слишком молоды! Нет, это уже слишком… – И что она сказала? – Сказала, что, когда мы вместе, мы становимся лучше. Такими, как были когда-то. Что я возвращаю тебя с небес на землю, а ты помогаешь мне от нее оторваться. – Мелани замолчала, сглотнув. На глазах у нее вновь выступили слезы. – Знаешь, я тоже это ощущала. Бывали моменты, когда я забывала, что должна тебя ненавидеть. Я чувствовала, что нужна тебе, а ты – мне. Как будто внутри оставалась какая-то пустота, которую обязательно нужно заполнить. – Тебе меня не хватало… – Теннисон бросила взгляд на свою цепочку, которую все еще держала в руке. – Да. Мне кажется, с тобой мне лучше, чем без тебя, Тини. Я становлюсь такой, какой должна быть. Так ты на меня действуешь. Эти слова были словно полоска густой карамели, растекшейся и заполнившей пустоту в душе самым сладким из человеческих чувств. – Просто безумие… Я имею в виду, учитывая все, что между нами было. Мелани рассмеялась. – Странно, да? Однако я вдруг начала понимать, как ты на меня влияешь. Ты делаешь меня смелее. С тобой я хочу от жизни большего. Ты подталкиваешь меня – хоть чересчур назойливо, пожалуй, – к тому, чтобы выйти из зоны комфорта. Ты не подчиняешься общим правилам, Теннисон, не позволяешь навязывать себе, что делать. Просто поддаешь им ногой с разворота!.. Раньше я этого не понимала, но ты нужна мне, чтобы напоминать, как… ну, слишком обычно я живу. – Верно, обычная жизнь не по мне, – согласилась Теннисон. Кулон все так же оставался у нее в руке. Мелани снова рассмеялась. – Да уж, это всем известно. – Ну, в общем, мне тоже нужен кто-то, кто время от времени вправлял бы мне мозги и устраивал хорошую взбучку. Не в прямом смысле, конечно, я слишком дорожу своим телом. – Теннисон обвела его руками. – Я бываю самовлюбленной, чрезмерно уверенной в себе, раздражающе и нелепо себя веду и часто упускаю по-настоящему важное из-за каких-то дурацких мелочей. В отличие от тебя. Ты знаешь, какая я на самом деле, и всегда готова напомнить мне об ответственности. Наверное, именно это мне и нужно, и рядом с тобой я найду спокойствие. Потому что я устала быть… тем, кем была. Теннисон взяла руку подруги. – Мне тоже тебя не хватало, Мелани. Столько раз я нуждалась в близком человеке, способном утешить меня, поверить в меня, подставить плечо, чтобы можно было выплакаться. Вся моя жизнь – сплошное притворство, Мел. А ты всегда возвращала меня к реальности, напоминала о том, что действительно важно… Отпустив подругу, Теннисон наклонилась вперед и спрятала лицо в ладонях. Почувствовав обхватившие ее руки, она повернулась и сама прижала к себе женщину, которую когда-то поклялась вечно ненавидеть, но так и не смогла. – Прости, что сделала тебе больно, Мелли. – И ты меня прости, Тини, – откликнулась подруга, гладя и похлопывая ее по спине. Обливаясь слезами и потом, они не сразу разомкнули объятия. Наконец обе отпустили друг друга, шмыгая носами и утирая глаза. Теннисон взглянула на красное, припухшее лицо Мелани и представила свое такое же. – Так что, сумеем мы начать сначала? Подруга подняла свой медальон с едва видными, потускневшими буквами «луч… дру…» – Думаю, стоит попытаться. Теннисон надела цепочку через голову. Кулон скользнул на потную грудь. – Значит, решено. Будем стараться. Не только из-за Эммы и Эндрю. Или ребенка. А потому, что наша дружба заслуживает второго шанса. – Ага. И мы обе тоже. – Мелани поднялась, одергивая футболку. – Эй, не вздумай притащить сегодня собаку! – Не принесу. Прада принимает спа-процедуры в специальном центре, там за ней присмотрят. Оставить ее запертой одну на весь день мне совесть не позволила, – откликнулась Теннисон, вставая вслед за подругой. Уже не бывшей. Смогут ли они когда-нибудь вернуться к прежнему? Вряд ли. Они обе слишком разные. И все же Эмма была права, увидев то, что не удалось им самим, – они нужны друг другу. – До вечера, – проговорила Мелани, шагнув к мостику через канаву. – Кстати, чур я первая выбираю, как меня станут звать внуки! Теннисон закатила глаза. – Ладно, хорошо. Как скажешь. Она двинулась в другую сторону, шелестя травой, касавшейся щиколоток. Потом вдруг замерла и обернулась. – Слушай, а может, пусть так и будет – Тини и Мелли? Мелани тоже повернулась и, подумав несколько мгновений, ответила с улыбкой: – По-моему… просто супер! Глава 24 Мелани сидела за главным столом рядом с Китом, нарезая ножом сочную курицу и потягивая итальянское вино, доставленное самолетом по заказу Теннисон. Много лет назад они сидели за таким же столом на собственной свадьбе, а кто они теперь? Родители невесты – такой безопасный вариант звучал сегодня весь день. «Мама невесты, подойдите сюда. Отец невесты, встаньте здесь». Марк Мэллоу произнес эти слова столько раз, что они будто отпечатались у них на лбу. Друзья и родные вокруг веселились, танцевали и пили фирменные коктейли. Темное небо над головой испещряли мерцающие огоньки, похожие на крохотных светлячков. Следовало признать, что, несмотря на всего три месяца на планирование, свадьба и банкет удались на славу. Церемония была чудесной, великолепной, трогательной… в общем, самой-самой. Мелани никогда не забудет, как Эндрю смотрел на Эмму, которая шла к нему через церковь. На его лице читалась невероятная любовь к своей суженой, и он очень походил на Теннисон, когда та бывала счастлива… Дочь держалась спокойно, хотя в голубых глазах блестели слезинки. Впрочем, у всех гостей глаза были на мокром месте. Кроме, возможно, Марка. Тот только довольно жмурился, как кот, которому достались сливки. Ну, он слишком часто все это видел… Эмма перегнулась к матери, держа в руке бокал с сидром. – Ты сказала папе о ребенке? – Нет, милая, это я предоставляю тебе. – Но Теннисон ты проболталась! Мелани посмотрела туда, где сидела подруга со своим красавцем-полицейским и смеялась над какой-то его шуткой. Теннисон раскраснелась, выглядела слегка пьяной и немного влюбленной. – Ты же сама велела мне помириться с Тини. Пришлось пускать в ход тяжелую артиллерию. Эмма взглянула туда же. – Я поняла, что между вами что-то изменилось – вы два дня подряд ведете себя примерно. – Мне положена пятерка в дневник? – поинтересовалась Мелани. – Посмотрим! – шутливо откликнулась дочь и улыбнулась. – Я счастлива. В смысле, и так понятно, но я рада и за вас, что вы смогли найти общий язык. Да, с этого и началась когда-то их дружба. Две девочки из разных миров, сойдясь на нейтральной территории, сумели установить друг с другом контакт, наладить отношения и выковать дружбу, которую оказалось не так-то легко отбросить. И только встретившись вчера с Теннисон, Мелани наконец смогла осознать, кто она, откуда и до чего дошла. Почти полвека она довольствовалась тем, чтобы оставаться в тени, брать, что дают, и гордиться, что отхватила себе такого мужа. Не лучшие поводы для гордости, если задуматься. Здесь-то и крылась главная проблема. С самого начала в их с Китом отношениях не было равновесия. Мелани отошла куда-то на задний план, выполняя все пожелания мужа, глядя на жизнь его глазами и довольствуясь тем, что есть, вместо того, чтобы стремиться к большему. Потом вдруг на горизонте, словно фейерверк в День независимости, объявилась Теннисон и взорвала весь этот аккуратный, но неблагодарный мирок, с треском расколов его на тысячи цветных осколков. Вчера Мелани поняла: именно это ей и было необходимо, хоть она сама о том не догадывалась. Эмма права: они с Теннисон нужны друг другу. Группа как раз заканчивала очередную композицию, когда у микрофона появился Марк Мэллоу. На нем был безупречно сшитый темно-синий костюм с желтовато-зеленой с фиолетовым бабочкой и очки темно-красного цвета. Другими словами, распорядитель выглядел просто идеально. – Народ, народ, жениху и невесте пора резать торт! Напоминаю, однако, что матерей новобрачных подпускать к нему небезопасно. Джейни Тэкери, дорогуша, лучше на всякий случай отойдите подальше! Среди гостей прокатились смешки. Теннисон бросила выразительный взгляд на Мелани и закатила глаза. Марк повернулся к музыкантам. – Сыграйте-ка нам песню-другую, пока наша великолепная невеста и влюбленный жених идут к торту. Послышался шорох отодвигаемых стульев – все вставали. Кит нагнулся к жене. – О чем это он? – Мы с Теннисон затеяли бой тортами во время дегустации. У того округлились глаза. – Серьезно?! – Ага. На самом деле было довольно весело. У меня прошла вся ненависть к ней, когда она залепила мне ореховым кремом в физиономию. – Ты что, уже напилась? – как бы в шутку поинтересовался Кит.