Он берет со стола хрустальный кувшин и наполняет два бокала медовым вином. Мгновение я любуюсь его прекрасным телосложением, пока он идет ко мне с кубками. Его поступь похожа на походку пантеры – такая же уверенная и грациозная. Густые рыжие волосы напоминают цвет свежей добычи. Он вкладывает в мою руку бокал, а потом прислоняется к краю стола. Его колено прижимается к моему бедру, и я чувствую жар его тела даже через свои пышные юбки и его брюки. – Если до этого дойдет, если вам нужно, чтобы к вам присоединились благородные семьи, они это сделают, – уверенно заявляет он, опрокидывает бокал и одним глотком опустошает половину его содержимого. Развеселившись, я отпиваю. – Неужели? Он кивает. – Это так, моя царица. – Ты говоришь очень уверенно. Джео допивает вино. – А я уверен, – пожав плечами, отвечает он и ставит бокал. – Вы – Кольер. Возможно, Орея и ослеплена золотом Мидаса, но Шестое королевство доверяет вашему родословному древу, вашему имени. Если вы призовете к оружию, они откликнутся. Я постукиваю пальцем по стеклу. – Посмотрим. Надеюсь, до этого не дойдет, надеюсь, что смогу расставить все по местам, чтобы заставить Мидаса уступить, но я должна учесть все непредвиденные обстоятельства. Тиндалл, хотя и не был хорошим мужем, преуспел как правитель. Не потому, что учился этому, как я, а потому что умеет ослеплять, как сказал Джео. Этот мужчина умеет производить впечатление, плести небылицы, завоевывать благоговейное восхищение людей. Многих дворян он наделил богатством – дворян, которых я никогда не перетяну на свою сторону. Но вместе с тем у него бессчетное количество врагов. Он вынудил многих жаловаться на нужду. Когда царь Мидас обернул замок Хайбелл в золото, он дал промашку, забыв, какую тень отбрасывает этот металл. Простолюдины, крестьяне, рабочие – вот кем он пренебрег, кого посчитал ниже себя. Закончив со списком дворян, которых, как мне кажется, могу склонить на свою сторону, я займусь этими забытыми низами общества. Теми, кого оставили тонуть в зависти, оставили провожать взглядом замок с его безмерным богатством. Да, царя ненавидят многие. И его жена совершенно случайно оказалась одной из них. На моих согретых вином губах медленно расползается ухмылка. Я полностью уничтожу его историю, снесу публичную трибуну, сотру его сияющую наружность. Когда покончу с ним, я превращу Золотого царя в объект презрения. А я останусь царицей, избранной. На лице Джео появляется понимающая улыбка. – Мне знаком этот взгляд, – указав на меня, тихо говорит он. – Вы замышляете заговор. У меня вырывается смешок. – Конечно, замышляю. В заговорах мне нет равных. И это хорошо, учитывая, что мне недостает двух уважаемых миром отличительных особенностей: власти и пениса. Жаль, что первого у меня нет, но второе… Оказалось, что большинство, обладающее этим достоинством, тоже часто не оправдывает надежд. Я опускаю взгляд на пах Джео. Ну, кроме тех, кого можно купить. Когда раздается стук в дверь, я тихонько вздыхаю. Даже пары часов не проходит, как кому-нибудь становится что-то нужно. Хотя с этой задачей я мирюсь, потому что все наконец-то приходят ко мне. Они ждут моего приказа. Как и должно быть. – Войдите. В комнату быстро заходит Уилкокс, тут же метнув взгляд на Джео. Советник крепко сжимает губы – это единственное проявление неприязни, которое он демонстрирует в моем присутствии. Я знаю, что мысленно он разражается гневной тирадой – как он возмущался, когда я впервые спустилась на ужин, держа Джео под руку. Уилкокс убежден, что для меня так открыто держать при себе наложника – аморально, и этим мнением поделился за накрытым столом. Смешно. Сомневаюсь, что он говорил подобные речи моему супругу, который держал целый гарем наложниц. Не говоря уже о той золотой стерве. Джео встает из-за стола и, улыбаясь, поворачивается. Он обожает бесить Уилкокса теперь, когда знает, что этот старик так сильно его порицает. Мой советник останавливается перед столом и низко кланяется. – Ваше Величество, надеюсь, я не помешал. – Еще нет, – похотливо подмигнув, отвечает Джео. Уилкокс снова раздраженно поджимает губы, хотя ему нравится думать, будто этот жест скрывает растрепанная седая борода. Он не обращает на Джео внимания, даже когда наложник обходит мое кресло и встает у меня за спиной. Его крупные, сильные руки начинают разминать мои плечи. Хвастовство таким вольным прикосновением к царице – это способ показать свою важность, поэтому я позволяю. – Хм, так туго, моя царица, – воркует Джео. Лицо моего советника покрывается пятнами, а я пытаюсь сдержать ухмылку. Не могу понять: ему презренно наше поведение из-за того, что это откровенное проявление моей беспардонной неверности Тиндаллу, или просто оттого, что я женщина, у которой есть свой наложник. Возможно, и то и другое. – Вам что-то нужно, Уилкокс? – совершенно спокойно спрашиваю я, пока Джео ловко массирует мои мышцы своими восхитительно сильными руками. Уилкокс отводит взгляд от ладоней Джео и снова смотрит на меня. – Прошу прощения. Вам пришло это послание, – шагнув к столу, говорит он. Я протягиваю руку и забираю у него свиток. – Благодарю. Когда мой взгляд падает на красную восковую печать, сердце стучит сильнее, но свои чувства я тщательно скрываю. – Вы свободны, Уилкокс. Мой советник разворачивается на пятках и уходит, видимо, желая поскорее покинуть общество моего наложника. Едва дверь за ним закрывается, я выдыхаю скопившийся в груди воздух. – Что случилось? Я бы сказал, что вы белая как призрак, но это и без того правда, – шутит Джео. Однако я не отвечаю ему сухим смешком. Мне не до этого – я смотрю на пустую печать, вдавленную в потрескавшийся воск, и это четко указывает на отправителя. – Это Красные бандиты. Пальцы Джео замирают на моей шее. – Пираты ответили? Я только хмыкаю, а потом просовываю палец под загнутый край и ломаю печать. Развернув небольшой клочок бумаги, бегло читаю письмо, замечая размазанные чернила и небрежный почерк. Если честно, нужно радоваться, что воры вообще умеют писать. Я снова читаю послание, чувствуя, как гулко бьется сердце. – Великие боги… – Что там? – спрашивает Джео и обходит меня. Его красивое лицо омрачено хмурым взглядом. Я вскидываю на него глаза, когда в голове проносятся все возможные последствия. – Ее у них нет. Он округляет голубые глаза. – Золотая стерва? Какого черта? – возмущается он. – Вы предоставили достаточно времени, чтобы они успели вовремя притащить свои задницы в Пустошь! Качая головой, я кладу письмо и, встав, отхожу от стола. – Малина… Я поворачиваюсь к Джео лицом, и он изумленно смотрит, как я расплываюсь в ослепительной улыбке. – На их корабль заявилась армия Четвертого королевства, – восхищенно шепчу я. – Они забрали наложниц, стражников – всех. Его рыжие брови взлетают на лоб. – А позолоченную шлюху? Улыбка у меня такая широкая, что щекам больно.