– Извини, но нет, – ответила Хилари, – утром соберёшь. Всё, я выключаю свет! Мисс Робертс зайдёт через час проверить, все ли легли, так что будем надеяться, она не заметит этот беспорядок! Может, подумает, что кошка гоняла кур по нашей спальне! Свет погас. Все девочки лежали в кроватях, кроме Джоан и Дорис, которые собирали перья. Им пришлось переодеваться в ночные рубашки и чистить зубы в темноте. Джоан опрокинула кружку для умывания, Дорис ударилась лодыжкой о свой комод и громко застонала от боли. Дженет захихикала, а Кэтлин Грегори от сдерживаемого смеха начала икать. – Перестань, Кэтлин, – велела ей Хилари. – Ты нарочно икаешь, я знаю! – Не нарочно! – возмутилась Кэтлин и так громко икнула, что у неё даже кровать затряслась. Дженет всё хихикала, и каждый раз, когда она пыталась успокоиться, бедная Кэтлин начинала икать, и Дженет снова заходилась от смеха. Даже близняшки смеялись, хоть и беспокоились, что теперь все долго не угомонятся. В конце концов у Хилари лопнуло терпение, и она села в постели. – Какие же вы бессовестные! Если кто-нибудь пройдёт мимо спальни и услышит шум, виновата буду я, потому что дежурная! Дженет, успокойся, а ты, Кэтлин, выпей уже воды! Как нам уснуть, раз ты так икаешь? – Прости, Хилари, – снова икнув, выдавила Кэтлин. – Я встану и попью. – Джоан и Дорис, ложитесь в постель! – велела Хилари, укрываясь одеялом. – Мне нет дела, почистили ли вы зубы и расчесали ли волосы! Быстро в кровати! Через пять минут в спальне воцарилась тишина, хотя Кэтлин время от времени приглушённо икала и Дженет сдавленно хихикала. Изабель и Пат бодрствовали, дожидаясь, когда все девочки заснут. В течение часа должна была прийти мисс Робертс, и близняшки волновались, потому что не могли ждать так долго, чтобы спуститься в гостиную. Тем более, к тому времени как они перепишут сочинения, Мамзель могла уже уйти спать. – Изабель! – шёпотом позвала Пат сестру. – Изабель! Похоже, они спят! Вставай и надевай халат! – Но мисс Робертс ещё не приходила, – прошептала Изабель. – Давай положим подушки под одеяло, как будто мы там лежим! – предложила Пат. – Ну же, идём! Девочки тихо вылезли из постелей и накинули халаты поверх ночных рубашек. Затем накрыли подушки одеялами, надеясь, что мисс Робертс не заметит подмены, когда зайдёт. Потом, стараясь не шуметь, они спустились по тускло освещённой лестнице в общую гостиную. Пат закрыла дверь и включила свет. Сёстры сели за стол и достали тетради по французскому. Мамзель подчеркнула все ошибки, и девочки аккуратно и внимательно переписали свои сочинения. – В моём было пятнадцать ошибок, надеюсь, теперь их не больше пяти! – сказала Изабель. – Так вам, Мамзель Безобразие! Ох, как же спать хочется… Слушай, Пат, думаешь, стоит идти так поздно к Мамзель? У меня от одной только мысли коленки трясутся! – Ой, не глупи, – фыркнула Пат. – Ну что она нам скажет, а? Мы переписали сочинения, и нам велено сдать их после ужина, что мы и собираемся сделать, разве нет? Итак, сочинения переписаны. Теперь их нужно отдать Мамзель. Но где её искать? В одной из учительских гостиных? Или в спальне? Где? – Ладно, пойдём её поищем, – сказала Пат. – Выше нос, Изабель. Сёстры вышли из гостиной и заглянули в одну из учительских комнат. Свет там был выключен, внутри – никого. Но тут, по пути во вторую гостиную, девочки услышали голос Мамзель, он доносился из какой-то классной комнаты! Вот это удача! – Она в классе, где занимаются третьеклашки, – прошептала Пат. – И похоже, не одна. Наверное, с учительницей рисования – Мамзель дружит с мисс Уокер. Девочки постучались. Из-за двери послышался удивлённый возглас: – Войдите! Кто там? Пат открыла дверь, и сёстры вошли в класс. Как же они изумились, увидев, что рядом с Мамзель, разглядывая большую таблицу на французском, стоит сама директриса мисс Теобальд! Оторопевшие девочки так и замерли на пороге, вытаращив глаза. Мамзель изумлённо вскрикнула, а мисс Теобальд молча смотрела на них. Первой от потрясения оправилась Мамзель. – В чём дело? Вы заболели, маленькие мои? – Нет, не заболели, – дрожащим голосом ответила Пат. – Мы принесли переписанные сочинения. Вы сказали сдать их после ужина, вот они. – Но почему так поздно? – серьёзным тоном спросила мисс Теобальд. – Вам следовало бы догадаться, что Мамзель велела их принести до отбоя. – У нас только сейчас нашлось время их переписать, – пролепетала Пат, внезапно чувствуя себя полной дурочкой. – Ах, скверные девчонки! Они в кино пошли вместо того, чтобы переписывать сочинения! – вскричала Мамзель, сразу всё поняв. – Ох, мисс Теобальд, эти близняшки меня в гроб вгонят! Как они учатся! Даже не верится, что ходили в школу, прежде чем сюда перевестись! Просто безобразие! – Мы ходили в школу, и она была превосходной! – возмущённо выкрикнула Пат. – Гораздо лучше Сент-Клэра! Повисла тишина. Мисс Теобальд о чём-то думала, а Мамзель от такой дерзости лишилась дара речи. – Мы не будем ничего сейчас решать и обсуждать это, – наконец проговорила директриса. – Уже очень поздно. Идите в постель, девочки, а утром, в десять часов, я жду вас у себя. Попросите мисс Робертс отпустить вас на пятнадцать минут. Пристыженные и расстроенные, с тетрадями по французскому в руках, Пат и Изабель отправились в спальню. Как же им не повезло натолкнуться на саму директрису! Что же теперь будет? Вот бы десять утра не наступило! Глава 6 Бедная мисс Кеннеди! Вернувшись в спальню, Пат и Изабель увидели, что Хилари проснулась. Она потребовала рассказать, где они были. – Мисс Робертс заходила, включила свет и разбудила меня. Я заметила, что вы положили подушки под одеяла, но мисс Робертс ничего не видела. Чем вы занимались? Пат всё рассказала Хилари. Та слушала, онемев от изумления, а потом спросила: – А в следующий раз что учудите? Серьёзно, вы сумасшедшие. С трудом верится, что вы в прежней школе были старостами. Ведёте себя как дети! Слова Хилари вызвали у сестёр досаду, потому что они и сами начинали осознавать неразумность своего поведения. Пат и Изабель улеглись в постели и задумались о случившемся. Они вели себя дерзко и смело, однако весёлого в этом было мало. В десять часов утра Пат и Изабель спросили у мисс Робертс разрешения отлучиться. Очевидно, учительницу предупредили, потому как та сразу кивнула и вопросов не задавала. Близняшки направились в кабинет мисс Теобальд. Директриса составляла расписание и попросила девочек присесть. Они со страхом ждали, когда мисс Теобальд закончит своё занятие. И Пат, и Изабель нервничали куда сильнее, чем показывали. Пат беспокоилась, что директриса может написать о случившемся их родителям. Несмотря на недовольство учёбой в Сент-Клэре, ей вовсе не хотелось, чтобы мисс Теобальд рассказала о её скверном поведении в школе. Наконец директриса отложила ручку, развернула стул и посмотрела на близняшек. Выглядела она серьёзной, но не сердитой. – Я просмотрела ваши характеристики из прежней школы, которые мне прислал ваш отец, – заговорила мисс Теобальд. – Они отличные, и похоже, там вы показали себя весьма прилежными и разумными ученицами. Я не думаю, что за несколько недель вы могли кардинально измениться, поэтому не буду обращаться с вами как с непослушными и безответственными девочками. Я также понимаю, что вашему странному поведению вчера вечером есть объяснение. Ну и напугали же вы нас с Мамзель, когда заявились в классную комнату в халатах! Директриса улыбнулась. Близняшки облегчённо выдохнули, и Пат начала рассказывать о том, что случилось на уроке французского. – Французский здесь не такой, как в нашей прежней школе. Как бы мы ни старались, у нас всё получается плохо. Мы не виноваты. А Мамзель вчера просто разозлилась на нас, и… Мисс Теобальд терпеливо выслушала объяснения Пат. – Что ж, ваши затруднения с французским очень легко решить, – сказала директриса. – Я поговорила с Мамзель, и она считает, что вы хорошо говорите и понимаете речь на слух, но писать по-французски как подобает вас не обучили. Мамзель предложила каждый день заниматься с ней дополнительно по полчаса, пока вы не нагоните класс. Это очень любезно с её стороны, поскольку она очень занята. Недопонимание произошло лишь потому, что вы немного отстали от класса, и, если вы готовы приложить усилия и позаниматься с Мамзель, мы больше не будем вспоминать о том, как глупо вы вчера себя вели. Сёстры смотрели на мисс Теобальд, испытывая смешанные чувства. Они обрадовались, что их не будут отчитывать за вчерашнее, но – боже мой! – дополнительные занятия французским каждый день! Какая скука! Но всё-таки как великодушно поступила Мамзель Безобразие, предложив помочь им… – Спасибо, мисс Теобальд, – наконец проговорила Пат. – Мы постараемся. А когда нагоним остальных, нам не будет так стыдно, что нас ругают перед всем классом. – Вас никто не будет ругать, если Мамзель увидит, что вы стараетесь, – заметила мисс Теобальд. – А теперь ступайте к ней и договоритесь, во сколько удобнее всего проводить дополнительный урок. И чтобы больше никаких хождений по коридорам в десятом часу вечера! – Конечно, мисс Теобальд! – Близняшки улыбнулись директрисе. После разговора у них отлегло от сердца. Проступок, за который, как они думали, их ждало серьёзное наказание, теперь казался им глупым недоразумением, и сёстры искренне раскаивались. Пат и Изабель вышли из кабинета директрисы и побежали в учительскую гостиную. Мамзель сидела там, проверяя стопку сочинений, и бормотала себе под нос, ставя отметки. – Хорошо, моя маленькая Хилари! Ах, эта ужасная девица. Джоан! О… войдите! Близняшки вошли в комнату. При виде девочек Мамзель просияла и, подойдя к ним, похлопала их по плечам. Несмотря на вспыльчивый характер, сердце у неё было доброе. – Ага, теперь поглядим, получится ли у вас нагнать остальных, – сказала она. – Будете заниматься со мной каждый день, и мы подружимся – договорились? – Спасибо, мадемуазель, – ответила Пат. – Мы вчера вели себя очень глупо. Мы больше так не будем! – И спасибо, что предложили заниматься с нами каждый день, – добавила Изабель. Уроки с Мамзель проходили теперь мирно. Учительница была терпелива с Пат и Изабель, а те, в свою очередь, старались вовсю. А вот на уроках бедной мисс Кеннеди никто не хотел стараться! Дженет, прирождённая задира и любительница розыгрышей, не упускала случая подшутить над незадачливой учительницей истории. У Дженет имелась превосходная коллекция карандашей для розыгрышей, и она с превеликим успехом опробовала их на мисс Кеннеди. У одного карандаша грифель был резиновый, и, когда мисс Кеннеди попыталась что-то написать им, он стал вихляться из стороны в сторону. У другого грифель проваливался внутрь, стоило чуть сильнее нажать на него. Взгляды девочек были прикованы к несчастной учительнице, которая по неосторожности взяла негодные карандаши и теперь недоумевала, почему они не пишут.