– Э-э, мама опаздывает. Пробки. – Подождите, она будет здесь? За ужином? Сегодня? Мелани с трудом удалось скрыть тревогу в голосе. Обида была забыта, вместо нее внутрь вползало что-то черное, гадкое. К черту Теннисон, не видеть бы ее никогда и не иметь с ней ничего общего! Господи, придется ведь теперь на праздниках встречаться! Ох, еще же и свадьбу вместе планировать! Ну почему?! Нет, Мелани, конечно, знала, что им придется встретиться в эти выходные, потому и педикюр сделала, и корни подкрасила специальным интенсивным средством – темный шлем ее волос буквально сиял на свету. Тщательно подобрала одежду, чтобы скрыть небольшой животик и тощие икры. И даже заплатила неприлично высокую цену за наращивание ресниц. Если бы мама узнала, то просто подняла бы подобную глупость на смех. По мнению Энн Бревард, заботясь о внешнем виде, нельзя опускаться до откровенного обмана. Нужно правильно питаться, заниматься физкультурой и обязательно – обязательно! – пользоваться увлажняющим кремом. И время от времени отправляться к лучшему в Далласе пластическому хирургу – но так, чтобы никто не узнал. Вот и все. Точка. А накладные ресницы и наращенные волосы – это для стриптизерш. И никаких татуировок, если только не собираешься стать официанткой в баре или бездомной наркоманкой, сидящей на крэке. Кажется, именно такие аргументы использовала матушка в свое время… – Э-э, да, она должна приехать. – Эндрю бросил тревожный взгляд на Эмму. – Поэтому мы и заказали столик на шестерых. Она, правда, будет одна – они с отчимом недавно развелись, полгода назад. Вообще, я думал, вы знаете друг друга… О да. Как свои пять пальцев… Так было когда-то давно, пока они не возненавидели друг друга. До колледжа. До Кита. И до свадьбы, обернувшейся катастрофой, которая разрушила семью Бревардов. Мелани постаралась предать это забвению, и все ее близкие тоже. Дети ничего не знали о случившемся тем вечером, как и о последствиях, – хотелось надеяться, что и не узнают. Прошлое лучше оставить в прошлом. Однако теперь все могло измениться. – Да, мы знакомы. Мелани попыталась взять себя в руки, приструнить разбушевавшиеся эмоции. Она думала, что до помолвки дочери еще несколько лет, однако сверкающее на ее левой руке колечко с двухкаратным камнем разбило эти ожидания в пух и прах. Они с Эндрю хотели пожениться как можно быстрее, им не терпелось поиграть в супружескую жизнь – и это в первый год на медицинском, самый тяжелый и ответственный! Нет, Мелани отказывалась их понимать! – Просто все это очень неожиданно, вот что мама имела в виду, – успокаивающе улыбнулся дочери Кит. – Да уж, неожиданно! Ты говорила, что не хочешь никаких серьезных отношений, пока учишься в медицинском, потому что несправедливо взваливать все трудности на другого человека. А теперь собираешься замуж! Уж куда серьезней, милая. – Мелани понизила голос, заговорив медленно и проникновенно, как делала в таких случаях ее собственная мать. – Вы двое уверены, что как следует все обдумали? Эндрю кивнул. – Да, и мы считаем, что это разумнее, чем быть в шести часах езды друг от друга. У моего университета есть отделение в Шривпорте, мне обеспечат перевод. К тому же я смогу помочь с оплатой по счетам, пока Эмма учится. Буду следить, чтобы она вовремя ела и достаточно отдыхала в первый тяжелый год. Ей понадобится поддержка. Конечно, мы еще молоды, но мы созданы друг для друга. Звучит вроде бы разумно, но… – Все так быстро… – Мелани постаралась не выдать своей озабоченности, но, кажется, не преуспела. – Знаю. – В голосе Эндрю звучало раскаяние. – Простите, что сперва не пришел к вам. Эмма нашла кольцо в моем ящике с носками, ну и… – Я все испортила, – влезла та. Ее раздражение мигом улетучилось, стоило ей взглянуть на своего парня. В глазах дочери светилось абсолютное обожание. Черт побери, надо быть слепой, чтобы не видеть – ее сердце принадлежит этому мальчику! – Я постарался исправить положение. – Эндрю чуть ухмыльнулся, дернув уголком рта – так похоже на свою мать, что на секунду в груди Мелани что-то сжалось. – Да, он сказал: «Положи на место и притворись, что ничего не видела». – Эмма с улыбкой взяла парня за руку. Бриллиантик на кольце сверкнул, словно тоже участвовал в кампании по убеждению родителей невесты. – Я так и сделала. А на следующее утро, когда проснулась, у кровати были десять дюжин роз и латте с миленьким сердечком. Потом мы отправились на пикник, а вечером, под звездами, на крыше ресторана в Бентонвилле, Эндрю взял меня за руку и повел к танцплощадке. Музыканты заиграли мою любимую песню Эда Ширана, а он опустился на колено и спросил, согласна ли я стать его навеки. Оба смотрели друг на друга влажными глазами. Эндрю поднес руку девушки к губам и нежно поцеловал. Мелани почувствовала, что и сама сейчас расплачется. Юная пара выглядела такой влюбленной! Почти до комичного, но так искренне, что ни у кого не хватило бы духу скорчить гримасу. Несмотря на кошмарное известие о том, что дочь выходит замуж в двадцать два за сына бывшей подруги-предательницы, видеть такую привязанность было приятно. Мелани всегда желала своей малышке узнать настоящую любовь – как у них с Китом. Хотелось бы надеяться, что она все еще связывает их… Эмма смахнула слезы. – Потом вдруг откуда ни возьмись появились наши друзья с шампанским. Просто как по волшебству… Жаль, что вас там не было. – Да, простите, что не пригласил, – произнес Эндрю, отрывая взгляд от невесты и переводя на ее родителей. – Я знаю, нужно было сперва просить у вас ее руки. Но… – Все нормально, – пожал плечами Кит. – Я бы в любом случае сказал «да»: вы двое – идеальная пара. Мы счастливы за вас. Мелани не могла сказать того же за себя, но кивнула, признавая поражение. Если она не хочет навсегда испортить отношения с дочерью и демонстрировать потом показное равнодушие, придется делать хорошую мину при плохой игре. – Мэм, мэм! – послышался вдруг чей-то окрик. Кит обернулся. – А вот и она. В обтягивающем (без сомнения, дизайнерском) платье, из которого так и вываливалась грудь, к ним приближалась женщина, которую Мелани поклялась ненавидеть до последнего вздоха. Теннисон вышагивала, плавно покачивая бедрами, не снимая огромных темных очков от «Дольче и Габбана», словно какая-нибудь знаменитость. Образ дополняли туфли на высоченных каблуках, идеальная завивка и кроваво-красная губная помада. Из большой сумки, перекинутой через плечо, выглядывал смехотворно крохотный щенок, визгливо потявкивавший. Наперерез спешил метрдотель, весь в белом и с бабочкой. – Мэм, с собаками вход запрещен, – произнес он, подняв палец. Теннисон, остановившись, повернулась. – Эта собака – мое животное-компаньон для эмоциональной поддержки. Я имею право держать ее при себе при условии надлежащего контроля. Статьи вторая и третья закона о людях с ограниченными возможностями. Вы хотите отказать мне в моем законном праве, сэр? – поинтересовалась она, спустив очки на нос и воззрившись на метрдотеля. Собачонка снова взвизгнула – видимо, выражая ту самую эмоциональную поддержку. – Э-э, нет, мэм, просто здесь… – Я не идиотка и понимаю, что это ресторан. Поэтому мое животное-компаньон останется сидеть в сумке. У вас есть какие-то возражения? – Теннисон огляделась вокруг и громко повторила: – Кто-то здесь возражает против положенного мне по закону? Несколько клиентов покачали головами. Метрдотель закрыл рот и поклонился. – Приношу свои извинения, мэм. Теннисон кивнула с видом королевы, отпускающей слугу, и двинулась дальше к столику. – Да, и принесите мне мартини с водкой, будьте добры. Двойной. Мелани с трудом подавила абсурдное желание расхохотаться в голос. Теннисон вела себя как ожившая карикатура на голливудскую кинозвезду. Боже! Бывшая подруга остановилась у их стола и обвела сидящих взглядом. – И что вы все такие невеселые? Где шампанское и слезы счастья? Мы ведь празднуем, верно? Кит с улыбкой поднялся и чмокнул ее в щеку. – Ох, Теннисон, ну какой же праздник без тебя, правда? Та лукаво усмехнулась. – Некоторые вещи не забываются, да? Она наклонилась поцеловать сына, оставив ярко-красный след от губной помады, потом заключила в объятия Эмму. Взглянув на Мелани, слегка дернула ртом. – Я бы обняла и тебя, но боюсь, как бы в твоей, э-э, сумке не оказалась «пушка». Та не собиралась реагировать, хотя Теннисон, черт ее дери, ни на йоту не изменилась! Все тот же напор, те же постоянные колкости исподтишка… вернее даже сказать, в открытую, как будто фокусник швыряет ножи. – Привет, Тин… э, Теннисон, – проговорила Мелани, запнувшись на уменьшительном имени, которое использовала когда-то. Ей не хотелось, чтобы Эмма поняла, что они раньше были близкими подругами. Нужно сохранять спокойствие и пропускать все шпильки мимо ушей. – Давно не виделись. Неплохо выглядишь для своего возраста. – Теннисон опустилась на стул рядом с сыном, поставив сумку с йоркширским терьером на свободное место. – Этого чудного ангела зовут Прада. Она просто очаровательна, правда? Да, ты мамочкина прелесть, моя сладенькая малютка! – Когда ты успела завести собаку? – поинтересовался Эндрю, глядя на щеночка, который и впрямь очаровательно поскуливал и перебирал лапками. – Сегодня утром, – ответила Теннисон, беря из корзинки кусочек хлеба и протягивая питомцу. – Значит, это не собака-компаньон? – нахмурился сын. Теннисон махнула рукой в сторону входа, где находился метрдотель. – Ему об этом знать не обязательно. На прошлой неделе ко мне забрался енот, а я сперва решила, что грабитель. Ну и начала задумываться о том, что я совсем одна в большом старом доме. И когда увидела Праду, тут же поняла – вот кто составит мне компанию. Чем не собака-компаньон? – Полагаешь, она сможет защитить тебя от грабителей? – Кит искоса взглянул на жену, улыбаясь одними глазами. Теннисон сняла темные очки и положила у бокала с водой. – Нет, разумеется. Но, по крайней мере, залает, и это может их спугнуть. – Разумеется, у нее ведь голос как у ротвейлера, – хмыкнул Кит. Теннисон бросила на него испепеляющий взгляд, потом, сложив руки на груди, повернулась к Эндрю и Эмме. – Так что вы двое решили? Планы не изменились, середина августа? – Это просто самоубийство. – Мелани нервно скрутила свою салфетку в петлю. – За такое короткое время нереально что-то успеть. Может, ближе к Рождеству? Так мы, по крайней мере… – Мам, мы уже условились насчет церкви и твердо решили про август, – отозвалась Эмма, чуть заметно закатив глаза. Мелани всегда хорошо чувствовала общий настрой и поняла, что нужно исправляться, если только она хочет хоть как-то держать приготовления к свадьбе под контролем. Иначе в ближайшие три месяца бал править будет Теннисон, сыпля сумасшедшими идеями и идиотскими предложениями. И тратя на это чертову уйму денег. – Тогда как насчет небольшого празднества в честь вашей помолвки в июне? Думаю, мы с папой могли бы все организовать довольно быстро. – Э-э, ну да, про это мы как-то не подумали. Было бы неплохо, правда? – Эмма взглянула на Эндрю. Тот кивнул. – Да, вполне. Кит посмотрел на жену с сомнением, но она ответила ему уверенной улыбкой. – Я все распишу, а потом мы вместе пройдемся по плану. Думаю, стоит ограничиться близким кругом друзей и родных, которые скажут несколько тостов под шампанское. Там и объявим о дате и месте свадьбы.