Маг повернулся ко мне: — Не бойся, Магда, мы позаботимся и о твоей судьбе. Ты вернешься с нами. Среди моих союзников много благородных боевых магов… Мы с Клеа переглянулись. — Нет, Эдмунд, пожалуйста, — перебила я. — Позволь мне остаться в темных землях. Мне лишь нужно вернуть браслет, который забрал у меня принц Гис. — Этот? — Эдмунд выудил из своего кармана мои ключи-кристаллы. Он держал браслет почти перед моим носом, нужно только протянуть руку. — Да! Он кивнул и убрал его обратно в карман. — Идемте, дамы. Мы спустились во двор. Здесь все еще вперемешку лежали убитые темные и светлые, сраженные страшным заклинанием Гиса. Я старалась не смотреть на них. Судя по звукам, другое крыло замка подвергалось грабежу. Победители делили добычу. — Как тебе удалось объединить темных и светлых, Эдмунд? — спросила я. Он тонко улыбнулся. — Почти два года переговоров, подкуп, угрозы. Но признаться, принц сам мне помог. Он умудрился обзавестись таким количеством влиятельных врагов, что значительно превосходит любые разумные пределы. А враг моего врага — мой друг. Во всяком случае сегодня. — Ты совсем не заикаешься, — сказала я. — Да. Пришлось отбросить все слабости, чтобы преуспеть. Мы пришли в главный зал. Маги стояли плотным кругом, некоторые из них тихо читали охранные заклинания. — Расступитесь, друзья, дайте ее светлейшеству Клеа подойти поближе! — провозгласил Эдмунд. Круг разорвался, и мы вошли в его центр. Принц Гис лежал на полу лицом вниз, прикованный цепями и магией. Руки и ноги были широко раскинуты и касались краев пентаграммы, начерченной кровью. Некромант был бледен, дышал со страшным свистом, из многочисленных ран толчками выливалась черная кровь и впитывалась в колдовской знак. — Когда из него выйдет вся колдовская сила, он умрет, — сказал Эдмунд. — Он уже уязвим для стали и прекрасно чувствует боль. Гис повернул голову набок, с трудом открыл глаза и посмотрел на нас. — Можно мне задать ему вопрос? — попросила я. Эдмунд кивнул. Я опустилась на колени, стараясь не задеть линий пентаграммы, наклонилась к самому уху и прошептала: — Скажи мне! Моран же не умер? Он жив? Я испугалась, что у него недостаточно сил, чтобы говорить. Но он ответил. — Не знаю, — прокашлял принц, и взгляд его затуманился. И я поняла, что на пороге настоящей смерти некромант говорит правду. — Король-Ворон соврал? Он не видел, как светлые окружили Морана? — Н-нет… Король хотел замок, поэтому сказал то, что я ему приказал. Некромант зашелся кашлем. — Зачем? Зачем ты пытался внушить мне, что он погиб? — прошипела я. В уголках губ Гиса пузырилась слюна, смешанная с кровью. Неожиданно он улыбнулся, обнажая зубы в страшном оскале: — Ради тебя, Магда, — прошептал он. — Хотел пощадить твои чувства. Ты бы родила мне наследника. И если бы Моран вернулся, я бы вернул его подарок. Он бы понял… Я отвесила ему звонкую пощечину, голова принца дернулась. Меня оттащили чьи-то сильные руки. — Где он? Где? Куда ты его послал? Но принц закрыл глаза и больше не отвечал. Эдмунд достал меч и подошел к принцу. — Нет! Эдмунд, подожди! Он может знать… Пожалуйста, — запротестовала я. — Убей его! — закричала Клеа. — Пусть он сдохнет так, чтобы не смог восстать! — Пора положить этому конец, — сказал маг и замахнулся. Удар был такой силы, что лезвие со звоном ударилось о камни. Голова принца покатилась в сторону. Зал наполнился криками. Кто-то подхватил голову, чтобы насадить ее на пику. * * * Разграбление замка продолжалось несколько дней. Светлые и темные делили добычу, растаскивая богатства принца. А я с замиранием сердца ждала, как Эдмунд решит мою судьбу. Маг явился поздно ночью. От него ощутимо пахло вином, и держался на ногах он нетвердо. — Магда, — сказал Эдмунд, устраиваясь в кресле, — сегодня мы отбываем в светлые земли. Нет. Нет. Нет. Я должна вернуться к сыну. Мой Варрен. Мир взорвался болью, как будто моя голова разлетелась на тысячу осколков. — Я отвезу Клеа в свое родовое поместье, где мы поженимся перед ликом Светлейшей, в фамильной часовне. И уже после посетим дворец. — Пожалуйста, Эдмунд, позволь мне остаться. Ты не понимаешь! Я не могу вернуться назад, — взмолилась я. Я решилась взглянуть магу в глаза и натолкнулась на задумчивый, изучающий взгляд. — Да, Клеа рассказала кое-что о том, как ты жила. Щеки начали гореть. Представляю, КАК именно Клеа могла преподнести. — Что тебе до моей жизни, Эдмунд? Уже давно горели погребальные свечи. Я умерла для света. Отец отказался от меня, правитель тоже. Никому не было дела до моей жизни. Пусть лучше все останется так, как есть. Маг кивнул, достал браслет из кармана и принялся перебирать кристаллы. Казалось, это занятие полностью его поглотило. Он пробормотал короткое заклинание, и кристаллы разъединились. — Я не собираюсь тебя осуждать, Магда, — сказал Эдмунд. — По возвращении мы скажем всем, что вас с Клеа заточили в башне, но относились с уважением и никак не оскорбили. Темные, несмотря на все свое невежество, не посмели опорочить принцессу и ее верную фрейлину. И слухи о том, что некромант взял в жены ее светлейшество, — это дикие выдумки, которые распускают противники короны. Или безумцы. Мне приходилось осматривать двух магов, которые не вынесли тягот военной жизни и вздумали утверждать, что присутствовали при свадьбе Клеа и принца Гиса. Он выразительно посмотрел на меня. — Можешь себе такое представить? Меня царапал его ледяной взгляд. Пугали его напор и уверенность. Раньше в нем не было такой властности. — Эдмунд… я все понимаю. Но сейчас прошу: давай не будем притворяться. — Я просто сказал, что ты сможешь выйти замуж и устроить свою судьбу. Хотя… — Он неуклюже дернул рукой, и кристаллы посыпались дождем. Мы одновременно оказались на полу и какое-то время ползали на коленях, выискивая и собирая камушки. Я сжимала кристаллы с такой силой, что они врезались в ладонь. Если удастся спрятать… скрыть… то, возможно, я смогу бежать. — Нет, Эдмунд, — я покачала головой, — прошу тебя. В память о твоем добром расположении ко мне. Оставь меня в темных землях, чтобы я могла вернуться к своему сыну. Обо мне вас с Клеа никто не спросит, никто даже не вспомнит. Отчаяние и надежда боролись во мне, пока маг молчал. — Хорошо, — неожиданно сказал Эдмунд, — пусть будет по-твоему. Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. И не пожалеешь о своем желании остаться. Не знаю, что повлияло на его решение. Но я возблагодарила силы темные и светлые. — Потому что, Магда, если ты не вернешься сегодня, дорога к свету будет закрыта для тебя навсегда. Второго шанса не будет, — глубокомысленно заметил маг, посмотрев на кристаллы на своей ладони. Потом убрал несколько камушков себе в карман. — Согласна! — выпалила я. — Никогда! Эдмунд усмехнулся: