— Изнасилование. — Да, но нет. Я бы никогда не взял женщину против её воли, — произнес он, глядя на меня сверху вниз. — В ту ночь, когда я душил тебя... — произнес он. Его взгляд метнулся к моему горлу. — ...это было предупреждение, просто демонстрация того, на что я способен. Ты не представляешь, сколько раз я думал о том, чтобы прикоснуться к тебе. Я хотел... Я с трудом сглотнула, а чувства у меня в душе начали бороться, противореча друг другу. Боль, тоска и моё жгучее желание понять, как работает его разум. — Ты думал о том, чтобы причинить мне боль? Он вышел из леса и понес меня к дому. — Да. Каждый длинный шаг казался вечностью, сухая трава и опавшие листья шуршали под его ботинками. — Ты причинил боль жене декана? Он распахнул заднюю дверь, и та ударилась о стену дома, когда он протиснулся внутрь. — Да. Она была похожа на Мелинду. Она жаждала этого. — А Мелинда? С ней это было обычно в порядке вещей? — спросила я. Укол ревности, пронзивший меня, совершенно не вязался с ножом в моей руке и страхом в моём сердце. — Да, — ответил он, когда понес меня через весь дом. — У нас были назначены встречи, если это можно так назвать. Раз в месяц примерно. Это её крики ты слышала той ночью, когда я нашёл тебя. Я ещё даже не поймал её, когда услышал, как ты зовешь на помощь. Я велел ей уйти, а потом отправился искать тебя. Я так и знала. Всё-таки я не сошла с ума. Крики, которые привели меня к Гаррету, были реальными. — Ты лгал мне все это время. — Я не лгал. Просто не стал вдаваться в подробности. — Это одно и то же, — покачала я головой. — Может быть. — Определенно, — настаивала я. Мне нужно было знать больше, моё любопытство пересилило раздражение из-за его обмана. — С чего бы ей кричать в лесу? Почему бы не войти в дом и не позволить тебе связать её или что-то в этом роде? — Это не моё, — ответил он, поднимаясь по лестнице. — Думаю, что мои запястья в ту первую ночь думали иначе, — проговорила я и вздохнула с облегчением, когда он уложил меня на кровать. Моя нога все еще болела и пульсировала, но, по крайней мере, в доме было тепло, а кровать мягкая — и у меня все ещё был нож. — Позвольте мне перефразировать, — он потер челюсть и отвел взгляд в сторону. — Мне нравится связывание, но это не главное для меня. — Что же для тебя главное? — спросила я, уже зная ответ; все кусочки головоломки встали на свои места, но я хотела услышать это от него. Он сел на корточки и начал расшнуровывать мои ботинки. — Это лучше всего описать как добровольное несогласие. Я прокрутила в уме эти термины. — То есть, притворное изнасилование? Он сбросил один ботинок, затем осторожно стянул другой с моей раненой ноги. — Единственное, что в этом притворство, — это несогласие. Все остальное — настоящее. — Значит, Мелинда пришла бы и стала убегать от тебя, как жертва в фильме ужасов? — уточнила я. Мне следовало бы испытывать отвращение, но я понимала, что волнуюсь. Эти фильмы были популярны не просто так. У каждого из нас внутри был маленький убийца или жертва. Даже у меня. — Да, у нас было соглашение. — Есть ли другие? — спросила я, ненавидя то, как сильно мне нужно было знать ответ. — Другие женщины? — Нет, только Мелинда, и с ней всё кончено, — ответил он и попытался закатать штанину моих джинсов, чтобы увидеть рану, но она была слишком тесной и не поддалась. Дрожащими пальцами я потянулась к своей талии. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что если бы его целью было меня изнасиловать, у него было бы много возможностей. Но он никогда не причинял мне вреда. Не обращая внимания на хаотичную путаницу мыслей, роящихся в моей голове, я расстегнула джинсы. Он поднял взгляд, в его глазах промелькнуло удивление, прежде чем он снова опустил взгляд. Я расстегнула молнию и начала вылезать из джинсов. Он помог мне снять их и смотрел всё время только на мою раненую ногу вместо моих розовых трусиков. Ненастоящий насильник, но в то же время идеальный джентльмен. У меня закружилась голова. — Это кошмар какой-то. Возможно, мне придется снова зашить тебя, но сначала мне придется все промыть, чтобы я мог видеть. Он встал и направился в ванную. Шкафчик со скрипом открылся, когда он собрал медикаменты. — В чем состояло ваше с Мелиндой соглашение? — спросила я. Сбросив куртку, я убрала ногу с кровати. Мне не хотелось запачкать кровью одеяло ручной работы. Он вернулся ко мне, его грязные ботинки громыхали по полу, а руки были полны бинтов, лейкопластырей и спирта. — Она приходила в дом, стучала в дверь, а потом убегала в лес. Мне надо было ждать у двери и дать ей фору. А потом погнаться за ней. Представив его бегущим по лесу, как хищник, я поняла, что этот образ перекликается с темными уголками моей души, с теми, которые я никогда не исследовала, опасаясь получить наслаждение от того, чтобы я там нашла. Во что я вляпалась? Я продолжала спрашивать, стараясь не выдать своего волнения. — А когда ты ее поймал бы? Он опустился на колени и смочил кусочек бинта спиртом. — Ты видела, — ответил он. Взглянув на нож в моей руке, он спросил: — Не могла бы ты положить это? Сейчас будет больно, и я не хочу умереть от своего собственного кухонного ножа. Я прищурилась, глядя на него, но положила лезвие на кровать. — Спасибо. Возьми себя в руки. Когда он коснулся моей окровавленной икры, я поднесла руку ко рту, чтобы подавить крик. — Извини. Когда я наконец снова смогла дышать, я спросила: — Тебя это заводит? Он покачал головой. — Ни капельки. Та боль, которую я причиняю, желанна. И всегда есть награда. Он взглянул на меня, темные глубины его глаз заставили мой живот сжаться. Мой разум крутился вокруг мысли о «награде». Черт. — Значит, эта боль... — Это другое, — ответил он и снова протер рану, и на этот раз я не смогла сдержать вскрик. — Однако ты прекрасно кричишь, — произнес он, приподнимая мою икру и осматривая раны. — Уже скоро, но я не думаю, что тебе нужно снова наложить швы. Раны открылись не полностью, швы не разошлись. Думаю, что они снова заживут, закроются сами после того, как ты немного отдохнешь. Я не могла не прокомментировать его первоначального комментария. — Прекрасно кричу? — Не обращай внимания, — ответил он и начал накладывать бинт на больные места, его темные волосы упали по обе стороны лица. — Теперь, когда я ответил на твои вопросы, я хотел бы кое-что спросить у тебя. — Что? Мне хотелось откинуть его волосы назад, чтобы я могла видеть его лицо, но я удержалась, сложив руки на коленях. Он повернул свое лицо ко мне, его взгляд был холоден. — Почему ты на самом деле здесь? Глава 15