— Пойдем, Магда, я одолжу тебе одно из своих платьев, — прошелестела она. — Твоих вещей здесь не осталось, а носить роскошные темные наряды не стоит. Ну разумеется. Другого я и не ожидала. — Нашего господина лучше не злить, — добавила Флора. Пока мы шли, я не удержалась от вопроса: — И давно ли Светлейшая благословила ваш брак? — Уже несколько месяцев как, — ответила моя мачеха. Нет, даже думать смешно! Как можно называть «мачехой» собственную ровесницу? Это же абсурд. — И где же произошло ваше счастливое знакомство? Она бросила на меня долгий взгляд, и я заметила, что у нее необычайно красивые глаза. Глубокие, как озера, они меняли цвет. Сейчас радужка потемнела. — Моя семья бедна… И когда отец попал в затруднительное положение, господин Кас очень нам помог. Не только выплатил долг, но и устроил моих братьев в академию боевой магии. Он часто приезжал, а потом посватался. Родители были очень счастливы. Я не могла рассчитывать на такую партию, поэтому ответила на предложение согласием. Я кивнула. — Твой отец, Магда, беспокоится из-за репутации. Первый советник повелителя был очень недоволен, когда в разгар совещания пришла весть от этого мага… Иллириана, кажется. — Да? — удивилась я. — Какое дело первому советнику до семейства Кас? Флора только пожала плечами. Оставшийся путь до ее покоев мы проделали в молчании. Так же в молчании она достала скромное, довольно поношенное бумазейное платье. Похоже, Флора носила его еще в девичестве. Я умудрилась заглянуть в ее гардероб прежде, чем она быстро захлопнула дверцу. Но беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: отец не скупится на наряды. Я тяжело вздохнула. В этом доме ничего не меняется. Тут мне никогда не будут рады. — Благодарю, — чинно сказала я, — пойду в свою комнату и переоденусь. Лицо Флоры пошло пятнами. — Нет! В малую гостевую спальню. В твоей бывшей комнате сейчас ремонт. Там будет детская. Я окинула взглядом ее совершенно плоский живот. — Уже можно поздравить? — Еще нет, — процедила Флора, — но в скором времени я обязательно исполню долг перед мужем. — Разумеется. Она как-то вся подобралась и посмотрела на меня с подозрением. * * * Я не стала переодевать свое платье, а обноски, выделенные Флорой, бросила в кресло. Итак, я «дома», как и предрекала тьма. Нет, конечно, я не ожидала, что ответы посыплются градом, как только я пересеку границу, но в душу закралось сомнение. Смогу ли я осуществить свой план в столь неласковой обстановке? Я села на кровать и обхватила голову руками… Не прошло и получаса, как отец ворвался в комнату без стука. — Что ты ей наговорила? — взревел он. Нет, так его точно хватит удар. Или его рассудок совсем помутился от ненависти ко мне? Я не сразу сообразила, о чем идет речь. Кому и что я могла наговорить, сидя здесь в одиночестве? — Флора лежит и рыдает. — Не понимаю… И тут я не кривила душой. — Она сказала, что у тебя дурной глаз. Больше я ничего не смог добиться. Чем ты ее расстроила? — Ничем. Мы почти не говорили. Хочешь, я схожу к ней и узнаю, что произошло? — предложила я. — Нет уж. Сиди здесь. — Голос отца дрожал. — Да, сиди. Так будет лучше. Отец все-таки взял себя в руки, хоть это и далось ему с трудом. — Пока ты здесь, не вздумай расстраивать мою жену. Прояви уважение ко мне и этому дому! Не так много от тебя требуется, в конце концов. — Я и не думала ее расстраивать. Отец посмотрел на меня сверху вниз. — Советник Эдмунд очень заинтересовался твоим возвращением… — Эдмунд? — перебила я. — А куда же девался Орин? Помнится, он был советником правителя… Отец явно испугался. — Молчи! Даже не произноси имя бывшего советника. Пока тебя не было, все изменилось. Теперь принцесса Клеа — главная наследница! И поговаривают, что в скором времени она взойдет на трон… Но это тебя не касается. Ты не вернешься ко двору. Тебя не хотят там видеть. Никогда. — Это воля принцессы? — бесстрастно спросила я. — Это воля того, кто наделен реальной властью. И я должен проследить, чтобы все устроилось достойно. Советник ясно дал мне понять, что не потерпит… Я так и не узнала, чего же не потерпит советник, потому что внимание отца переключилось на другую тему. — Вот она, цена дружбы влиятельных особ, — сказал он, не стараясь скрыть своего злорадства. — Если бы ты послушалась меня, то сейчас была бы замужем и горя не знала. — Отец, позволь мне отправиться в обитель к матушке. И я больше не буду досаждать тебе и освобожу от своего общества твою впечатлительную супругу. Вы обо мне даже не услышите. — Даже не говори о Флоре… Да, возможно, ты права. Мне бы стоило вышвырнуть тебя, неблагодарную, за порог. Взять все твои сундуки, отправить в обитель и не платить ни гроша за твое содержание там. Ты бы вела простую жизнь — бесконечный пост и молитва, тяжелый труд от рассвета и до поздней ночи. Если он хотел напугать меня, то ничего не вышло. Наоборот, у меня появилась надежда, что в скором времени мой план успешно воплотится в жизнь. — Но с этим мы подождем… Я едва не застонала от досады. Почему? Если я для него такая обуза, почему бы не избавиться от меня? Он усмехнулся: — У меня есть план. — Какой? В коридоре поднялся шум и топот. Мне кажется или я слышу голос матушки-настоятельницы? Эти властные нотки сложно спутать. — Я хочу ее увидеть. Немедленно! С этими словами дверь распахнулась. Это была действительно она. У матушки прибавилось морщинок, но она сохранила ту же осанку и острый блеск глаз. За ней толпились слуги, которые старались ее остановить, но сделать это было не так просто. — Магда, — матушка чинно кивнула, — господин Кас. Отец нехотя поклонился: — Чем обязаны чести лицезреть вас в этот час? — Я прибыла, чтобы сопроводить Магду в обитель. — Ах, вот как. Но я не давал на то своего согласия. — Отец сдержал раздражение. — Моя дочь останется здесь. — Но, господин Кас, — матушка нахмурилась, — это не совсем уместно. Магда вернулась из темных земель. Мы все прекрасно понимаем, что это означает. Увы, выход только один — обитель. И Магда, воспитанная в пансионе, понимает это, как никто. Она нуждается в утешении и наставлении, так что с вашей стороны крайне жестоко держать ее здесь. — Зачем же сразу думать о худшем? Ее светлейшеству, как вы знаете, удалось вернуться непорочной, и вы подвергаете сомнению ее правдивость? — Разумеется, нет. Но существуют правила…