Андрей жил на съемной квартире, получая из финчасти квартирные. Ни с кем не ссорился, но и не дружил, потому как после застолья могло проскочить ненужное словечко. Про Францию или полеты в Испании. А какие полеты у танкиста? Вот уже и интерес к твоей персоне у НКВД. В каждом полку – стрелковом, танковом, артиллерийском и прочих – всегда был представитель военной контрразведки. Он вербовал агентов-доносчиков среди военнослужащих и был в курсе всех происходящих в полку событий. Андрей начал обучать танкистов роты. Кое-кто имел опыт, неплохо водил и стрелял. Но большинство имели малый наезд, что для механика-водителя плохо. Командиры танков стреляли мало, да и то по видимым целям, прямой наводкой. Научить бы, да прицелы на маломощных пушках примитивные, оптика скверная. После каждого упражнения делал «разбор полетов». Какие допущены ошибки и почему, повторял упражнение. За полгода службы рота медленно, постепенно, вышла на отличные показатели. Другие красные командиры по примеру Андрея тоже пытались обучать бойцов, да не хватало у них знаний. Все же Андрей имел за плечами серьезную подготовку в училище. По тем временам это даже больше, чем академия. И командиры, и красноармейцы старались учиться. Со всех сторон по границам СССР вспыхивали конфликты. На озере Хасан японцев разбили легко, с малыми потерями. На Халхин-Голе в боях уже участвовали три танковые бригады. В этом же 1939 году Андрей вместе со своим полком и бригадой участвовал в походе на земли Западной Белоруссии. Они еще после Гражданской войны отошли к Польше. Ныне Польша была оккупирована немцами почти бескровно за две недели. И по договору земли до Буга отходили к СССР. Поход не был боевым, хотя в танки загрузили полные боекомплекты. Кто-то в деревнях, особенно беднота, встречали русских радостно, другие смотрели исподлобья. Когда меняется власть, меняются порядки и устои. Что ждать от большевиков, никто из местного населения не знал. Войска дошли до восточного берега Западного Буга и остановились. Пограничники начали обустраивать границу. Контрольно-следовая полоса, полосатые столбы с гербом СССР, колючая проволока, вышки наблюдения. Так ведь и армия обустраивалась на новых местах. Не маршем мимо прошли, на постоянной основе. Обустроенные места покинули – казармы, техпарки, квартиры. В ближнем тылу, иногда на голом месте, в поле, строили казармы. И снова ошибку допустили. На бывшей границе была так называемая «линия Сталина», с ДОТами, артиллерийскими позициями. ДОТы, фактически целые подземные многоэтажные сооружения из железобетона, своим огнем могли поддерживать соседние огневые точки. После «освободительного похода» вооружение из ДОТов с «линии Сталина» сняли, а новую линию обороны построить не успели. Когда немцы в 1941 году стремительным ударом прорвались, «линия Сталина», будь она в рабочем состоянии, могла бы сдержать гитлеровские полчища. Не случилось! Андрей об ошибках и недочетах знал, в училище изучали, да попробуй об этом скажи, приходилось помалкивать. В танкистах освоился, в комбинезоне темно-синем, в амортизационном ребристом шлеме чувствовал себя уже привычно. Бойцам и командирам приходилось на новом месте тяжело. Никто не отменял боевой учебы, и приходилось еще строить казармы, техпарк, кухню, столовую, склады. Не бросишь же боеприпасы под открытым небом? И все силами личного состава. Благо леса вокруг много. Деревянная казарма теплая, сейчас бы сказали – экологически чистая. Один недостаток – пожароопасная. Особенно опасно для техпарка, танки под крышей, огромные ворота. Ремонтироваться и обслуживать удобно, ни дождь, ни снег не помеха. А случись искра, да попади на промасленный пол – быть беде. Пол хоть и засыпали песком, а все равно масло капало из разных агрегатов, двигателей. Даже поговорка родилась: «Если из танка ничего не капает, значит, уже все вытекло». Прокладки из картона были или поронита, очень недолговечные. Потому комбинезоны танкистов всегда промаслены и запах, как от смазчиков на железной дороге, что в буксы масло подливали. Уж Андрей-то, поработав на автозаводе, мог сравнить качество моторов, масел. Более чем скромно. Но откуда в стране взяться деньгам. Речь не о бумажных купюрах, их можно напечатать сколько угодно. Каждая денежка должна быть обеспечена золотом или валютой, тогда она имеет реальный вес. С этим в СССР плохо. За валюту продавать нечего, многие золотые прииски, как и залежи нефти, еще не открыты. Бедная страна не может иметь высококлассную технику, хотя патриотических настроений с избытком. Андрей удивлялся. После Гражданской войны и прихода к власти большевиков двадцати лет не прошло, а выросло поколение тех, для кого Сталин – бог. Понятно, что для воздействия на умы применялись все методы – радио, газеты, профсоюзные и партийные собрания, наглядная агитация. А еще меры принуждения вроде «трудовых лагерей» для перевоспитания колеблющихся или вовсе не согласных с генеральной линией партии. Для Андрея атмосфера удушливая. Во Франции журналисты могли писать все, ругать премьер-министра и любое чиновное лицо, что в СССР в принципе невозможно. Гнетущая атмосфера страха была. По ночам производились аресты. К дому подъезжала машина, неприметная с виду хлебовозка, а на самом деле машина для перевозки арестантов. Большевики держали страну в кулаке, в первую очередь страхом. Почему-то принято связывать имя Сталина с Победой. Не он победил, скорее – был обманут Гитлером. Народ победил и командиры, они вынесли на себе всю тяжесть военных лет. А сейчас началась советско-финская, или как ее называли – «зимняя война». Сталин рассчитывал на маленькую победоносную войну. Велика ли Финляндия? По договору Молотова – Риббентропа Финляндия входила в сферу интересов СССР, по многим причинам. Первая – сосед, общая граница, вторая – бывшая часть Российской империи. Третья – слишком близко к Ленинграду были финские земли и второй по величине город Финляндии – Выборг. Крупнокалиберные пушки могли с финской территории обстреливать Ленинград. Сразу после договора с Германией, СССР начал переговоры с Финляндией, тайные, с серьезными вопросами. Финнам предложили отодвинуть госграницу на 90 км от Ленинграда, сдать в аренду полуостров Ханко на 30 лет для советского флота, передать СССР острова Гогланд, Лавенсаари, Тютерскари, Сейскари. Взамен за утраченные земли предлагались вдвое большие по площади земли – 5529 квадратных километров в Карелии. Финны отказались. Совет обороны в Финляндии возглавлял Карл Густав Маннергейм, до Первой мировой войны он закончил в Российской империи военное училище, потом академию, стал генералом. Грамотный военный успел возвести на Карельском перешейке мощную линию обороны из бетонных ДОТов, эскарпов, надолбов, колючей проволоки и минных полей. Сталин решил действовать силой, армия СССР многократно превосходила финскую. Устроили провокацию, выпустив из пушек 7 снарядов по своим же войскам, заявив, что сделали это финны, предъявили финнам ноту протеста 26 ноября 1939 года. Финны категорически вину в обстреле отрицали, на этом участке границы пушек у них не было. Получив отказ, СССР 28 ноября объявил о денонсации (разрыве) договора о ненападении с Финляндией и 30 ноября советские войска перешли в наступление. К наступлению готовились заранее. В район севернее Ленинграда была переброшена 7-я армия, в р-не Кандалакши – Кеми срочно формировалась 9-я армия. Видя приготовления, финны увеличили свои войска на линии Маннергейма с 3 до 7 дивизий. Финские дивизии уступали советским по численности – 14 200 человек против 17 тысяч и по тяжелому вооружению – танкам, пушкам и по авиации. С началом войны, призвав резервистов, финны смогли увеличить численность до 14 дивизий, а СССР имел 24. Силы сторон перед войной: Финляндия имела 250 тыс. солдат, 64 танка, 270 самолетов и 534 пушки. СССР – 425 640 солдат, 2876 пушек, 2289 танков и 2 446 самолетов. Советские войска ударили по трем направлениям. Первый и главный удар – на Выборг, второй – по центральной Карелии и третий – вдоль побережья, к Лапландии. Сталин имел в планах присоединение Финляндии к СССР на манер Прибалтийских республик. И Сталин, и командиры были уверены, что Финляндию сомнут за считаные дни. Но прошел месяц, а войска продвинулись всего на несколько километров, да и то в Карелии, где не было мощных укреплений. Командиры оправдывались тяжелыми погодными условиями. Газета «Правда» вещала о небывалых и долгих морозах в сорок градусов и обильном снеге, толщиной до двух метров, делавшим невозможным продвижение боевой техники. На самом деле сводки метеобюро дают в декабре 1939 года температуры от + 2 до –20° к концу декабря, вполне обычные. А толщина снежного покрова не превышала 15 сантиметров. Но Сталину и командирам надо было оправдывать ужасающие потери. За три с половиной месяца войны финны потеряли 25 904 человека убитыми, 43 557 воинов было ранено и одна тысяча пленена в последние дни войны. Для сравнения – СССР потерял убитыми 126 876 бойцов, 39 369 пропало без вести, 264 908 – ранено. Для Политбюро и Генштаба РККА потери и ход войны произвели эффект холодного душа. Вся мощь РККА оказалась дутой, маленькая Финляндия держала советские дивизии у линии Маннергейма. Танки «Т-26» и «БТ» всех серий оказались несостоятельны. Только «КВ» и особенно «КВ-2» смогли своими пушками разрушать бетонные надолбы и ДОТы. Скоростные характеристики «БТ» не пригодились. Стремительно мчащийся танк оказывает впечатление на брусчатке Красной площади, а не в бою. И других ошибок командования хватало. Например, автоматы «ППД» были приняты еще в 1938 году. Военные отнеслись к нему скептически, дескать – полицейское оружие. А у финнов в войсках оказалось много автоматов «Суоми», причем с барабанными магазинами на 70 патронов. И потери от этого оружия наша пехота несла большие. Тут же был объявлен конкурс, и в 1941 году на вооружение после испытаний был принят знаменитый «ППШ» или «папаша». Кроме того, у финнов было много снайперов. Винтовки использовали трехлинейные, еще императорских заводов, с простейшей оптикой. «Кукушками» их называли за то, что маскировались на елях. Выждут, когда бойцы Красной Армии подойдут поближе, и открывают огонь. Поди его разгляди в ветвях, а потом из обычной винтовки свали. В РККА организовали снайперское движение. Была масса обмороженных. Шинель и ботинки с обмотками да суконная буденовка – плохая защита от мороза и северного ветра. У финнов меховые шапки, полушубки, валенки или унты. Во многом трудную судьбу «ППД» определила его нетехнологичность, приходилось использовать большой станочный парк, в итоге стоимость его была 900 руб. Более сложная самозарядная винтовка «СВД» стоила 880 руб., а ручной пулемет «ДП» 1150 руб. Снятый с производства в 1939 году после выпуска пяти тысяч штук, изготовление возобновили, и в 1940 году оружейная промышленность передала армии 81 118 штук. Эти автоматы участвовали в начале Великой Отечественной войны, уступив технологически простому «ППШ», который выпускали многие заводы и даже артели. Колесный ход «БТ» не пригодился, калибр пушки в 45 мм оказался мал, прямые попадания снарядов гранитным надолбам вреда не приносили. Новинка – танки «КВ», имели слабую для тяжелого танка пушку в 76 мм. В номенклатуру ее снарядов входили шрапнель, осколочно-фугасные и бронебойные. ГАБТУ срочно заказала в КБ Ленинградского Кировского завода (бывший Путиловский) артиллерийский танк. На танк «КВ» сконструировали и водрузили огромную башню, в которой располагалась качающаяся часть гаубицы «М-10» калибром 152 мм. Хорошее бронирование корпуса и башни в 75 мм делали танк неуязвимым для всех танков и пушек Вермахта, кроме 88-мм зенитных орудий. Гаубица имела боекомплект 36 выстрелов раздельного заряжания. Осколочный снаряд «ОФ-530» весил 40 кг, а были еще бетонобойные «Г-530», шрапнельные, зажигательные. Первые два образца «КВ-2» были отправлены на «зимнюю войну» уже в феврале 1940 года. Танк проявил себя неплохо. Подъезжал близко к фортам, не боясь артиллерийского огня, начинал обстрел. Нескольких бетонобойных снарядов хватало разрушить форт, а надолбы разлетались с одного попадания. Только благодаря такому вооружению войскам удалось взломать линию Маннергейма. Но танк создавался в спешке, имел массу недостатков. Трансмиссия была слабым звеном, ломалась после небольшого пробега. Обзорность из танка, свойство в танковом бою очень важное, была совершенно неудовлетворительная. Башня с пушкой уравновешенной не являлась, то есть центр тяжести ее не совпадал с геометрической осью поворота. Электромотор поворота башни даже при небольшом крене танка с задачей не справлялся. А еще из-за огромной отдачи пушки неуравновешенной башни запрещалось стрелять на ходу, башню клинило. И уж совсем нелепое обстоятельство: для гаубиц остро не хватало снарядов. Итого из ворот завода выехали только 204 танка, и выпуск их прекратили, не только из-за недостатков, но и высокой стоимости производства. Почти все «КВ-2» в боях 1941 года были уничтожены. И не столько огнем противника, как экипажами. Оказавшись без топлива или боеприпасов в условиях отступления РККА, танкисты танки взрывали или поджигали. Кстати, немцам несколько танков досталось в исправном состоянии и их использовали в «СС», правда – недолго. Кстати, провокация СССР с артиллерийским обстрелом деревни Мойнила и агрессия против Финляндии была осуждена многими странами. СССР выгнали из Лиги Наций 14 декабря 1939 года и осудили. Сразу почти все европейские страны стали помогать Финляндии в ее противостоянии с соседом. В первую очередь, как и в Испанию, поехали добровольцы, за три месяца военных действий – одиннадцать тысяч человек, из которых восемь тысяч шведы. Воевали и русские из РОВС. Страны Европы, за исключением Германии, поставляли финнам вооружение. США тоже участвовали в помощи. Германия, связанная «свежим» договором, предпочитала статус наблюдателя, оружия и добровольцев с ее стороны не было. Когда РККА несколько месяцев топталась у линии Маннергейма, неся огромные потери, Гитлер пришел к мнению, что СССР – колосс на глиняных ногах. Это подтолкнуло его к планам начать войну с СССР в ближайшее время. Генштаб ОКВ начал разработку плана «Барбаросса». Фридрих I Барбаросса был одним из удачливых предводителей германского народа в 1152 году. Всего Финляндии было поставлено 350 самолетов, 500 пушек, 6 тысяч пулеметов, 100 тысяч винтовок, 160 млн патронов, 650 тысяч гранат и 2,5 млн снарядов. Сама Финляндия произвести эти вооружения и боеприпасы не смогла бы. С началом января 1940 года на фронте наступило затишье. Обе стороны пополняли армии, делали перегруппировки, готовились к предстоящим боям. Финны стали применять партизанскую тактику. Причем занимались ею члены «шюцкора», полувоенной организации, добровольное ополчение, существовавшее с 1917 по 1944 год. Членами были более 110 тыс. мужчин и женщин. Подчинялась организация Министерству обороны Финляндии, имела униформу и знак на левом рукаве в виде щита, белой буквы «S» и трех веточек ели под ней. Отряды «шюцкора», преимущественно лыжные, устраивали засады на лесных дорогах. Подрывали или обстреливали передние машины РККА и задние. Подразделения Красной Армии оказывались в ловушке. Ни объехать, ни развернуться. Красные командиры выбирали тактику пассивной обороны – отстреливались. Рано или поздно боеприпасы заканчивались, если раньше мороз не довершал дело. Были даже проклятые места, вроде «долины смерти», где сложил голову не один полк. После разгрома русского подразделения отряды «шюцкора» так же быстро исчезали в лесах. Сколько после таких нападений было расстреляно командиров полков и дивизий, комиссаров, одному НКВД известно. Распущен «шюцкор» был 19 сентября 1944 года после соглашения между Финляндией и Москвой. Советская пресса, сначала писавшая о финнах полупрезрительно, предрекая быструю победу, сменила тон. Шли дни, недели, месяцы, а линия Маннергейма цела, а наша доблестная Красная Армия не продвинулась. Мало того, потери не скроешь – раненые писали письма, на убитых шли похоронки. Стали выдумывать причины – сильнейшие морозы и снегопады. И это в районе Ленинграда, где такие природные явления настоящая редкость из-за Финского залива. Глава 5. «Финляндия» В январе командование РККА стало пополнять потрепанные подразделения. Вроде армия велика и боевой техники полно. А получалось – командиры боем руководить не способны, а техника маломощна и помощи пехоте действенной, эффективной оказать не может. Больше для психологического воздействия ВВС Красной Армии принялись бомбить финские города, в первую очередь Хельсинки и Выборг. Потери гражданского населения измерялись сотнями, но эффект получился обратный, население сплотилось и ожесточилось против СССР. Танковый батальон, в котором служил Андрей, отправили для пополнения действующей армии. Подняли ночью по тревоге, танки погрузили на платформы, личный состав в теплушки – «сорок человек или восемь лошадей». И вновь тыловые службы не позаботились снабдить соответствующим обмундированием. В танке вокруг танкиста промерзшее железо, дотронулся незащищенной рукой, и пальцы прилипают. От дыхания броня изнутри ледяной изморозью покрыта. Двигатель на морозе без предварительного подогрева масляного поддона не заведешь. А запустив, механики-водители старались не глушить. Расходовался бензин, расходовался моторесурс. Двигатели на «БТ-5» или «БТ-7» были бензиновыми «М-17Т», в 450 лошадей. Как пошли боевые действия, танк оказался пожароопасным, горел, как свечка. Не успел за тридцать секунд выбраться из машины – вечная память. Вроде танк из железа, особо гореть нечему, а полыхал. По боевым качествам превосходил немецкие «Т-I», «Т-II» и немного уступал «Т-III». «БТ» всех серий были практически выбиты в сорок первом и первой половине сорок второго годов. Танки из Белоруссии перебросили эшелонами до Ленинграда, выгрузили на окраинах, на грузовых станциях, а дальше своим ходом, передовая-то в часе танкового хода. Прибыли в 7-ю армию, разместились в казармах. Андрей еще удивился. Танки загнали на закрытые стоянки, в казарме постели застелены, подумал – гостеприимство на высоте. Принимающий тыловик буркнул: – Как на марш ушли, никто не вернулся. Располагайтесь! А от этих слов аж мурашки по телу. Рота, как и батальон, в двух боях участие принять успела. Через несколько дней после прибытия в танки загрузили боезапас, заправили горючим. Мехводы успели танки осмотреть, протянуть ходовую часть. Выдвинулись всей батальонной колонной в означенный район в направлении Суммы. Вышли к вечеру, расположились в лесу, двигатели не глушили. Демаскировка полная. На танках глушители не предусмотрены инструкцией, грохот от работающих моторов батальона танков за пару километров слышно. Андрей подсознательно ожидал, что финны нанесут артиллерийский удар, да обошлось. Утром к батальону приполз один «КВ-2». Танкисты обступили невиданную доселе машину. Огромен танк, башня с человеческий рост. Плохо, демаскирует, кроме того высокая башня – хорошая и видная издалека мишень. А меньше башню сделать невозможно из-за гаубицы. В корме башни настоящая небольшая дверь для экипажа, дело невиданное. А еще три люка. Танкисты на танк залазили, руку в ствол орудия совали, удивлялись. А тут и сигнал последовал – флажками и голосом: – По машинам! Первым на вражеские позиции «КВ-2» пополз, по его следам, во избежание подрыва, «БТ» двинулись, на броне десант, в белых маскхалатах, с винтовками, обмотанными бинтами, чтобы не так заметны были. И все танки известью побелены, на фоне снега не так заметны. Через километр-полтора надолбы, бетонные и гранитные. «КВ-2» делал остановку, следовал выстрел. Удара тяжелого снаряда надолбы не выдерживали, разлетались осколками, как стеклянные. Со своего командирского места Андрей сначала ДОТы не замечал, снегом их припорошило, маскировка естественная вышла. И только когда ДОТы открыли огонь, стали видны вспышки выстрелов, пороховой дым. Несколько снарядов угодили в «КВ-2», от сотрясения известь местами сразу осыпалась. Но тяжелому танку попадания снарядов вреда не причинили. Башня немного повернулась, шевельнулся ствол, танкисты наводили по вспышкам. Выстрел! Точное попадание в амбразуру, последовал мощный взрыв внутри, потом еще один, от сдетонировавшего боезапаса. Из всех амбразур рвануло пламя, вырвало кусок бетона из крыши, команда ДОТа перестала существовать. «КВ» продолжил разрушать надолбы, прокладывая путь. Слева от разрушенного ДОТа открыл огонь из пулемета ДЗОТ. Тут уж Андрей проявил себя. – Остановка! – приказал он мехводу. Танк замер. Андрей навел сетку прицела на амбразуру. Пулемет танку не страшен, а десанту урон большой нанесет. Выстрел! Андрей стрелял осколочно-фугасным снарядом, попал точно, в ДЗОТе раздался взрыв, и больше он не стрелял. «КВ» расстрелял последний надолб, впереди эскарпы и контрэскарпы, фактически ров с отвесными стенками. Если танк туда съедет, выбраться будет невозможно, гусеницы будут скрести по обледенелой земле. Тогда танк превратится в легкую добычу. Забросай его противник гранатами или зажигательной смесью – и танку с экипажем конец. Андрей приник к смотровой щели. Что предпримет экипаж «КВ»? Тот подъехал, сделал два выстрела по стенкам рва, почти засыпав участок рва, разворотив стенки. Уже не спеша сполз, взревев дизелем, выбросив сизый клуб дыма, взобрался на другую сторону эскарпа, развернулся и пополз вдоль линии обороны. ДЗОТы давил своим весом. ДЗОТ построен из земли и дерева. Веса тяжелого – 52 тонны – дерево не выдерживало, ломалось, команда ДЗОТа, если выскочить не успевала, оказывалась заживо погребенной. Даже со стороны смотреть было страшно. Всего один тяжелый танк, а фактически проломил первую линию обороны. В этот пролом, по следам «КВ», ринулись танки «БТ». Сразу сказался маленький калибр пушки. Андрей, как и танки его роты и батальона, вел пушечный огонь. Но только точное попадание через амбразуру в ДОТ выводило его из строя. А сделать это не так просто, потому как надо встать напротив амбразуры. Небольшое отклонение в сторону, и снаряд рикошетирует. А стоять перед артиллерийским ДОТом смертельно опасно. Это для «КВ» пушки финнов что слону дробина, не было у Финляндии пушек, способных уничтожить этот танк. У «БТ» как и у «Т-26», броня противопульная 14–20 мм, пробивается противотанковой пушкой 37-мм, а у финнов были пушки и помощнее. И уже на поле боя один наш танк горит, другой, третий застыл неподвижно. Видимо, ходовая часть разбита или мотор поврежден. Но и ДОТы и ДЗОТы многие повреждены или уничтожены. Уже не слышно ожесточенной стрельбы с финской стороны. Потери танкового десанта тоже большие, редкие фигуры мелькают, за нашими танками укрываются. Финны – стрелки меткие, в бою упорные, не чета итальянцам или румынам, ровня немцам. Да и то сказать, невелика страна, отступать некуда. За линией Маннергейма хутора идут, Выборг рядом, до столицы Хельсинки пара часов езды на машине. С наступлением боев финны, во избежание потерь, людей гражданских из прифронтовой зоны переселили дальше в глубь страны. В отличие от СССР, Финляндия своих граждан берегла. Сурова финская земля, однако же для финнов и лапландцев, двух основных народов, – родная, и защищали они ее умело. Прорыв первой линии дался дорого. От батальона танков едва рота осталась, а танковый десант почти весь погиб. Командованию в прорыв бы еще танки бросить и пехоту, а не случилось. Танк «КВ-2», израсходовал боезапас, да велик ли он? Всего тридцать шесть выстрелов. Кормой вперед отступил на исходные позиции. Ехать обычным способом нельзя, подставляя врагу корму, там самая тонкая броня. Машина комбата уцелела, он сам сигнал флажками на отход подал, высунувшись из люка. У него машина радийная, но рации «НТК-3» ставились не на все танки, а только на командирские, не хватало этой техники. Да и рации эти брали всего 8 км по дальности и то прямой видимости. Заехал за холм, и связь пропала. Но лучше такая, чем флажки. У советских танков была хроническая болезнь – плохая обзорность, только через перископы или прицелы. На немецких танках изначально устанавливались командирские башенки с круговым обзором. Наши танкозаводы стали устанавливать их по немецкому образцу с 1943 года. Обзорность в бою – первейшее дело. Кто первый обнаружил противника, тот первый выстрелил и решил исход поединка. А высовываться в бою из люка для подачи сигналов рискованно, приводит к потерям командного состава. Танки стали отползать к месту прорыва по своим следам. В другом месте через эскарпы и надолбы не перебраться. Без потерь смогли выйти все танки его роты. Андрей раздосадован был. Сколько танков батальон потерял, сколько пехотинцев, а выходит – все зря? Неужели командиры – полка, дивизии, корпуса – не видели успеха? Его развивать надо и не придется штурм повторять, теряя технику и людей. Семью оставшимися легкими танками, на которых почти не осталось боезапаса, дальнейшее продвижение становится бессмысленным. Но командиры на такой случай должны иметь резервы для своевременного ввода в бой и развития наступления. Андрей крупными подразделениями никогда не командовал, больше, чем батарея. Но его знаний хватило, чтобы увидеть ошибку. Командиры дивизии или корпуса должны иметь академию за плечами, а не училище, будь оно даже высшим, обязаны понимать складывающуюся ситуацию на поле боя, действовать сообразно обстановке, на шаг-два предугадывать развитие событий. Вот их комбат действовал грамотно, но ему это не помогло. Нельзя развивать наступление, не имея пехоты и с несколькими снарядами в боеукладке. Комбат ситуацию оценил, дал приказ на отход, причем не получив приказа вышестоящего начальства. Как исход – трибунал и расстрел прямо перед построенными остатками батальона. Расправа над комбатом произвела на танкистов гнетущее впечатление, расходились молча, стараясь не смотреть друг на друга. Андрея, как старшего по званию и должности, назначили врио комбата. Назначению он рад не был. По прибытии в свою бригаду, на постоянное место дислокации, могут назначить другого командира. А сейчас за глупые действия, скорее – бездействие, одних отвечают другие. И ничего хорошего для себя Андрей не ждал. Бойцов своих зря подставлять не хотел, и так потери большие и сам попасть в переплет не желал. НКВД толком разбираться в ситуации с комбатом не стала. Был приказ отступать? Нет?! Виновен! Опытного комбата шлепнули, как муху надоедливую. Вот чем коммунисты от других партий отличались, так это нетерпимостью к другому мнению. Думаешь не так? Враг! Расстрелять! А уж если и действовал в чем-то не так, то контра закоренелая! Андрею через два дня приказ нарочным – сопровождать имеющимися танками колонну грузовиков. Ехать-то всего ничего, тридцать километров. Да кабы по хорошей дороге, полчаса ходу. А то по лесной грунтовке, где из головного танка ни середины, ни хвоста колонны не видно. Рации нет, за грохотом танкового мотора и в танкошлеме ничего не слышно. Андрей решил занять место на своем танке в середине автоколонны, остальные танки рассредоточить по колонне. Восемь-десять грузовиков, потом танк, снова грузовики и танк. В случае нападения танк выручит, и если груженый грузовик застрянет, гусеничная техника вытащит на буксире, тягач не нужен. Растолковал свои действия танкистам. В бою каждый боец свою задачу знать и понимать должен. Конечно, в голову колонны лучше бы поставить саперный танк, с отвалом впереди, как у бульдозера, так не было таких в бригаде. Для таких бы маршрутов в самый раз, прокладывать дорогу. Время уже послеобеденное, по зиме да в высоких широтах, темнеет быстро. Это скверно. При фарах двигаться – только себя обозначить. Построились в колонне так, как Андрей приказал. С начальником колонны все действия обговорил. Тронулись. Танки эту дорогу могли бы значительно быстрее преодолеть, грузовики сдерживали. «ЗИС-5» еще шли, а полуторки, как называли «ГАЗ-АА» грузоподъемностью полторы тонны, буксовали. Где можно, бойцы машины покидали, подталкивали. На подъемах было хуже, а сопок было полно. Приходилось почти каждую машину цеплять тросом, вытаскивать на подъем. Быстро приловчились по две машины цеплять, получалось по времени выгоднее. На половине пути смеркаться начало. На машинах и танках фары включены, на них маски с узкой прорезью, видимость на десять метров. Неожиданно впереди вспыхнул грузовик. Черт! Нападение шюцкоровцев! Колонна встала. Как и было приказано танкистам, они развернули башни и открыли огонь из пулеметов. Патронов не жалели, по обе стороны дороги кустарник и молодые деревца выкосили. Зато ответных выстрелов нет. Мало дураков найдется на танковое прикрытие с винтовкой или автоматом лезть. Танком горящую машину с дороги в лес столкнули, чтобы дорогу очистить. Потом танк спереди зашел, прикрывая грузовик. Из другого грузовика сопровождающий выскочил – и к кабине «погорельца». Вдруг жив водитель, только ранен? А кабина уже полыхает, не подступиться. И есть опасность взрыва бензобака, тогда пламя может перекинуться на другие грузовики или танки. Тронулись в путь. Танки с четными номерами башни вправо повернули, с нечетными влево. При нападении можно время сэкономить на повороте башни. Курсовой пулемет мог стрелять только вперед, да и сектор обстрела невелик. А в стороны или назад можно стрелять из спаренного с пушкой пулемета башенного. Больше нападений не было. Или отряд «шюцкора» невелик был, либо потери от пулеметного огня понес и продолжать бой не решился. Без противотанкового орудия или противотанковых гранат с танком бороться нечем. Конечно, днем можно было бы осмотреть лес по обе стороны дороги, а может, и бой принять. В том месте деревца молодые, танкам помех не создадут. Преследовать «шюцкор» и передавить гусеницами в назидание другим. Пешком по снегу или даже на лыжах от танка не уйти. Но что теперь об упущенном сожалеть? Для танкистов главная задача – провести колонну грузовиков с грузом до означенного места, и эта задача выполнена. Потерянного грузовика жаль, но без танков «шюцкор» мог сжечь всю автоколонну. В обратный путь ночью Андрей решил не ехать. Отдохнули в казарме до утра, танки под охраной стояли. Уже середина февраля, морозы не такие жестокие, как в январе, технике и людям полегче. За двадцать дней упорных боев 7-я армия вышла ко второй линии обороны Маннергейма, после 21 февраля небольшое затишье для пополнения боеприпасов, личного состава. И уже 28 февраля 7-я и 13-я армии начали наступление от озера Вуокса в сторону Выборгского залива. Финны начали отступать. У них ситуация критическая, Выборг оказался почти окружен, до Хельсинки серьезных линий обороны нет. Полевыми завалами и «шюцкором» РККА не остановить. К марту возникла угроза полного захвата страны. Уже седьмого марта в Москву для переговоров прибыла финская делегация, и 12 марта был подписан мирный договор. Выборг отходил к СССР, границу отодвигали от Ленинграда на 150 километров. СССР приобрел 40 тысяч квадратных километров или 11 % территории Финляндии. Насильственно переселили 430 тысяч финнов в глубь Финляндии, они лишились домов и имущества. Победа над маленькой страной далась СССР большим напряжением сил и огромными потерями в личном составе и технике. Фактически армия и СССР продемонстрировали неспособность вести войну. Мировые державы сделали выводы. Генштабу РККА тоже бы следовало обсудить ход войны, выявить недостатки, сделать выводы и срочно устранить проблемы. Недостатки были, и серьезные. Первое – разведка. Командиры, не зная расположение, численность войск, наличие тяжелого вооружения – танков, артиллерии, – не могут планировать ни наступательных, ни оборонительных действий. Разведки фактически не было ни агентурной, ни войсковой, ни авиационной. На чем основывалось планирование командармов – непонятно. Скорее всего, врага не посчитали серьезным и потеряли ранеными, убитыми и без вести пропавшими треть миллиона. Второе – командиры среднего звена – батальон, полк, дивизия – не были способны в должной мере руководить своими частями. Например, в районе Кухмо, под Суомуссалми, была окружена финнами 54-я стрелковая дивизия, которая не смогла прорвать кольцо и оставалась в окружении до конца войны. У Ладожского озера попала в окружение 168-я стрелковая дивизия и тоже оставалась в кольце до конца войны. В южном Леметти в январе 1940 года попали в окружение 18-я стрелковая дивизия генерала Кондрашова и 34-я танковая бригада комбрига Кондратьева. Окруженные части 28 февраля попытались вырваться с боем и были разгромлены финнами у Питкяранты. Из пятнадцати тысяч окруженных смогли выйти 1237 человек, большая часть которых была ранена или обморожена. Комбриг Кондратьев застрелился, генерал Кондрашов был расстрелян, дивизия его расформирована из-за утраты знамени, оно попало к финнам. Командиров 163-й и 44-й дивизий отдали под трибунал за разгром на Раатской дороге. Перед строем 44-й дивизии расстреляли комбрига А.И. Виноградова, полкового комиссара Пахоменко и начальника штаба Волкова. Командование 163-й дивизии было отстранено и уволено из армии, один из командиров полка этой дивизии был расстрелян. Командиров следовало тщательно отбирать, обучать, а не назначать по принципу пролетарского происхождения и верности идеалам ленинской партии. Как всегда, расплачивался народ. Третий немаловажный фактор потерь – морально устаревшая боевая техника. Легкие танки, составляющие подавляющее большинство танковых войск, оказались не способны штурмовать укрепрайоны. Тяжелые многобашенные танки «Т-28» и «Т-35» обладали плохой маневренностью, большим весом и слабыми короткоствольными 76-мм пушками, очень низкой надежностью. Хорошо себя проявили только «КВ-2», но это были опытные образцы, у которых обнаружилась масса недостатков. Вместо вдумчивого анализа и выводов о «зимней войне» последовали оргвыводы карательного характера – уволить, отправить в трудовые лагеря, а то и расстрелять. Большевики никогда не отличались бережливостью по отношению к своему народу, иначе бы в сорок первом не посылали кавалерию в лобовые атаки на немецкие танки, считая, «бабы еще нарожают!». Была масса других недостатков – необеспеченность обмундированием для действий в условиях низких температур, неадекватное питание, отсутствие зимних моторных масел и топлива и куча других ошибок. Каждый маленький недочет, сливаясь с другими, создавал большие проблемы. Виновных, а большей частью невиновных сурово наказали, НКО – Народный Комиссариат обороны глубоких выводов не сделал. И в июне 1941 года трагедия повторилась в большем масштабе, когда счет убитым, раненым пошел уже не на сотни тысяч, а на миллионы. Мирный договор был подписан, боевые действия закончились. Надо бы праздновать победу, отличившимся военным раздавать награды. Но награждений не было, как и радости. Потери большие, некоторые полки и дивизии уничтожены, перестали существовать. Бойцы и командиры о потерях в курсе, слухи быстро распространялись. Но в армейских газетах одни бодрые реляции, восторженные отклики народа о победе над белофиннами, карикатуры на Маннергейма. Между тем Маннергейм закончил военное училище в Российской империи, служил в ее армии до октябрьского переворота, был генералом грамотным, войны не хотел, но армию выучил должным образом. Но слишком разные «весовые категории» были у стран. Остатки танков батальона были погружены на платформы, люди в теплушки, эшелон отправился к месту постоянной дислокации. У Андрея, как врио комбата, на руках справка от помпотеха дивизии о танках батальона, не подлежащих восстановлению. Для отчета справки нужны. Техника, поврежденная в боях, восстанавливалась на тракторных заводах, а сгоревшая годилась только в качестве металлолома на переплавку, так как после пожара менялось качество броневой стали. Танкистам дали несколько дней отдыха, а потом работа в парке, приводили танки в порядок – техобслуживание, ремонт. Андрея попросили поделиться впечатлениями и опытом боевых действий. Предложение поступило от полкового комиссара, отказаться невозможно. Половину приврал – о боевой мощи РККА, о руководящей и направляющей роли партии, аж самому противно было. Комиссар в заключительном слове вознес хвалу великому Сталину, партии, вооруженным силам. Когда разошлись, Андрей шел с несколькими командирами, к командирскому общежитию всем по пути. – Ты скажи, как на самом деле было. Нам-то ваньку не валяй. – Сами догадались? – Если от батальона семь танков вернулись, поневоле плохие мысли в голову лезут. Зашли в магазин, купили водки и закуски, устроились в комнате Андрея. Помянули погибших товарищей, потом Андрей рассказал, что видел лично, об участии в боях, чем сильны финны были и почему такие потери Красная Армия понесла. Как думал, так и рассказал Андрей. Единственное, не обвинял руководство Северо-Западного фронта и наркомата. В состав фронта входили 7-я и 13-я армии, а руководил фронтом командарм первого ранга Тимошенко, членом военного совета был товарищ Жданов. Тот самый, который был первым секретарем Ленинградского обкома партии. Как всегда, водки не хватило, да и не брала она. Каждый на себя ситуацию прикидывал, любой из командиров мог оказаться откомандированным в Карелию или на Северо-Западный фронт. Услышанное из уст участника событий командиров ошеломило. То, что не так, как в газетах, подозревали. И если бы преувеличивал Андрей, то потери батальона сами за себя говорили. Самый младший из командиров, младший лейтенант Яцук сбегал в военторг, купил водки, папирос. Начали строить предположения, почему такие промахи в военном деле. Но и в поддатом состоянии никто ни Сталина, ни Буденного не упоминал, это табу. Говорили долго, за живое тема задела. За армию, за страну душой болели. И Андрею страна не менее дорога была, чем коммунисту лейтенанту Переверзеву, что водку с ним за помин души погибших танкистов пил.