Мы с Ириной собирались посмотреть еще что-нибудь, потом приготовить обед, поесть и продолжить расследование, но звонок Тени внес в планы существенные коррективы. Хакеру удалось отыскать Машу буквально в рекордно короткие сроки. Она была родом из крупной деревни, а сейчас жила и училась в городе, чуть поменьше Тарасова, который находился на границе с Саратовской областью. И если мы поторопимся, то сегодняшним вечером уже будем у нее, в общежитии политехнического института. Как я и предполагала, на дорогу не ушло много времени. Следуя информации, предоставленной Тенью, найти Машу не составило особого труда. В учебном корпусе нам указали общежитие. А у вахтера мы уточнили номер комнаты и нужный этаж. К счастью, прямо сейчас девушка была одна, а ее соседки куда-то разбежались. Это была миленькая, хрупкого телосложения шатенка с вьющимися, асимметрично подстриженными волосами. Симпатичное личико сильно портило затравленное выражение глаз и плотно сомкнутые губы. Мы рассчитывали спокойно поговорить в привычной для Маши обстановке, но она поначалу категорически отказывалась идти на контакт. Кажется, неожиданный визит ее испугал и расстроил. — Что вам надо?! Кто вы вообще такие?! Уходите! — практически кричала девушка, несмотря на то что мы с Ириной только что представились. Она вскочила со своего места, затравленно забилась в угол и нервно скрестила руки на груди. — Спокойно, мы не навредим тебе! Даже наоборот, можем помочь. — Кто вам вообще сказал, что мне нужна помощь?! Я в порядке! Убирайтесь! Мне ничего не требуется! Мы с Ириной молча переглянулись. Кажется, теперь не возникало сомнений в правдивости фактов, изложенных в видео парнями. Маша была слишком издергана и запугана для человека, который мог участвовать в постановочной, придуманной истории. Или сейчас что-то изменилось и в ее жизни происходит нечто пугающее. — Машенька, ты, когда кричишь, у тебя правый глаз дергается! Так не бывает, когда человек в порядке. — Детка, ты продолжаешь чувствовать опасность, — Ира буквально озвучила то, что без слов читалось в лице и в позе девушки, — и никому не доверяешь, это понятно. Но мы тебе не враги. И честное слово, можем помочь. Правда, Женя, мы же можем что-нибудь сделать? — Разумеется. Только сначала Мария должна нам все рассказать. — Но вы не журналисты? — уже колеблясь, промолвила девушка. — Нет. Я частный детектив и телохранитель, а Ирина… — Экстрасенс, — немедля вставила подруга, — и мы ищем парней, которые спасли тебя, Никиту и Максима, они бесследно пропали несколько дней назад. И возможно, находятся в опасности. Вернее, они совершенно точно в беде. — Я про это ничего не знаю, честное слово. Мы давно не общались с ребятами. И не поймите неправильно, я им очень, очень благодарна. Но они были свидетелями моего позора. Ведь преступления одних слишком часто становятся позором для других. И я, то есть мне, как бы это сказать точнее… — Тебе было тяжело с ними общаться? — Конечно, так. Ведь кроме всего прочего, они ребята молодые и симпатичные, что усугубляло неловкость. — Это понятно. Но сейчас перед тобой сидят две молодые женщины. Эмпатично, доброжелательно настроенные и готовые помочь. — Поэтому ты не должна стесняться. И можешь рассказать все, не упуская ни одной подробности. — Ладно, попробую. Похитили меня ночью, прямо в студенческом городке. Я, как дура, ничего не замечала, слежки там или какого-то преследования, и частенько ходила не асфальтированными дорожками, сносно освещенными, а сокращала путь тропками, что протоптали студенты. Тропки эти пролегают мимо разных вспомогательных зданий, лабораторий и хозпостроек, спортивного зала и стадиона. Места безлюдные, особенно вечером, и там всегда довольно темно. Вот он и подкараулил меня, выскочил из-за угла, стукнул по голове, дальше я не помню ничего, пока не очнулась в багажнике. Испугалась, со страху то ли потеряла сознание, то ли уснула, точно не могу сказать, а потом очутилась в каморке. — То есть ты не знаешь, он выбрал именно тебя или схватил просто того, кто поздним вечером был неосторожен? — Понятия не имею. Если вы полагаете, что я должна была узнать об этом у маньяка, то я не догадалась это сделать. Впрочем, он был совсем немногословен. — Заканчивая это предложение, Маша побледнела, перешла на срывающийся шепот и затряслась мелкой дрожью. Ирина рванула к столу, на котором стоял чайник, поискала глазами подходящую емкость, плеснула воды в чашку и подала девушке. — А ты сможешь его описать? — Честно говоря, затрудняюсь. Напал он со спины, а потом, в каморке, все время приходил ночью, когда темно. И я видела только фигуру, рост, не более. — Но лица он не скрывал? — Нет, кажется, нет. Он был в шапке, вязаной, низко надвинутой на глаза, и в темноте верхняя половина лица получалась, словно в тени. — Видишь, ты помнишь, оказывается, гораздо больше, чем думала. — Да, но если я встречу его прямо на улице или в толпе, ни за что не узнаю. А он, вероятно, совсем наоборот. — Маша говорила ровным голосом, но тут неожиданно издала громкий всхлип, потом еще и еще, но уже потише. А через несколько мгновений закрыла себе рот обеими руками и сильно вытаращила глаза, словно испугалась, что не совсем хорошо контролирует собственный организм. — Так, ладно, если о похищении и внешности преступника тебе говорить очень сложно, пока и не стоит. Давай опустим этот момент и поговорим о встрече с парнями. — Я, как услышала, что по зданию кто-то бродит и кричит, сразу поняла, что это мой единственный шанс на спасение. Поэтому стучала и пыталась кричать, несмотря на скотч, которым рот был заклеен, и каким-то чудом они меня услышали, нашли и освободили. Хотя здание там большое, могли и не обратить внимания или элементарно испугаться. Принять решение не лезть, куда не следует. Так что я благодарна им, безмерно благодарна за спасение и последующую помощь. — Мы из их видео знаем примерные обстоятельства, которые способствовали твоему спасению. Ты расскажи нам то, что не попало в кадр. — Сама я ролик не смотрела, по вполне понятным причинам. Это неприятно и страшно. Но они прекратили писать, как только решили уходить из особняка. — Вот и нам интересно, что вы стали делать дальше, о чем говорили и так далее. Маша снова замолчала, она мялась и сопела. Странно, я полагала, что мы уже преодолели все барьеры в общении. — Что? Мы тебя поймем и ни в коем случае не осудим. — Я это, то есть, как это начать, — бормотала она. — Машенька, да ты не стесняйся, говори как есть. — Когда они меня нашли, воняло от меня, как от бомжа, даже хуже, думаю, много хуже, как от немытого сортира. Дело в том, что тип этот, похититель то есть, он же меня в туалет не водил и вообще постоянно держал связанной. И хоть он меня ничем не поил — не кормил, ходить, в общем, под себя приходилось. А я и рада была, хоть стыдно и дискомфортно, но теплилась надежда, что насиловать не станет, побрезгует. — Это понятно, — с сочувствием кивнула я. — Так что я свои вещи сбросила при первой возможности. Как сумела, помылась из бутылки, прямо в кустах, натянула вещи, что мальчишки одолжили, запрыгнула в машину, и мы поехали оттуда как можно быстрее. — Парни отвезли тебя прямо домой? — К общежитию. Их вещи и запасные кеды мне велики были, в таком виде среди людей нельзя передвигаться. Да и я в таком состоянии была, что, наверное, сама не добралась бы, даже при наличии денег и нормальной одежды. Кроме того, я не понимала, где именно нахожусь, не ориентировалась на местности. — А свои вещи ты где оставила? — Там же, где сняла, в кустах. Понимаю, возможно, бросать их там было нехорошо. Но поверьте, тащить с собой, даже до ближайшей мусорки, не представлялось возможным. Все пропахло мерзко, даже куртка. — Да, конечно, мы понимаем. В машине с парнями говорили о чем-то? — Они расспрашивали о похищении, я рассказывала, рыдала и икала. Оказалось, что жажда и голод даже страх умудрились заглушить. Они мне дали воду и еду, я что-то торопливо пила, жевала, потом снова плакала. Они и перестали расспрашивать, видно, решили не нервировать лишний раз. Только адрес общаги спросили и уточнили, куда меня вести — в полицию или домой. Я ответила, что домой, а потом задремала, наверное. Я же перенервничала, постоянно мерзла, спала плохо, урывками, ничего не пила и не ела, ослабела очень. — Конечно, это нормально, — с сочувствием кинула Ирина. — А вот перестали они тебя расспрашивать и стали негромко между собой общаться? Машунь, может, ты мельком слышала и что-то запомнила? Может, они говорили о своих планах? Или упоминали примерные адреса мест, где раньше бывали? — Нет, ничего важного для своей работы они при мне не обсуждали. Не называли адресов. И уж точно не говорили о планах. Обсуждали, как станут монтаж делать, Максим спрашивал у Никиты, как была общая «картинка» и что удалось снять, когда меня нашли. То есть что видно в камеру, там очень темно было. Спрашивали, не буду ли я против, если они это все в сеть зальют? От растерянности я, дура, не возражала. — Так, а это еще почему? С чего вдруг дура? Маша снова замолчала. — Говори, не бойся! — Как же не бойся, если я все время только это и делаю, скоро от страха совсем ума лишусь. Или не могу уснуть, или кошмары снятся, и так все время. Вот, прошлую ночь уснуть не могла, все тени мерещились мне на улице, за окном. А потом проспала и не пошла на лекции. Проснулась в холодном поту, соседки ушли уже. Они, кстати, подозревают, что я на наркотики подсела. Уж больно поведение неадекватное стало. — Так вечер уже. Где соседки-то пропадают? — Кто на семинаре, кто на свидании. Мы не слишком близки, у каждой своя жизнь. — Ты им что-нибудь рассказывала? — Нет, конечно же. Девчонки же болтушки, все как одна. Слово скажи, и оно пойдет гулять да подробностями обрастать. Зачем мне это нужно, чтобы пальцами стали тыкать? — Машенька, прости за вопрос, почему ты в полицию не обращалась? И еще, тебя воспоминания тяготят или для страха есть другие основания? Девушка снова замолчала, только на сей раз пауза длилась недолго. — Я правда не могу это ни с кем обсуждать! Просто не в состоянии, понимаете?! А вы говорите, полиция! Да там же показания надо давать, раз за разом. Рассказывать подробности посторонним людям, мужчинам! Не знаю, сдавать анализы и все такое прочее. А я даже одежду выбросила! А тут такое! Еще решат, что я все выдумала, позору не оберешься. Впрочем, его не оберешься в любом случае. — Погоди, не части так. Зачем анализы, он что, тебя насиловал? — Я была долго без сознания, так что не знаю, а потом нет. Пугал только. — В любом случае для анализов и осмотра у гинеколога уже поздно, времени прошло много. Что касательно твоих сомнений, у тебя есть два свидетеля, посторонних человека, которые не откажутся подтвердить твои слова. Так что можешь даже не сомневаться, тебе должны поверить! — И, думаю, подавать заявление или нет, это твое дело и твое решение, — мягко добавила Ирина. — Правда, Жень? — Да, это так. Только не забывай, что в таком случае этого типа никто даже не попытается искать! И он расслабится, станет чувствовать себя вольготно. А потом может напасть на другую девушку или даже на тебя, снова. Маша сильно побледнела и икнула. — Жень, вот зачем ты ее пугаешь?! — Лучше я, чем маньяк. Маша снова икнула и вытаращила глаза.