Из книги «Воспоминания и размышления» Г. К. Жукова 16 июля, после прорыва 1-й танковой группы в полосе Остропольского укрепрайона, командование западного направления и Юго-Западного фронта приступило к проведению операции «Юпитер». Разработанный Генштабом еще до войны план предусматривал окружение подвижной группировки противника перед фронтом Киевского укрепрайона. Пехотные дивизии фронтового резерва должны были удержать горловину прорыва и воспрепятствовать противнику в ее расширении. Мотострелковые дивизии должны были блокировать и окружить подвижную группировку после ее выхода к КиУРу, а танковые дивизии – перерезать и запечатать прорыв. К сожалению, 16 июля на заседании Ставки Верховного Главнокомандования я получил приказ направить мотострелковые дивизии фронтового резерва на оборону Житомира и Бердичева, что не предусматривалось первоначальным планом. Мои возражения против изменения плана не были приняты Верховным Главнокомандующим. Мне представлялось очевидным, что Клейст не рискнет бросить свои танковые дивизии на Киев, имея на флангах в Житомире и Бердичеве 4 свежие мотострелковые дивизии. Боевые возможности таких дивизий немцы уже прочувствовали на своей шкуре в котле у Пярну. Но надо отдать должное немецкому командованию – оно смогло скрыть от нас подготовку прорыва на рубеже Остропольского УРа. Мы держали резервные стрелковые и кавалерийские дивизии за Новоград-Волынским УРом, где противник вел, как оказалось, лишь демонстративные атаки. Во второй половине дня 15 июля, когда четко обозначилась угроза прорыва главного рубежа в районе Мартыновки, в полосе 38-й стрелковой дивизии командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Штерн дал приказ на срочную переброску резервных корпусов к участку прорыва. 65-й стрелковый корпус должен был совершить 60-километровый марш из района Червонармейска в район Мирополя и блокировать горловину прорыва с севера. 5-й кавкорпус получил приказ на 80-километровый марш из района Троянова до Хмельника и на блокирование горловины прорыва с юга. Генерал-полковник Штерн руководил войсками твердой рукой, четко оценивая обстановку и своевременно принимая обоснованные решения. Вмешательство главного командования западного направления в управление фронтом практически не требовалось. Я хорошо знал Григория Михайловича Штерна, под командованием которого воевал в Монголии двумя годами ранее[44]. Теперь волею судьбы мы поменялись в воинской иерархии местами. Утром 17 июля, во исполнение решения Ставки, 22-й мотострелковый корпус начал выдвижение из района Ирпень – Боярка западнее Киева к Житомиру и Бердичеву. 20-й мотострелковый корпус выдвигался из района юго-восточнее Киева на место прежней дислокации 22-го корпуса. К сожалению, перенос направления прорыва из Новоград-Волынского УРа в Остропольский УР был не единственным сюрпризом, преподнесенным нам немецким командованием. Видимо, с учетом горького для немцев опыта 4-й танковой группы, моторизованные корпуса Клейста не рванулись, очертя голову, как мы ожидали, в сторону Киева, а начали расширять захваченный плацдарм на восточной стороне нашего главного оборонительного рубежа. С утра 16 июля, после прорыва второй полосы УРа, 3-й моторизованный корпус противника двинулся на север, обходя с тыла обороняющиеся в УРе войска, преодолевая сопротивление тыловых частей 36-го стрелкового корпуса. Надо сказать, что немцам пришлось наступать не в походных, а в боевых порядках. Командир корпуса генерал-майор Сысоев развернул корпусные артполки навстречу наступающему противнику, в качестве их пехотного прикрытия использовал саперные и охранные подразделения. Артиллеристы нанесли противнику существенный урон и задержали на некоторое время его продвижение. Артполки и подразделения прикрытия почти полностью погибли. 48-й мотокорпус во второй половине этого же дня начал наступать от участка прорыва на юг по тылам 13-го стрелкового корпуса. И здесь продвижение немцев не было легкой прогулкой. В конце этого же дня, пройдя находящуюся под артобстрелом с флангов горловину прорыва, 14-й немецкий моторизованный корпус начал продвигаться в восточном направлении. В семь часов вечера 16 июля 214-я стрелковая дивизия 65-го ск после тяжелого полуторасуточного марша вступила во встречный бой с немецкой 13-й танковой дивизией в районе восточнее Мирополя. Наша дивизия понесла значительные потери и отступила. За ночь подтянулись 136 и 138-я стрелковые дивизии этого корпуса и утром приняли бой против трех дивизий 3-го мотокорпуса на рубеже Першотравенск – Романов – Чуднов. В девять часов вечера передовой отряд 5-го кавкорпуса в составе усиленного кавполка столкнулся во встречном бою западнее городка Хмельник с передовым отрядом 11-й танковой дивизии 48-го мотокорпуса. Кавполк понес значительные потери и вынужден был отступить. За ночь с 16 на 17 июля 3 и 14-я дивизии кавкорпуса успели занять оборону на рубеже Кудинка – Широкая и с утра 17 июля вступили в тяжелый оборонительный бой с двумя танковыми и одной моторизованной дивизиями противника. Поскольку и 5-й кавкорпус, и 65-й ск не успели подготовить прочную оборону, превосходящим силам противника удалось потеснить оба корпуса на несколько километров. Однако по мере подхода с марша отставших подразделений и артиллерии, оборона корпусов уплотнилась, и во второй половине дня оба корпуса остановили продвижение противника. Значительную помощь в налаживании обороны корпусам оказала артиллерия дивизий, занимавших укрепрайоны, и имевшая возможность ведения фланкирующего огня по наступающим немецким войскам. Так как вся артиллерия в УРах размещалась в хорошо оборудованных укрытиях, подавление ее огня авиацией или контрбатарейной борьбой требовало от противника очень высокой концентрации сил артиллерии и авиации, которой он уже не мог обеспечить по причине расширения зоны боевых действий. Немецкий 14-й мотокорпус весь день 17 июля практически беспрепятственно продвигался широким фронтом в восточном направлении, пока в 23 часа не был атакован передовым отрядом 81-й мотострелковой дивизии 22-го корпуса в 30 км западнее Бердичева. Утром 18 июля 81 и 212-я мсд этого корпуса заняли оборону и остановили продвижение противника на рубеже в 20 км западнее Бердичева. К концу дня 18 июля нанесенная оперативная обстановка на карте напоминала большой синий гриб с короткой ножкой и толстой широкой шляпкой. Ширина «ножки» гриба составляла 12 км. Оборонявшиеся в укрепрайонах на флангах полосы прорыва 44 и 192-я стрелковые дивизии упорной обороной не дали противнику расширить горловину прорыва. К сожалению, 38-я стрелковая дивизия, на которую пришелся главный удар немцев, полностью погибла. Немецкая бомбардировочная авиация произвела 15 июля не менее тысячи самолетовылетов на бомбардировку позиций дивизии. Немцы стянули на этот участок всю авиацию, действовавшую против Юго-Западного фронта. Такая концентрация позволила немецким бомбардировщикам действовать практически без противодействия. Артиллерийская группировка со стороны противника составляла не менее 2000 стволов от дивизионных калибров и выше. Артиллерийско-бомбового удара такой мощности оборонительные сооружения УРа, конечно, не могли выдержать. Высота «ножки гриба» составляла 7–10 км и равнялась глубине дивизионного укрепрайона. 44, 192, 60, 228 и 146-я стрелковые дивизии, оборонявшиеся в Остропольском и Новоград-Волынском укрепрайонах, оказались в полуокружении, однако удержали свои дивизионные укрепрайоны. Подразделения второй полосы в этих дивизиях оборонялись «перевернутым» фронтом. Надо заметить, наши укрепленные районы, которые мы интенсивно совершенствовали весь 1940-й и 1941 годы, были хорошо приспособлены к круговой обороне. Северная сторона «шляпки гриба» имела ширину 30 км, а южная – 35 км. Высота «шляпки» составляла по максимуму 50 км на бердичевском направлении. В «шляпке гриба» у немцев находилось уже 5 танковых и 4 моторизованные дивизии. «Шляпку» окружали 7 наших дивизий, не считая 5 дивизий, оборонявшихся в укрепрайонах. К 18 июля командующий фронтом смог перебросить к участку прорыва значительную часть авиации фронта. С локальным господством немцев в воздухе было покончено. Дневные и ночные бомбардировщики под прикрытием истребителей непрерывно обрабатывали горловину прорыва, не давая противнику проводить через нее пехотные дивизии и транспортные колонны. Штурмовая авиация действовала в основном по немецким танковым дивизиям, поддерживая обороняющиеся войска. В небе Украины закипела такая же ожесточенная воздушная битва, как и в Прибалтике. 19–22 июля в боевых действиях наступила оперативная пауза. Обе стороны подтягивали резервы и пополнения. Противник ввел в прорыв еще 4 пехотные дивизии, которые заменили танковые дивизии на флангах немецкого плацдарма. В свою очередь, Штерн заменил на южном фасе плацдарма понесший большие потери 5-й кавкорпус тремя дивизиями 27-го стрелкового корпуса из состава 5-й армии, которые к этому моменту уже получили все тяжелое вооружение и закончили переформирование. Корпус занял уже подготовленные кавалеристами оборонительные позиции. В результате оборона на южном фасе значительно укрепилась. На восточной стороне плацдарма Штерн ввел на передовую линию три дивизии 15-го стрелкового корпуса 5-й армии, выведя 81 и 212-ю мсд в резерв фронта. Все войска, блокировавшие плацдарм, включая 5 дивизий в Остропольском и Новоград-Волынском УРах, были переподчинены командующему 5-й армии генерал-майору М. И. Потапову, отлично проявившему себя при обороне предполья. На командование 5-й армии была возложена задача блокирования захваченного противником плацдарма. Рис. 5. Операция «Юпитер». Украина. Окружение 4-й танковой группы у Киевского УР. Положение сторон к исходу дня 6 августа 1941 года Конечно, дивизии 15 и 27-го ск были еще сырыми, только что призванный рядовой состав не прошел необходимого боевого обучения и слаживания. Однако кадровое ядро комсостава и штабы всех уровней уже получили боевой опыт при обороне предполья. Вполне можно было рассчитывать, что в подготовленной позиционной обороне эти дивизии будут устойчивыми. К вечеру 22 июля на плацдарме у немцев находилось 5 танковых, 4 моторизованных и 4 пехотных дивизий. С нашей стороны их блокировали 9 стрелковых дивизий в полевой обороне и 5 дивизий в УРах. Однако следует учитывать, что уровские дивизии оборонялись на два фронта. Командование Юго-Западного фронта ожидало, что Клейст сконцентрирует свои танковые дивизии в северо-восточной части плацдарма и нанесет удар на Чуднов и далее на северо-восток вдоль шоссе Староконстантинов – Житомир. Надо сказать, что, концентрируя войска на направлении главного удара, командование группы армий «Юг» совершенно беспардонно оголяло остальные участки фронта. По данным фронтовой разведки, к северу и к югу от своего плацдарм фон Рунштедт оставил на фронте всего лишь по одной дивизии против двух-трех наших дивизий, занимающих укрепрайоны. Авиации на этих участках фронта у противника не было совсем. В будущем такая авантюрная тактика противника должна была предоставить нам большие оперативно-стратегические возможности для наступления. Но это в будущем. А пока, в соответствии с планом обороны, мы решали другую задачу – изматывание и уничтожение подвижных группировок противника. Рунштедт и на этот раз перехитрил командование Юго-Западного фронта. Демонстрируя подготовку к удару на Чуднов, Клейст в ночь на 23 июля перебросил 4 танковые дивизии 3 и 48-го моторизованных корпусов на 20 км к западу в район Мирополя и на рассвете нанес удар с тыловой стороны по укрепленному району нашей 228-й стрелковой дивизии вдоль оси Мирополь – Понин ка. Одновременно с фронта укрепрайоны атаковали пехотные дивизии 4-го армейского корпуса. Наступлению предшествовала мощная артиллерийская и авиационная подготовка. Очевидно, Рунштедт преследовал цель создать резервный коридор снабжения первой танковой группы и окружить 44-ю дивизию, обороняющуюся в УРе севернее «мартыновского» коридора. Обстановка на этот раз была не столь благоприятной для противника. Господство в воздухе на участке прорыва он уже утратил. Вторую и последующие волны бомбардировщиков встретили большими силами наши истребители. Массированная бомбардировка наших позиций была сорвана. В свою очередь наши фронтовые бомбардировщики нанесли удары по пехотным дивизиям, атакующим с фронта, и позициям тяжелой артиллерии. Штурмовики обрабатывали ракетно-бомбовыми ударами боевые порядки немецких танковых дивизий. Полуторное количественное превосходство было уже у наших летчиков. Плотность воздушного сражения приближалась к той, какая имела место в Прибалтике 11 июля. Обе стороны несли серьезные потери. Поскольку истребителям удалось в значительной степени ослабить воздействие авиации противника на наши позиции, а фронтовые бомбардировщики своими ударами ослабили действие немецкой артиллерии, дивизионная артиллерия находящихся на флангах участка прорыва в укрепрайонах 44 и 146-й дивизий смогла начать интенсивный фланкирующий огонь по атакующему противнику. К делу подключилась артиллерия 14 и 136-й дивизий, а также корпусная артиллерия 65-го ск, находящаяся на севере от немецкого плацдарма, в радиусе действия которой оказались наступающие танковые дивизии. Тем не менее шестикратное количественное превосходство в живой силе и подавляющее преимущество в танках не могли не оказать свое действие. К концу дня танковые дивизии прорвали тыловую полосу обороны 228-й дивизии и продвинулись на 2 км, создав коридор пятикилометровой ширины. На поле боя осталось более сотни танков из примерно пяти сотен, которые начинали атаку. Потери танковых дивизий в живой силе оценивались в 4000 человек. Атакующие с фронта две дивизии 4-го армейского корпуса также понесли большие потери, но не продвинулись ни на шаг. Передний край укрепрайона 228-й дивизии проходил по левому притоку Случи – реке Хомора – и был очень хорошо укреплен. К ночи сражение затихло, однако наши ночные бомбардировщики не позволили немцам спокойно поспать. На следующий день сражение возобновилось с новой силой. Танковые дивизии штурмовали укрепленные артиллерийские позиции 228-й дивизии. Это тоже было нелегкой задачей. Вся артиллерия, минометы и зенитные средства в укрепрайоне размещались в глубоких и хорошо замаскированных окопах. Весь личный состав укрывался в прочных блиндажах и перемещался только по ходам сообщения полного профиля. Кроме того, за ночь командир 36-го корпуса генерал Сысоев перебросил в расположение 228-й дивизии все корпусные резервы. Комдив полковник Ильин за ночь переформировал остатки подразделений, отошедших с тыловой полосы, свои резервы, поступившие подкрепления и организовал оборону артиллерийских позиций. Весь день сражение продолжалось с прежним накалом. Комфронта Штерн продолжал подтягивать силы авиации к полю боя. Наша авиация уже получила заметное превосходство в воздухе. Авиационное воздействие на противника постепенно возрастало. Ценой потери около сотни танков и до трех тысяч живой силы танковым дивизиям удалось продвинуться еще на 3 км, захватить артиллерийские позиции дивизии Ильина и выйти с тыла к главной полосе обороны укрепрайона. Пехотные дивизии с фронта опять не продвинулись ни на шаг. К вечеру немецких танкистов и пехотинцев разделяла полоса шириной чуть более километра. Ночью полковник Ильин уплотнил оборонительные порядки главного рубежа за счет отошедших под давлением противника подразделений и присланных из корпуса подкреплений и подготовился к круговой обороне. 25 июля дивизия Ильина при поддержке авиации и артиллерии отбила на передовом рубеже три массированные атаки. Было уничтожено 60 танков и более 4000 пехоты. Однако к концу дня противнику удалось пробить оборону дивизии в нескольких местах на фронте шириной 5 км. Полковник Ильин погиб. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Оборона дивизии приобрела очаговый характер. В коридоре удержались лишь отдельные подразделения вокруг мощных дотов. 26 числа немцы подавили большинство очагов сопротивления и расширили коридор до 7–8 км. На флангах коридора части 228 и 44-й дивизий продолжали удерживать свои позиции. Однако противник не достиг своей цели. В центре коридора продолжала сражаться группа дотов – так называемая Понинская мина, блокирующая огнем своих орудий и минометов подступы к единственному в этих местах мосту через речку Хомору. Кроме того, узкий коридор прорыва с обоих флангов простреливался артиллерийским и минометным огнем, так что движение транспортных колонн по нему было невозможно. Героические гарнизоны дотов Понинской мины продолжали сопротивление. Оказать им помощь удалось не сразу. Потери танковых дивизий были столь серьезны, что противник взял трехдневную оперативную паузу. За это время Юго-Западный фронт полностью укомплектовал и подготовил к бою 25 и 32-й стрелковые корпуса, ранее входившие в 5-ю армию, пополнил личным составом и вооружением 5-й кавкорпус и две дивизии 22-го мотострелкового корпуса. Теперь в резерве фронта находились 4 полнокомплектные танковые дивизии, 4 мотострелковые дивизии, 7 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии. И это не считая соединений тылового рубежа и резерва Главнокомандования! Противник за это время ввел на плацдарм 125-ю пехотную и 4-ю горнострелковую дивизии из фронтового резерва. Больше у него, по данным разведки, резервов не было! 30 июля Клейст наконец начал давно ожидаемое нами наступление на житомирском направлении. В свойственной Клейсту манере после массированного авиационного и артиллерийского удара 14-й моторизованный корпус прорвал оборону нашей 214-й дивизии и двинулся вдоль шоссе от Чуднова в сторону Житомира. При прорыве обороны 14-й мотокорпус потерял до 40 танков. Вообще говоря, по данным фронтовой разведки, из 800 танков, с которыми Клейст 22 июня начал войну, к этому времени у него уцелело не более 450 машин, многие из которых были уже не по одному разу отремонтированы. Пробив коридор шириной до 9 км, Клейст оставил моторизованную дивизию СС «Викинг» и моторизованную бригаду лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» удерживать стенки коридора, поставив им задачу его расширения. Пройдя за следующие сутки 30 км по шоссе в сторону Житомира, 9-я танковая дивизия уперлась в две мотострелковые дивизии нашего 22-го корпуса, занявшие оборону к западу и югу от города. Не ввязываясь в сражение с этими дивизиями, танкисты Клейста обошли город с юга и, пройдя свободным от наших войск 20-километровым коридором между Житомиром и Бердичевом, вышли на шоссе Житомир – Киев. Продвигавшийся следом 3-й мотокорпус оставил у Житомира свою 25-ю моторизованную дивизию, которая вступила в боевое соприкосновение с оборонявшими город 134 и 215-й мсд нашего 22-го корпуса. Задачей 25-й дивизии, очевидно, было обеспечение левого фланга наступающей группировки. Аналогичным образом 16-я дивизия 48-го корпуса была направлена Клейстом к Бердичеву, чтобы предотвратить возможный удар наших 81 и 212-й мсд по правому флангу наступающей группировки. Отмечу, что Клейст в обоих случаях самонадеянно оставлял одну свою уже изрядно потрепанную дивизию против двух наших полнокровных. Очевидно, фашисты все еще не избавились от комплекса превосходства по отношению к нашим войскам. Первого августа 125-я пехотная и 4-я горнострелковая дивизии заменили обеспечивавшие фланги прорыва моторизованную дивизию «Викинг» и лейбштандарт «Адольф Гитлер», которые двинулись вслед за танковыми дивизиями. В дальнейшем эти два элитных соединения, рассредоточившись на батальоны и роты, обеспечивали охранение линии снабжения танковой группы по шоссе Житомир – Киев. Пять танковых дивизий танковой группы Клейста, в составе около 400 танков, до 300 орудий и до 50 тысяч живой силы, продолжали движение в сторону Киева. Несмотря на отсутствие сопротивления, их продвижение отнюдь не было прогулкой. Наши штурмовики и бомбардировщики непрерывно обрабатывали вражеские колонны, нанося им серьезные потери и замедляя их продвижение. Пройдя за трое суток 105 км, к вечеру 3 августа головная 16-я тд уперлась в обводы Киевского укрепрайона и была остановлена. В последующие сутки к КиУРу на фронте шириной 25 км вышли все пять танковых дивизий Клейста. Дивизии прощупали прочность нашей обороны, произведя разведку боем на нескольких участках обвода Киевского укрепрайона[45]. Дальнейшие планы гитлеровского командования, согласно ставшему позднее известным немецкому плану «Барбаросса», предусматривали в случае невозможности быстрого овладения Киевом поворот танковых дивизий на юг в сторону Умани. Действовавшая на территории Румынии 11-я немецкая армия вместе с 3-й румынской армией в это же время должны были прорвать наш оборонительный рубеж на реке Прут и нанести удар из района Ботошаны – Яссы на восток в сторону Умани. Соединившись в районе Умани, 1-я танковая группа и 11-я армия должны были окружить все войска южного крыла Юго-Западного фронта. Планам гитлеровских генералов не суждено было сбыться. К этому времени Верховный Главнокомандующий выполнил свое обещание и передал из резерва ВГК в состав Юго-Западного фронта еще один – 5-й мотострелковый – корпус. Четвертого августа 16-я танковая дивизия попыталась продвигаться вдоль фронта Киевского укреп района на юг, но была остановлена на рубеже Плеваха – Калиновка нашими мотострелками. Для контроля за выполнением завершающего этапа операции «Юпитер» я вылетел 4 августа в Киев. С утра 5 августа 20-й мск с севера и 5-й мск с юга атаковали танковые дивизии Клейста перед фронтом КиУРа. Атаке предшествовал мощный ночной авиационный удар силами дальней авиации и легких фронтовых бомбардировщиков. На рассвете эстафету приняли дневные бомбардировщики и штурмовики. Всего ночью и утром на этом участке бомбардировщиками было произведено 1800 самолетовылетов. В последовавшей за бомбардировкой полуторачасовой артподготовке приняли участие 1300 орудий и минометов. За ходом операции мы наблюдали вместе с Г. М. Штерном с наблюдательного пункта командующего фронтом, расположенного на холме у местечка Боярка. К концу дня войска Клейста были окружены на плацдарме, имевшем форму равностороннего треугольника со стороной 20 км, с вершинами у населенных пунктов Ирпень, Белогородка, Мотыжин. С восточной стороны немецкая группировка была прижата к обводу Киевского укрепрайона. С северо-запада ее блокировали 4 дивизии 20-го корпуса, а с юго-запада – 4 дивизии 5-го корпуса. Всего примерно 45-тысячную немецкую группировку блокировали 9 наших дивизий численностью 100 тысяч штыков при 4 тысячах орудий и минометов. При таком соотношении сил шансов вырваться из окружения самостоятельно у Клейста практически не было. Надо сказать, что наличие в резерве у командования ЮЗФ еще двух моторизованных корпусов оказалось неожиданностью для немецкого командования. Сохранение режима пограничной охраны на старой границе не позволило немецкой агентуре просачиваться на старую советскую территорию. Войсковой разведке противника было очень сложно преодолеть наш главный рубеж, плотно насыщенный войсками. Возможности авиаразведки ограничивались нашим превосходством в воздухе и действующей системой ПВО в глубине нашей территории. Одновременно происходила операция по перекрытию немецкого коридора. Две немецкие моторизованные дивизии у Житомира и Бердичева были атакованы четырьмя мотострелковыми дивизиями 22-го корпуса и двумя танковыми дивизиями 9-го танкового корпуса. В итоге каждая немецкая дивизия была сильно потрепана и окружена плотным кольцом превосходящих сил. Горловину у Чуднова, которую удерживали 125-я пехотная и 4-я горнострелковые дивизии, перерезали ударом с двух сторон 25 и 32-й стрелковые корпуса. Две дивизии 9-го танкового корпуса и две дивизии 9-го кавкорпуса внезапным ударом разгромили дивизию СС «Викинг» и бригаду СС «Адольф Гитлер», вытянувшиеся тонкой цепочкой вдоль шоссе Житомир – Киев. Эти частные операции также поддерживались большими силами авиации и артиллерии. В целом Юго-Западному фронту удалось повторить успех Прибалтийского фронта трехнедельной давности. В каждой частной операции фронта наши войска имели не менее чем трехкратное превосходство в живой силе и во всех видах вооружения. В результате операции «Юпитер» были полностью разгромлены 4 дивизии противника. В плотном кольце окружения оказались все танковые дивизии 1-й танковой группы. Две моторизованные дивизии оказались в двух отдельных котлах. Особенно громкий резонанс в советской и мировой прессе имел разгром именной бригады СС лейбштандарта «Адольф Гитлер». Пресса усматривала в этом знак предстоящего краха гитлеровского режима. Линия фронта на этом направлении полностью стабилизировалась. Противник больше не имел резервов для проведения сколь-нибудь крупных операций. Окруженные у Житомира остатки 25-й моторизованной дивизии были разгромлены и взяты в плен к исходу дня 8 августа. Такая же участь постигла 16-ю мотодивизию 9 августа у Бердичева. В результате неудачной наступательной операции группы армий «Юг» и нашей операции «Юпитер» противник потерял безвозвратно до 70 тысяч живой силы. 45 тысяч человек и все имевшиеся в группе армий танки оказались в окружении в глубине нашей территории. Нами были захвачены значительные трофеи и 16 тысяч пленных. Потери Красной Армии составили 26 тысяч убитыми и пропавшими без вести, 33 тысячи ране ными. Наша 44-я и часть сил 228-й стрелковой дивизии, всего около 16 тысяч человек, остались в окружении в отрезке Новоград-Волынского укрепленного района размером 23 на 7 км. Дивизия надежно удерживала свои позиции и пока не испытывала проблем с боеприпасами и продовольствием, поскольку на складах укрепрайона имелись трехнедельные запасы того и другого. Удалось наладить снабжение дивизии и эвакуацию раненых на самолетах в ночное время. В центре немецкого коридора у Понинки все это время продолжала героически сражаться группа дотов – Понинская мина. 11 августа контрударом двух танковых дивизий от Першотравенска на Полонное немецкий коридор у Понинки был перерезан. Геройский гарнизон Понинской мины был спасен. Кольцо окружения нашей 44-й дивизии прорвано. Теперь уже группировка из пяти немецких пехотных дивизий на плацдарме у Мартыновки оказалась под угрозой окружения! 9-й танковый корпус, 22-й мотострелковый, 5-й кавалерийский, 25 и 32-й стрелковые корпуса, всего 17 дивизий, составили фронтовой резерв и расположились в районе Житомир – Бердичев – Малин – Фастов с целью парирования возможных попыток прорыва окруженной у Киева группировки. И это не считая тринадцати стрелковых, трех танковых и одного мотострелкового корпусов в резерве Верховного Главнокомандования на тыловом рубеже! Положение в полосе ЮЗФ было более чем надежным и имело более чем благоприятные перспективы. Глава 8. Понинская мина К закату дня 24 июля грохотавший весь день на востоке бой приблизился вплотную к позициям артпульвзвода. Взвод в этот день тоже был при деле. На рассвете, в полдень и в полдевятого вечера противостоящая 71-я немецкая пехотная дивизия трижды пыталась атаковать. Впрочем, атаки особым накалом не отличались и скорее походили на демонстрацию активных действий, нежели на сами действия. Такие демонстрации продолжались уже второй день. Единственная по-настоящему сильная атака была на рассвете вчерашнего дня. Она началась с мощной часовой артподготовки, еще затемно, и последующей бомбежки. Правда, бомбили немцы в основном тылы и вторую линию укрепрайона. Однако окопы и ходы сообщения стрелковой роты, командиру которой был оперативно подчинен артпульвзвод лейтенанта Кардаша, серьезно пострадали. Один блиндаж был разрушен прямым попаданием бомбы. Личный состав роты потерь практически не понес. Легко ранен один наблюдатель и слегка контужены двое. Как и было давно отработано, по команде «Укрыться в потерну!» весь личный состав роты в количестве 180 человек, за исключением наблюдателей, покинул жилые блиндажи и дзоты, по ходам сообщения добрался до ближайших входов в потерну и рассредоточился вдоль нее. Каждому отделению роты был выделен для такого случая отдельный отрезок коридора. Длина главного коридора потерны больше полукилометра, в ней запросто могли поместиться и 500 человек. Могли бы, наверное, и больше, да мощности вентиляторов наверняка бы не хватило. Начали бы задыхаться. А штатные 180 человек стрелковой роты могли при желании даже лежать на полу потерны. Еще до окончания артобстрела из-за околицы села Понинка, расположенного на противоположном берегу речки Хоморы, высыпали длинные цепи пехоты, за ними – 8 самоходок. Развернувшись на пойменном лугу в цепь, САУ неторопливо двинулись к реке. Целью немецкой атаки был мост на шоссе Полонное – Барановка, расположенный прямо напротив позиции взвода – мины № 346, или, как ее обычно называли в дивизии, Понинской мины[46]. Почему именно группа бетонных дотов, соединенных между собой подземными переходами, называлась словом «мина», не знал никто. Но в конструкторских чертежах, по которым велось строительство укрепленной группы дотов, занимаемой взводом, позиция именовалась именно так. Командир 6-го альтпульвзвода лейтенант Петр Кардаш служил в 132-м артпульбате Новоград-Волынского укрепленного района с июля 1939 года. Прибыл туда младшим лейтенантом после окончания Подольского артиллерийского училища и месячного отпуска. И сразу же попал на должность командира четырехамбразурного дота этого взвода. Взвод тогда состоял из пяти отделений. Первое отделение, самое многочисленное, составлял гарнизон большого четырехамбразурного дота, второе и третье – гарнизоны небольших одноамбразурных пулеметных полукапониров. В центральном доте, которым и командовал Кардаш, в двух лобовых амбразурах стояли капонирная трехдюймовая пушка образца 1902 года и пулемет «максим». Дот контролировал мост через Хомору, поле на западном берегу до деревни Понинка и до леса по обеим сторонам деревни. Развернутые под углом 30 градусов пулеметы в двух боковых амбразурах простреливали речку и подходы к ней справа и слева от моста. Дот располагался несколько выше середины подъема на небольшой пологий холм, высотой всего метров десять, у западного подножия которого и протекала речка Хомора. Полукапониры располагались на флангах, на северном и южном склонах холма, примерно в двухстах метров от дота, и простреливали фланкирующим огнем речку и подходы к ней на стыках с позициями соседних артпульвзводов. И дот, и полукапониры были серьезными долговременными сооружениями, построенными еще в далеком 1931 году. Толщина железобетонных стен с лобовой стороны составляла полтора метра. Потолочное перекрытие – более метра. Полукапониры с фронтальной стороны защищались еще и земляными насыпями толщиной не менее шести метров. Амбразуры закрывались при необходимости броневыми 50-мм заслонками. Имелась система принудительной вентиляции и фильтрации воздуха. Пулеметы «максим» капонирного варианта были снабжены системой принудительного водяного охлаждения и могли стрелять практически без перерывов.