– Технические службы приведены в полную готовность. – Армия? – Готова поддержать при необходимости. – Что нам сказать людям, которые и завтра будут вынуждены обходиться без электричества? Милан С тех пор как город погрузился во тьму, Манцано не покидало чувство, будто время замедлило свой ход. И, как и по дороге домой, он обнаружил много такого, чего прежде даже не замечал. Чего теперь не хватало. Тихого гудения холодильника, шума воды в трубах, соседского телевизора на предельной громкости. Теперь только и слышно было, как тяжело дышит и сглатывает Бондони, как шуршит его одежда, пока он ставит бокал на стол. – Пора на боковую, – объявил старик и тяжело поднялся. Часы над кухонной дверью показывали второй час. Манцано проводил Бондони до двери. И там почувствовал вдруг что-то странное. Он стряхнул с себя наваждение и хотел уже похлопать старика по плечу на прощание, но в тот же миг понял, что? его смутило. Из кабинета через приоткрытую дверь падал тусклый свет. – Подожди, – сказал он Бондони и прошел в кабинет, откуда на улицу выходили два окна. – Уличное освещение заработало! Бондони уже стоял рядом. Пьеро щелкнул выключателем. Раз, другой. В кабинете по-прежнему было темно. – Странно. Почему на улице свет есть, а у нас нет? Манцано вернулся в прихожую и открыл щиток. Все переключатели находились в правильном положении. Дисплей счетчика показывал: KL 956739. – Ток есть, – проговорил Манцано, скорее самому себе. Затем повернулся к Бондони: – Можешь еще раз щелкнуть выключателем у двери? Бондони нажал несколько раз. Ничего. – Ну нет, мы разберемся. – Что? Но Манцано уже скрылся в кабинете и вернулся с ноутбуком. – Что ты задумал? – спросил Бондони. – Когда нам только ставили эти новые счетчики, я в них немного покопался. Из любопытства, сам знаешь. – Он говорил и одновременно стучал по клавишам. – По сути, это маленькие компьютеры. Поэтому их еще называют интеллектуальными счетчиками. С ними энергетические компании могут не только считывать их показания, но и удаленно управлять ими. – Знаю. Могут даже отрубить мне электричество, – сказал Бондони. – Для этого, и для многого другого, они используют различные коды. – Вот какой сейчас стоит? – Именно. И что самое интересное, если приложить немного старания, мы тоже можем подключиться к этой коробочке. Бондони усмехнулся: – Что, наверное, не совсем законно. Пьеро лишь пожал плечами. – И как же к нему подключиться? – спросил Бондони. – По инфракрасному соединению. Теперь это позволяет любой компьютер или даже твой телефон. Так я и поступил в прошлый раз. Чтобы посмотреть, что они умеют и как это все происходит. – А к ним разве не нужен пароль? Данные не зашифрованы? – Конечно, зашифрованы. Но обычно взломать такие шифры ничего не стоит. А что касается паролей, ты не представляешь, что еще можно найти в Интернете, если только знать, где искать. – Это уже точно незаконно. Настала очередь Манцано усмехаться: – Нам ведь хочется знать, от кого мы зависим? На экране между тем высветились данные, которые он искал. – В тот раз я сумел извлечь управляющие коды. Это их список. Например, с этим кодом поставщик может затребовать объем потребленной энергии. Или вот этот – с ним он может урезать потребление до двухсот ватт. Ну, и так далее. – Тот, что у нас, тоже есть в твоем списке. Только выделен красным. – И вот здесь начинается самое интересное. Счетчики изготовлены американской фирмой, в том числе и для американского рынка. Там пользуются другими кодами и функциями, которые для итальянских потребителей не предусмотрены. Например, команда к полному отключению от сетей, тотальный дисконнект. Видишь? Бондони медленно прочел комбинацию цифр и букв. – KL 956739. Вот дьявол! – В блеклом свете от экрана он был похож на привидение. – Значит, американцы отключили тебя от сети? – Не обязательно. Я знаю только, что команда на отключение не обозначена в итальянской инструкции, но почему-то работает. Я еще тогда испробовал. И самое главное: раз эта функция в Италии не предусмотрена, то, когда активируется команда, счетчик не отправляет отчет оператору. – Так, секунду! Еще раз для престарелых вроде меня: получается, эта команда активируется, а поставщик об этом ничего не знает? – Для престарелого, притом не самого трезвого, ты неплохо схватываешь. – Но каким образом такая команда может включиться? – В том-то и вопрос. Может, сбой в системе… Но ты подал мне идею. Пойдем, – он подтолкнул Бондони к двери, – посмотрим, что показывает твой счетчик. Пока тот возился с замком, Манцано извелся от нетерпения. Старина, похоже, перебрал, и пальцы его не слушались. Наконец они вошли в прихожую. Пьеро бегло взглянул на снимки на стенах – фото из отпусков: Бондони с покойной женой и с дочерью. – Как дела у дочери? – Манцано знал, что она работает при Европейской комиссии в Брюсселе, но понятия не имел, в каком ведомстве. – Чудесно! Представляешь, недавно снова повысили. Знал бы ты, сколько она там теперь получает… И все это на мои налоги. – Значит, деньги остаются в семье. – Но аренда в Брюсселе просто адская! Они сегодня как раз поехали на лыжах кататься. В Австрию. Как будто в Италии нельзя нормально отпуск провести! Бондони открыл дверцу щитка. Его счетчик показывал ту же самую комбинацию. Командный центр Больше всего ему хотелось взглянуть на Европу с международной космической станции. Обычно яркие пучки света, соединенные тонкими жилками, видны даже из космоса, но сейчас там растеклось громадное темное пятно. По их расчетам – и первым сообщениям, – без электричества остались по меньшей мере две трети континента. И будет еще больше. Он представил себе этих людей, представил, как они сейчас беспомощны. Пытаются найти причины, объяснить все погодными условиями, техническими неполадками, человеческой ошибкой. Но при этом ничего не знают об этом Молохе, хотя до недавнего времени считали, что он в их власти. И до сих пор так считают. Произошедшее представляется им временным неудобством, которое уже через пару часов останется позади. И закончится все это парой забавных и будоражащих историй. Да, им будет что вспомнить… Но это будут не теплые воспоминания, к которым возвращаются с чувством ностальгии. Через несколько дней люди поймут, что их истории будут похожи скорее на те, какие они привыкли видеть в репортажах из охваченных войной регионов или зон стихийных бедствий. Еще через пару недель они осознают, что их истории будут напоминать почти уже позабытые рассказы дедов и прадедов о том страшном времени, когда война опустошила Европу и мир, – рассказы, которые никто и не принимал всерьез, поскольку было это очень давно и меркло перед лицом новых бед. И затем, постепенно, один за другим, люди поймут, что время историй прошло, потому что сама история теперь пишется заново. Заправочная станция, недалеко от Брегенца Соню Ангстрём разбудили голоса. Еще толком не проснувшись, она увидела, как люди поднимаются и, перешептываясь, движутся к выходу. На ее плече покоилась голова ван Каальден. Другие только просыпались, заспанно оглядывались, наблюдали за нарастающей возней. Соня поднялась и пересекла зал, словно преодолевая полосу препятствий из спящих на полу людей. В воздухе стоял запах сырой одежды, пота, талого снега и холодной еды. Не успела она пробраться к выходу, как кто-то громко объявил: – Заправка заработала. Разговоры стали заметно громче. Когда Соня добралась до дверей, сзади уже напирали люди, вытиснули ее наружу. Лицо обожгло холодом. На ночном небе не горело ни единой звезды. Рядом с парковкой стоял освещенный магазин, и внутри толкались люди. Ангстрём направилась туда, наскоро пригладила волосы и вошла. Стеллажи и холодильники были уже наполовину пустые. В голосах людей слышалось растущее раздражение и разочарование. Соня наконец поняла, что колонки по-прежнему не работают. Она набрала с полок хлеба, сандвичей, кексов и несколько бутылок воды и встала в очередь к кассе. – Только наличные, – сказал мужчина за стойкой с таким акцентом, что Соня едва поняла его. Она достала бумажник, отдала кассиру одну из оставшихся банкнот, получила сдачу и вышла. По всей парковке кишела людская масса. Соня проголодалась, и ей нужно было в туалет. Возле машины ее уже ждали остальные. – Наш завтрак, – сообщила она и подняла пакет. В рассветных сумерках Соня направилась к живой изгороди, которая отделяла территорию заправки от пастбищ и леса. Несмотря на холод, она уже поняла по запаху, что участок за кустарником успели превратить в коллективное отхожее место. Ангстрём двинулась вдоль изгороди в надежде, что дальше будет не так скверно. В сотне метров от шоссе, у самой границы парковки, решилась наконец справить нужду и влезла в заросли. Земля вокруг была усеяна влажными клочками бумаги. Соня старалась не смотреть. В двух метрах от себя она вдруг заметила сидящего на корточках человека. Что-то невнятно пробормотала в извинение и поспешила дальше, внимательно глядя себе под ноги. В кустах сидел кто-то еще; рядом стояла женщина и держала маленького ребенка, чтобы тот мог облегчиться. Наконец-то Соня отыскала место, где могла чувствовать себя в относительной уединенности. С ночи у нее еще остались бумажные платки и влажные салфетки. Она поскорее управилась с делами и спешно выбралась из кустов.