— Мистер Блэквуд, пожалуйста, — услышали мы голос. В дверях стояла медсестра, скрестив руки на значке. — Нам нужно это сделать. — Всего минуту, — ответил он. Его голос был еле слышен. — Мне нужно было её увидеть. Я села, но боль в плече заставила меня упасть на подушки. — Проклятие! — выдохнула я, когда боль утихла. — Чего она хочет? — Операция, — ответила она. Серьезный тон медсестры повышался с каждым словом. — Мы вытянули воздух из его пробитого легкого, но оно не наполняется снова. Ему нужно его починить, но этот упрямец не хотел соглашаться на операцию, пока не увидит тебя. Я прижала ладонь к его щеке: — Ты потерял то немногое, что у тебя осталось? Он улыбнулся и прижался губами к моей ладони. — Может быть. Как я могла подумать, что этот человек убийца? Любовь в его сердце сияла в его глазах, и я медленно наклонилась вперед, чтобы поцеловать его. Он ответил на поцелуй, затем отступил и тяжело вздохнул. Я взглянула на медсестру, которая покачала головой и посмотрела на Гаррета. — Иди уже, упрямец, — проговорила я, указав подбородком в сторону медсестры. — Я буду здесь, когда ты выйдешь. Он сжал мою руку: — Я вернусь. — Я знаю. Медсестра подошла и разблокировала колеса Гаррета. Я хотела спросить её, будет ли с ним всё в порядке. Нет, я хотела, чтобы она пообещала мне, что с ним всё будет хорошо. Я сдержала свой вопрос, и мои глаза наполнились слезами. Вместо этого я спросила: — Как думаете, вы могли бы побрить его, пока он будет без сознания? Знаете, сослаться на протокол, порядок операции или что-то в этом роде? — Я не вижу никакого вреда в том, чтобы спросить доктора Брауна, необходимо ли это с медицинской точки зрения, — улыбнулась медсестра. Гаррет заворчал, когда она откатила его: — Это не круто, Рыжик. Совсем не круто. Слова, три слова, которые означали гораздо больше, чем просто набор букв, бились в моем сердце, требуя, чтобы я проговорила их. Но я не могла их сказать. Даже когда он бросил на меня последний проникновенный взгляд. Это было слишком рано, слишком напряженно. Я откинулась в постели и слушала, как его увозят, легкий скрип колес на линолеуме становился все тише, а мои слёзы превратились в поток, который заглушил всё остальное. Глава 24 — Мне нужно больше минетов, — сказал Гаррет, приподнявшись на диване, пока я поправляла ему подушки. — Это пятый, нет, шестой раз, когда ты упоминаешь об этом с тех пор, как мы вышли из больницы, — ответила я, закончив устраивать его поудобнее. Он ночевал на диване, чтобы не выпускать меня из виду днем. Я возилась по дому, убиралась и пыталась привести дом в порядок, — всё это время читая ему лекции о феминизме, а он соглашался и пялился на мои сиськи и задницу. Я не могла позволить, чтобы рана в плече тормозила меня и нарушала мои планы. Мне не терпелось вернуться в лес, чтобы осмотреть неглубокую могилу, которую я нашла. — Думаю, что это обоснованная просьба, — сказал он и схватил меня за задницу, когда я закончила взбивать подушку и встала. — Ты знаешь, что сказал доктор, — ответила я и сжала его запястье, а он попытался вырвать его у меня. Сначала он сопротивлялся, но потом выругался себе под нос и отпустил меня. — Когда мне станет лучше, я надеру тебе задницу собственной рукой, Рыжик! Мое сердце дрогнуло от этой угрозы, но я приняла чопорный вид и строгим тоном сказала: — Сначала тебе придется поймать меня. Он потер щетину на подбородке, которая успела отрасти после того, как медсестра сбрила его бороду. — Я всегда тебя поймаю. И тебе понравится каждая секунда твоего наказания, — проговорил он, а потом взглянул на моё плечо, — Как оно? Я отступила ещё на шаг и стянула с себя майку. — Намного лучше. Сегодня утром я сама сняла швы. Мы уже неделю как вернулись домой из больницы. Силы Гаррета неуклонно возвращались, но доктор предостерег от любой интенсивной физической активности, пока легкое полностью не заживет. Так что, несмотря на ворчание моего пациента и моё собственное желание забраться на него сверху и трахнуть его как следует, нам пришлось подождать. Но это не означало, что я не могла подразнить. Я опустила лямку своей майки ниже. Его глаза загорелись, когда он уставился на мою обнаженную кожу. — Ниже, — велел он. Его строгий голос заставил меня прикусить губу. — Я думаю, ты видел достаточно, — ответила я. Так тебе, паршивец. — Заживает великолепно, — ответила я и начала подтягивать лямку обратно. — Не смей, блин, так делать! — он ткнул в меня пальцем, и обнаженные мышцы вдоль его торса напряглись от этого движения. — Покажи мне. — Мою рану? — жеманно улыбнулась я. — Я уже сделала это. — Клянусь Богом, я встану с этого дивана и положу тебя на своё чертово колено, Рыжая! — произнес он, начиная садиться. — Подожди, подожди, — я протянула руку, чтобы остановить его. — Я бы не хотела, чтобы ты волновался. — Слишком, блин, поздно для этого, — он стиснул зубы и прижал ладонь к члену, грозившему вырваться из пижамных штанов. — Покажи мне. Я провела пальцами по краю своего топа, затем потянула ткань вниз, чтобы обнажить правую грудь. — О, чёрт, — воскликнул он, сунул руку под штаны и начал поглаживать себя. — Эй! — я рванулась вперед, чтобы остановить его руку. — Ты не можешь этого сделать. Доктор... Он схватил меня, одной рукой сжимая мое предплечье, а другой дергая за джинсы: — Мне плевать, если это убьет меня. Мне нужно быть внутри тебя. Сейчас же. — Нет, — я шлепнула его по руке, но он запустил два пальца мне за пояс и большим пальцем расстегнул их. — Ты только что сказала «нет»? — он ухмыльнулся мне и стянул мои джинсы и трусики до колен. — Ты сделала это, Рыжая, — он откинулся на подушки с болезненным стоном. — О, черт! Я хотела воспользоваться возможностью, чтобы уйти от него, но упала на оттоманку, прижавшись голой задницей к кожаной обивке. — Мы не можем! Я же тебе говорила. — проговорила я, стараясь не смотреть, как он вытаскивает свой член из штанов. Пыталась. Неудачно. Я хотела этого. — Все будет так, Рыжик. Либо ты сделаешь, как я говорю, и сядешь на мой член прямо сейчас, либо, когда мне станет лучше, я привяжу тебя к своей кровати, буду медленно пороть твою задницу в течение нескольких часов, пока ты будешь ныть, стонать и кричать, чтобы я остановился. Я сниму на видео всё это и заставлю тебя смотреть, как я трахаю твой рот, твою киску, твою задницу; делаю всё, что сам захочу, — сказал он. Его ухмылка стала шире. — И я могу сказать, что ты этого хочешь. Я вижу, как учащается твой пульс, как краснеет твоя кожа. Я знаю, то, что я только что сказал, заводит тебя. И я обещаю, что ты это получишь. Всё это. Разница, однако, в том, что, если ты ослушаешься меня прямо сейчас, я не позволю тебе кончить ни тогда, ни в течение целой недели после этого, — проговорил он и погладил свой член, скользя ладонью по нежной коже, пока говорил. — Это зависит от тебя. Я собираюсь трахнуть тебя в любом случае. У тебя нет права голоса в этом вопросе. Но ты хочешь кончить? Я не могла отвести от него взгляда, когда угроза повисла в воздухе. Он бы сделал всё это. Сжатые челюсти и огонь в его глазах обещали мне, что он это сделает. Моя киска уже была влажной просто от того, как он это сказал, от дикой страсти, которая, я знала, бурлила внутри него. Да, я хотела этого, и нет, не кончать в течение недели — это была не очень хорошая сделка. Встав, я стянула джинсы и трусики. Он следил за каждым движением, довольная ухмылка сменяла ухмылку. — Ты козел, — сказала я, стянула рубашку через голову и бросила её на пол. — Это очевидно. Прямо как то, что твоя киска мокрая, — он провел рукой по моей заднице, когда я прижалась коленом к дивану. — Садись на коня, ковбойша. — Если это убьет тебя, тебе некого будет винить, кроме себя. — Понятно, — ответил он и уперся кончиками пальцев в мои бедра и расположил меня так, чтобы я оседлала его. Он застонал, когда я села ему на колени, зажав его член между нами. — Ты в порядке? — спросила я, взглянув на повязку на его груди. — Нет, я не в порядке, — ответил он, покачиваясь, его член скользил по моей гладкой коже и вызывал зуд на моем клиторе. — Нет, пока я не окажусь внутри тебя. Я вцепилась в подлокотник дивана у него за головой и потерлась своей киской вверх и вниз о его твердый член. Он схватил меня за левую грудь и сжал. Обхватив одной рукой мою шею, он потянул меня вниз, пока не смог зажать зубами мой второй сосок. Он укусил меня, я ахнула и перестала двигаться. — Не останавливайся! — велел он. Яростный шлепок по заднице снова заставил меня двигаться.