— Ты так уверена… Что ж, чтобы не возникло искушения, я забрал те ключи, которые могли бы отворить путь в светлые земли. Не хочу рисковать репутацией Клеа. Ты же понимаешь. Он взял мою руку и высыпал оставшиеся кристаллы. Потом пробормотал заклинание, и они снова соединились в браслет. На месте камней, которые маг забрал, появились пустоты. Камушки свободно перекатывались вокруг запястья, скрепленные между собой колдовством. — Я также отпущу великана, твоего слугу, — добавил Эдмунд. — Спасибо! По его взгляду я поняла, что моя задача сейчас — исчезнуть как можно быстрее. И воздержаться от бурного выражения благодарности. — Эдмунд, а нет ли среди пленников оборотня? Он скривился и покачал головой. — Нет. Этих тварей мы не захватывали. Живыми. Я бы знал. Грустить я буду потом. Сейчас не время. Эдмунд отдал необходимые распоряжения, и Хока привели. Великан выглядел вполне довольным жизнью и шагал спокойно, расправив плечи, сильно возвышаясь над своими конвоирами. — Я ж говорил, что нечего беспокоиться, хозяйка. Клеа спустилась, чтобы тоже проводить меня до портала. Мы шли, обходя вывороченные из земли каменные плиты и горы черепицы. Даже в ночной тьме замок некроманта являл собой печальное зрелище: обвалившиеся башни, частично рухнувшая крепостная стена… Но главное, в свете факелов на свой замок невидящими глазами смотрела голова принца Гиса, насаженная на пику, и отдельно болталось его тело, заточенное в железной клетке, которая мерно поскрипывала на ветру. Я отвернулась, чтобы не смотреть на это. Прощание с Клеа получилось неловким. Мы о многом молчали, поэтому сказанные слова почти ничего не значили. — Прощай, Клеа. — Прощай, Магда. Мы взялись за руки. — Пора, — сказала я. — Спасибо тебе, Эдмунд. Маг кивнул. Он хотел что-то сказать, но передумал. Я приложила браслет, портал ожил. Сейчас. Еще немного, и я обниму своего мальчика. Я бросила прощальный взгляд на принцессу перед тем, как пелена сомкнулась, отсекая одно пространство от другого. Краткого мига хватило, чтобы понять: на ней больше не было проклятия! Но мы с Хоком уже стояли на вересковой пустоши перед замком. Из ворот навстречу нам бежали слуги. Глава 10 Первая радость после возвращения улеглась, и теперь мне предстояло исполнить долг хозяйки замка. Поэтому ранним туманным утром я держала Варрена на руках и смотрела в темный провал свежей могилы, которую только что закончил копать Хок. — Достаточно глубокая? — спросил великан. — Да, вполне, — ответила я, — даже с избытком. Чтобы отдать последнюю дань уважения оборотню, я отрезала от своего плаща кусочек рыжей меховой опушки и положила его в резной ларец. Проститься с оборотнем пришло на удивление много темных. Горели белые свечи. Рядом всхлипнула Тереза. — А я его из кухни гоняла, — она смахнула краем фартука одинокую слезинку, — отродьем блохастым ругала. Я почувствовала: еще миг — и ведьма разрыдается, а заодно и я вместе с ней. В носу противно защипало. Оборотня было ужасно жалко. — В эти тяжелые времена нужно быть сильными, — сказала я. И голос прозвучал жестко. — Мы не забыли Элиса. Он был отважным оборотнем с благородным сердцем. Я замолчала, не в силах больше ничего сказать. Туман подполз к краю ямы и тонкими струйками стекал вниз. Я кивнула Хоку, он аккуратно опустил туда ларец. — Скорее бы хозяин Моран вернулся. — Тереза все-таки разрыдалась. Ведьма в последнее время много плакала. Должно быть, от ее слез вся еда, которую мы ели, была ужасно соленая. Несколько горничных всхлипнули, а одна повалилась в обморок. Поднялась небольшая суета. Я решила, что это хороший момент, чтобы вернуться в замок. Отчего-то не хотелось видеть, как могилу зароют. Я медленно пошла по тропке. Варрен захныкал и принялся вырываться. Ему было скучно, хотелось походить или поползать по траве. — Потерпи немного, скоро я тебя выпущу. Какой большой и тяжелый ты стал! Запомни, Варрен: никогда не заключай договоров с высшими силами. Нельзя просить помощи у тех, кто сильнее тебя. Они всегда возьмут намного больше, чем дают. Лукавая тьма не сдержала своего слова, я так и не узнала, где пропадает твой отец. Варрен прислушался. У него был такой серьезный взгляд, как будто он что-то понимал. — А принц Гис, — продолжала я, — обещал защиту, а сам оказался вероломным обманщиком… Да! И был бы у тебя брат — маленький некромант. Так что будь умнее… Я хотела еще поделиться житейской мудростью, но позади раздались шум и крики. Я оглянулась, не понимая, что происходит. Девица, которая упала в обморок, пришла в себя и теперь довольно яростно давала оплеухи второй горничной. — Ах ты, стерва! — Потаскуха! — Сама такая! Визг, брань, крики. Да еще собравшиеся подливали масла в огонь, подбадривая дерущихся. Пришлось вмешаться. Когда мы с Варреном подошли, девицы уже вцепились друг другу в волосы, и я рисковала много недель лицезреть лысых горничных. — Прекратите! — закричала я. — Ну-ка растащите их. Их кое-как разняли. У одной был подбит левый глаз, у другой — правый, но взгляды горели боевым огнем. Обе тяжело дышали, их груди бурно вздымались. Я посмотрела на Терезу, надеясь получить объяснения. А та улыбнулась и сказала с затаенной гордостью, как будто речь шла о ее родном сыне: — А Элис-то у нас красавец был. Он меня любил! — взвизгнула одна из горничных и попыталась вырваться, чтобы продолжить доказывать свою правоту. — А ты просто… Ах, так! Шлюха! Ни стыда, ни совести! Он бы женился на мне! Скандал грозился перейти на новый виток. — А оборотень был не промах, — посмеиваясь, сказал Хок. — Может, он оставил обеим девицам подарочки? — крикнула одна из ведьм. — Ох, дуры! Пройдет еще несколько лун, и будете нянчить его щенков. Одна из девушек побледнела и закусила губу. — Вот, — добавила ведьма, — будет всем вам, девицы, урок. Нельзя верить оборотням! Особенно рыжим! Ее слова были встречены кивками, смехом и шутливыми замечаниями. Да еще Тереза объявила, что приготовила пироги памяти и наварила крепкого темного пива. Жизнь продолжалась. Девиц отпустили, и все направились в сторону замка. Если бы подобное выяснилось в светлых землях, то девушкам бы не поздоровилось. В лучшем случае их бы отправили в дальнюю обитель, где они упорными молитвами и постом пытались бы искупить свое деяние. Над замком, бесшумно взмахивая крыльями, пролетели три ворона и скрылись в тумане. Я поежилась и огляделась. Не нравится мне это. Что-то подозрительное есть в этой постоянной дымке. С каждым днем туман уходит все неохотней. Поручив Варрена заботам няни, я вместо того, чтобы присоединиться к застолью, поднялась на крепостную стену и медленно пошла по кругу. Так и есть. Туман словно подбирался к замку и опоясывал его плотным кольцом. Вересковая пустошь рассечена пополам туманной стеной. Не видно леса, а только узкую ленту реки. Там, где туман проходил через деревню или ферму, можно было различить огни. Что это? Очередная шутка тьмы? Надо будет поискать в книгах Морана, что за напасть проникла в наши земли. Внизу, во дворе, стучали кружки по деревянным столам. Голоса звучали все громче и беззаботней. Под воздействием темного пива и пирогов кто-то до того расчувствовался, что затянул красивую печальную песню. А я изо всех сил вглядывалась в серую пелену тумана, пока перед глазами все не поплыло и мир не стал серым. Я словно тонула в тумане, а потом на мгновение стало черно. Я смотрю на свои руки. Как странно, они покрыты грязью, и запястья скованы наручниками, сдерживающими магию. А чуть выше, на широких предплечьях, перевитых венами — татуировка: разорванные черные цепи. — Моран, — шепчу я. Видение исчезает. Я снова на крепостной стене, впереди колышется туман. Жив. Он жив.