Я не испугалась. — Заткнись. Не смей говорить ни слова о том, как мне строить мою жизнь, ты мне никто! Ты хотел, чтобы я убралась отсюда, помнишь? Тебе лучше отступить, пока ты не погубил меня, помнишь? — проговорила я и попыталась оттолкнуть его. Он не двигался, каждый мускул в его теле напрягся, превратившись в стену гнева. — Перестань. — Или что? Ты собираешься одарить меня еще одним угрюмым взглядом? — я не была уверена, почему хотела выпустить зверя, который, как я подозревала, жил в нем, но меня было не остановить. — Может быть, еще немного проигнорируешь меня? Может быть... Он схватил меня за волосы и дернул мою голову назад. Поцелуй Гаррета стирал каждый миг нежелательных прикосновений доктора Столлингса. Его поцелуй был грубым, собственническим. Все во мне радовалось его доминированию. Но сопротивляться было в моей натуре. Я захватила его нижнюю губу и прикусила, пока теплая кровь не потекла из раны. Вместо того, чтобы отступить, он зарычал и крепко прижался своим ртом к моему. Его язык принес привкус меди, и он повернул мою голову в сторону, предоставляя ему весь доступ, куда он хотел. У меня перехватило дыхание, и гнев улетучился, оставив на своем месте раскаленное добела желание. Он схватил меня за задницу и сжал, пока я не застонала. Звук, казалось, подпитывал его. Он сжал меня сильнее, его язык боролся с моим, когда он прижал меня к двери. Когда я почувствовала его толстый член у себя на животе, мои колени чуть не подогнулись. Я впилась ногтями в его бока, когда он взял все, что хотел, его тело овладело моим, когда он поцеловал меня с большей страстью, чем я когда-либо испытывала. Не довольствуясь тем, что ощупывал мою задницу через шорты, он запустил руку под ткань, под мои трусики, и размял меня. Его ладонь накрыла одну щеку, и он сжал ее достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Он, наконец, поднялся, чтобы глотнуть воздуха, мои губы пульсировали от его грубого обращения. Когда он вцепился зубами мне в шею, я взбрыкнула. Он надавил пальцами вниз по склону моей задницы и потер мой вход сзади. Я попыталась отвернуться от его прикосновения, но оказалась в ловушке. — Мокрая. Чёрт. Он надавил пальцем внутрь меня, и я ахнула, когда он укусил меня за горло почти так сильно, что прокусил кожу. — Гаррет! Мой голос был хриплым визгом, когда он двигал пальцем во мне. Его борода щекотала мою кожу, когда его зубы послали огненное кольцо по спирали вниз к моей киске, где оно сжалось, как лассо. Он прижался ко мне своей эрекцией, и я едва могла поверить, что это происходит на самом деле. Отпустив мои волосы, он задрал мой топ и обхватил губами один из моих твердых сосков через ткань лифчика. — О Боже мой, — я провела руками по его волосам и выгнула спину, пока он сосал и продолжал погружать свой палец в меня. — Мне нужно попробовать тебя на вкус, Мой разум закричал в знак согласия. — Гаррет, пожалуйста. Он застонал и упал на колени, затем сорвал мои шорты и трусики до икр. Он уставился на мою киску и облизал губы. — Умоляй меня — Пожалуйста. Он наклонился ближе и вдохнул. — Черт. Умоляй о большем. Скажи мне, чего ты хочешь. Я сходила с ума, кажется логика и разум отключились, а каждый центр удовольствия загорался, как рождественская елка. Я не знала его по-настоящему; он не знал меня. Ничто из этого не имело значения. Это была похоть, чистая и неразбавленная. Его дыхание скользнуло по моей разгоряченной коже. — Умоляй меня, — велел он. Его хриплый голос вызвал во мне приливную волну желания. — Полижи меня. Заставь меня кончить. Пожалуйста… Моя хриплая мольба отправила его через край, потому что он прижался ртом к моему клитору и застонал, когда его язык погрузился между моими складочками. Я дернулась, когда он вонзил большие пальцы в мои бедра и раздвинул их ровно настолько, чтобы он мог обхватить ртом мою киску. Стукнувшись головой о дверь, я вздрогнула. Боль была быстро заглушена наслаждением, которое язык Гаррета высекал из моего чувствительного клитора. Безжалостно. Любая деликатность, которая могла быть у него, исчезла, и на её месте был голодный человек. Он прижимал мои бедра к двери, пока его рот терзал мою киску. Влажные звуки должны были смутить меня. Вместо этого я ахнула от ярости его языка и захныкала, когда он пососал мой тугой комочек. Я попыталась потереться о его рот, но он зарычал и прижал большие пальцы ко мне еще сильнее. Он полностью захватил контроль, работая со мной языком, пока я стонала и дрожала. Положив одну ладонь мне на бедро, он скользнул другой рукой вверх по моей ноге. Он погрузил в меня два пальца, вторжение было таким внезапным, что я вскрикнула. Вместо того чтобы выйти и войти, он переплел пальцы и толкнул глубже. Мои бедра напряглись, когда он начал ласкать пальцами то место, которое обещало незабываемый оргазм. Я схватила его за волосы, пропуская пряди между пальцами, которые я удерживала. Когда он прикусил мой клитор, я взорвалась. Мое дыхание вырвалось из меня со стоном, когда моя киска напряглась, и волны восхитительного освобождения обрушились на меня. Я задрожала, когда эйфория потащила меня вниз, как яростный подводный поток. Я наслаждалась освобождением, и он получал от меня все больше и больше удовольствия, пока я оставалась прижатой к двери. Он продолжал целовать и сосать, когда волны начали успокаиваться, мое тело, наконец, перестало держаться за его пальцы. Он прикусил мой клитор, и я схватила его за волосы. Тихий смех вырвался из него, когда он встал. — Тебе понравилось, Рыжая? — он встретился со мной взглядом и облизнул влажные губы. Мои колени дрожали, и я не была уверена, что устояла бы, если бы не дверь за моей спиной. — Я, э-э... — протянула я, будучи не в состоянии облечь свои сумбурные мысли в какие-либо слова. Во всяком случае, ничего вразумительного я сказать так и не смогла. Его довольная улыбка медленно угасла, когда он взглянул на мою шею, на отметины, которые, несомненно, покраснели на моей коже. — Черт, — он наклонился и рывком вернул мои шорты и трусики на место. — Прости, мне жаль. Я не хотел причинить тебе боль. — Всё в порядке, — пискнула я, когда он подхватил меня на руки и направился к лестнице. — Я могу идти. — Знаю, — ответил он, не глядя на меня. Его огонь исчез, жар пылающих углей скрылся за каменной маской. — Что такое? — спросила я, прижавшись к нему, когда он поспешил вверх по лестнице. — Ничего, — он толкнул дверь в мою комнату и усадил меня на кровать. — Гаррет, ты не причинил мне вреда, — я провела пальцами по следу от укуса на шее. — Со мной все в порядке. — Нет, это не так, — он покачал головой. — Я должен беречь тебя. Это, — он взглянул на метку, — не поможет тебя уберечь. — Я в порядке. — Я наклонила голову, пытаясь понять, что происходит у него внутри. — Лучше, чем в порядке. Это было... очень напряженно. — Это ничего не значило, — проговорил он. Пламя вспыхнуло в нем, когда он наклонился и положил кулаки на матрас по обе стороны от меня. — То, что я хочу сделать с тобой… Ты этого не заслуживаешь. Я и так зашел слишком далеко. Я протянула руку и провела ладонью по его щеке и бороде. — Я не боюсь. — Это потому, что ты не знаешь, чего я хочу, — сказал он и закрыл глаза от моего прикосновения. — Расскажи мне. — Нет, — он пригвоздил меня своим стальным взглядом и встал. — Этого никогда не будет. Во мне закипело раздражение. — Я не какая-то фарфоровая кукла, которую ты можешь сломать, — я встала и шагнула к нему, пока мы почти не соприкоснулись. — Тебе не нужно ни от чего меня защищать. — Нужно. Я должен защитить тебя от себя. — Я тебя не боюсь, — ответила я и попыталась коснуться его лица, но он схватил меня за запястье. — Пока не боишься. Я хочу, чтобы так было и дальше. — Я видела веревку, — я встретилась с ним взглядом. — И я знаю. Он ухмыльнулся. — Веревка? Ты думаешь, что знаешь, потому что видела какую-то веревку. Что? Ты подглядывала за мной в замочную скважину? Краска разлилась по моей шее и лицу: — Может быть. Его хватка на моем запястье стала болезненной, и это заставило меня отступить, пока я не упала на кровать и не села. Он навис надо мной, гнев исказил его черты. — Я говорил тебе держаться от меня подальше, но ты просто продолжаешь давить! Он обхватил другой рукой мое горло и толкнул меня на спину. Темный блеск в его глазах должен был напугать меня. Вместо этого я почувствовала, как оживает каждое нервное окончание в моем теле. Его рука на моей шее была скорее возбуждающим средством, чем угрозой. Я знала, что это было хреново, но я была бессильна, чтобы остановить то, что я чувствовала. Он зажал мое запястье над головой и просунул колено между моих бедер. Я ахнула, когда он потерся о мою горячую сердцевину.