— Всенепременно. Будь уверена, он обязательно прояснит для нас этот вопрос. После этого разговора мы разошлись по своим комнатам, чтобы попытаться хоть немного отдохнуть в те считаные часы, что остались до отъезда. * * * Проснулись мы с первыми лучами солнца. Торопливо закончили все приготовления и отправились в дорогу. Сначала было решено посетить заброшенную деревню, а потом «паранормальный» лес, который ребята, кажется, звали «колдовским». Деревня находилась в соседней области, лес же, судя по всему, километрах в семидесяти севернее. По крайней мере, к таким выводам пришли мы с Тенью, сверяя карты со снимками со спутника. В дороге не происходило ничего особенного. Ирина сразу же задремала на соседнем сиденье, а когда проснулась, сделала пару звонков, чтобы уладить дела и предупредить мужа, и почти сразу же снова уснула. За предыдущие дни девушка довольно сильно вымоталась. Я старалась не отвлекаться от дороги, периодически сверяясь с картой, а когда это требовалось, негромко, чтобы не беспокоить Ирину, советовалась с Тенью. Молодой человек умел не только искать в интернете нужную информацию, но и делать привязку к местности, сверяясь со спутниковыми снимками. А заодно он проводил анализ всех заброшенных зданий, что будут у нас на пути. Вдруг ребята заинтересовались чем-то новым, что нигде ранее не анонсировали и никогда не снимали? Ведь мне не хотелось просто проехать мимо и пропустить все самое важное. Заброшенной деревни мы достигли около полудня. И говоря откровенно, она не произвела на меня особого впечатления. Обычные старые, неопрятные и полуразрушенные здания, кучи хлама и мусора вокруг. Дом, в котором снимали ребята, выглядел немного лучше остальных, но в нем все равно не было ничего особенного, ничего мистического или пугающего. Если вы, конечно, не боитесь получить по голове внезапно обрушившейся балкой, быть погребенными под обломками обвалившейся крыши или сломать ноги, провалившись сквозь прогнившие доски пола. — Я не помню, что именно здесь снимали, — разочарованно протянула Ирина, — но не чувствую в доме ничего особенного. — Тут двигалась мебель, — насмешливо протянула я, — но ты же не ожидала встретить здесь Каспера в простыне или домового, сидящего в углу? — Нет, конечно же, нет. Но я предполагала, что здесь будут витать определенные энергии, и надеялась нечто ощутить. — Знаешь, по большому счету это не имеет особого значения. Главное — сейчас найти ребят и успеть вовремя, чтобы застать их живыми. — Да, конечно. Обыщем и соседние дома? — Не мы, а я, там может быть действительно опасно, а моя реакция все-таки лучше. Пройдемся немного по улице, ты там и останешься, а я навещу заброшенные здания и все быстренько осмотрю. — Ладно, тогда пойдем? — Через пару минут, помнится, здесь имеется достаточно большой и вполне крепкий подвал. Быстренько осмотрю его и займемся другими домами. Но тщательный осмотр не дал положительного результата. Ребят здесь не было, а как давно они здесь появлялись, установить не получилось. Ясно было только одно: свежие следы отсутствовали. А спросить было не у кого, поблизости не наблюдалось ни одного обитаемого поселения. Так что спустя некоторое время мы снова отправились в путь. Сегодня нам еще предстояло посещение «колдовского леса». Честно говоря, лесом это можно было назвать с большой натяжкой. Мы быстро нашли старое пепелище, что осталось от сторожки блогеров, а также странную то ли берлогу, то ли лежку охотника, которую ранее снимали ребята. И снова не обнаружили никаких следов. После краткого совещания с Тенью было решено добраться до той деревни у болот, где парни сняли целую серию роликов. Там можно расспросить о блогерах местных жителей, и может быть, остановиться на ночь. После экскурсии по лесу Ира слегка приуныла, и, чтобы немного отвлечься, она предложила повести машину, заодно и дать мне небольшую передышку. Но ближе к вечеру, после разговора с Тенью, я решила, что нам стоит немного ускориться, сама пересела за руль и постаралась выжать из своего любимого автомобиля максимум того, на что он был способен. Поэтому на болота мы попали с опережением графика, еще засветло. Быстренько все осмотрели, разумеется, не нашли никаких следов ребят и отправились в деревню, чтобы немного сориентироваться и расспросить местных жителей. В поселении после нескольких наводящих вопросов нам достаточно быстро подсказали дом, в котором блогеры обычно останавливались, когда приезжали снимать свои видео. Это был скромный деревянный ухоженный домик, со ставнями ярко-зеленого цвета, с крахмальными занавесками на окнах и широким крылечком, а также с ухоженным палисадником чуть в стороне от него. Сейчас там буйно цвели всевозможные осенние цветы. В домике жили местные пенсионеры, старик-охотник и его хозяйственная жена. Мы представились и познакомились с гостеприимными хозяевами, которые тут же пригласили нас на ужин. Сначала, как водится, мы немного рассказали о себе, вернее, я представилась, рассказала об Ирине то, что сочла нужным, и сообщила краткую историю исчезновения талантливых ребят. А также сообщила о неудачах в наших поисках, без подробностей, разумеется. Кто ж выдержит подробности похищений и кровавых убийств, а также задержания маньяка и рассказ о его многочисленных жертвах, да еще и за ужином, так сказать, на сон грядущий? А в остальном я была сама откровенность. Старики были несказанно рады гостям, новым собеседникам и свежим новостям, но ничем не могли помочь. Они заверили, что не видели блогеров уже несколько месяцев. — Это немудрено, что ребята пропали, правда, мать? — досадливо крякнул старик, набивая трубку. — Люблю неторопливо покурить после ужина. Если чаще закуриваю, мать сразу ворчит, — задорно подмигнул он нам. — Это правда, отец, — вздохнула женщина, медленно складывая кухонное полотенце на коленях, — те ребятки словно сами себе смерти искали, вот и попали, видать, в неприятности. Взять наше, к примеру, болото, ходят туда только смельчаки — охотники с ружьями или девки за ягодами, но только компаниями и исключительно днем. А вечером или тем более ночью ни один полоумный туда не сунется, потому как все знают, на тех болотах нечисть водится, аукает, воет да зовет. Все людей путает, да в коварные ловушки норовит заманить, в топях погубить. А ребята рассказывали, они страсть, что там встречали — девицу давно погибшую, призрака злобного. Стоит в белом платье, волосы длинные коричневые, а глаза злющие, и просит за ней идти. И коль пойдешь — ждет тебя гибель лютая. Утонуть можно в болоте в единый миг. А кроме того, ребятки там откопали страсть какую-то жуткую! То ли старую могилу, что оказалась пустой, то ли жертвенник заброшенный. Теперь понятно стало многое — нечистое место, нечистое и есть! Так уж издревле повелось! — А о том, что происходит на болотах, вы ребятам рассказали? — Да, муж мой, болтун старый! И кто его за язык тянул?! Все слухи, сплетни да разговоры выложил. Только раззадорил мальцов, а они и рады! — Ладно тебе, мать, — мужчина выпустил струю ароматного дыма, — у нас в деревне про то болото вам каждый расскажет, хоть стар, хоть мал. Ребята уже слышали кое-что, слухами-то земля полнится. А я только добавил подробностей — о том, что со мной самим случалось, рассказал, да со знакомыми близкими. И люди стараются туда не соваться без надобности, тут мать права. А ночами даже в деревне, во дворах слышно порою, как там нечисть чудит да беснуется. — Но ребята ходили туда снимать даже ночами, — кивнула Ирина, — мы смотрели видео. — Мы сами не глядели, тут у нас компьютеров этих да интернетов нету. Но Максим предлагал мне на камере глянуть, в окошечке таком. Я не стал и жене не позволил. Одолеет ее любопытство, глянет страстей каких, а потом спать ночами не сможет, станет истерить и свою валерьянку пить. Оно надо на старости лет? Правильно, не надо. — Брось болтать, — недовольно обронила женщина, — ничего я смотреть не собиралась. Без тебя понимаю, что седых волос себе самой добавлять не стоит. — А ребята, когда приезжали, всегда у вас останавливались? — поинтересовалась я. — Да, всегда, а почему же нет? Нам не в тягость, даже наоборот, какое-никакое общество, да и развлечение в нашем глухом краю. Они всегда предупреждали заранее, я готовила ужин, пироги пекла, ребята их очень любят. А старику моему они табак пахучий из города привозили, не то что его ядреный самосад, такой я в доме курить не разрешаю, а этот пахнет приятно, и дым не такой едучий. — Скажите, а ребята, случайно, не делились с вами своими планами? — Нет, зачем же им это было делать? — Может быть, в разговоре, к слову пришлось. Или, например, случайно услышали в их разговоре между собой? — Мы не подслушиваем чужие разговоры, — мгновенно поджала губы женщина, — не имеем такой манеры. — Я ни в коем случае не собиралась вас обидеть, — поспешила я исправить положение, — просто эта информация очень важна для нас. Ребята пропали, по-видимому, ввязавшись в одну из своих рискованных авантюр. И они не сообщили близким, куда именно направляются, а также нигде не оставили записей или адресов, по которым вели прошлые съемки. Поэтому мы понятия не имеем, где искать их следы, и мечемся между теми местами, что смогли вычислить. — Да. И поэтому для нас очень важно знать их планы. Это поможет, даже если их здесь давно не было и информация слегка устарела, — горячо заверила Ирина. — Они правда никогда не делились с нами своими планами, — кивнул старик, — но однажды, я помню, Никита рассказывал о том, как они снимали в заброшенной больнице. Говорил, что у здания был большой потенциал и что они собирались туда еще пару раз наведаться, то есть вернуться. Но возникло препятствие: здание то недавно продали, и теперь там охрану поставили, а это предполагает определенные сложности. — Но ребята все равно собирались туда отправиться? — Кажется, да. По крайней мере, Максим сказал, что они обязательно что-нибудь придумают, но снимут новый ролик в той больнице, чего бы это ни стоило. — Очень хорошо, что вам удалось это вспомнить. А они, случайно, не обмолвились, где именно эта больница находится? — Разумеется, точного адреса ребята не сообщали. Говорили только, что больница находится где-то северо-западнее от нашей деревни. Километров четыреста с лишним отсюда, точнее не подскажу. Мы с Ириной молча переглянулись. Кажется, теперь ясно, куда нам стоит ехать дальше. — Огромное спасибо, этого может быть достаточно. По крайней мере, мы нашли новую отправную точку в путешествиях парней. — Но как вы, девоньки, станете искать больницу по таким неясным ориентирам? Боюсь, заблудитесь. — Не переживайте, у нас есть помощник. Он может сверить снимки здания со спутниковыми снимками местности, а зная примерное расстояние и направление, найти больницу для него не составит труда. — Значит, сегодня вы у нас переночуете, а завтра с утра тронетесь в путь? — уточнила женщина. — Конечно, оставайтесь, девоньки, — поддержал ее муж, — мать постелет для вас свежее белье на кроватях в большой спальне. Там будет очень удобно, небось, устали с дороги-то. — Конечно, оставайтесь. А завтра с утра, пораньше, как рассветет, я к соседке сбегаю за парным молочком, блинчиков для вас испеку с малиновым вареньем. — Спасибо, это очень заманчиво. Но мы не можем себе позволить терять время на сон. А машину можно вести по очереди, сменяя друг друга. — Нам нужно двигаться вперед и проверить как можно больше мест, где бывали ребята. Так у них появится хоть какой-то шанс получить помощь вовремя. — Конечно, поезжайте, если так надо. Только пообещайте, что, если сильно устанете, остановитесь подремать в безопасном месте. На стоянке дальнобойщиков или возле отеля. Я по молодости шоферил и знаю, что нет ничего страшнее, чем ехать ночью уставшим, сон сморит, и понять не успеете как. — Конечно, мы будем осторожны, вам не о чем волноваться. — Удачи вам, девоньки! Желаем успехов в поисках и обязательно успеть ребят спасти, они такие замечательные! — Привет им от нас передавайте, когда найдете. — Спасибо вам за помощь и за добрые пожелания. Мы обещаем сделать все возможное. * * * Простившись с гостеприимными стариками, мы снова двинулись в путь. В дороге, чтобы не клонило в сон, Ира предложила посмотреть на своем телефоне несколько стримов, что выкладывали парни на канале «Оголенный нерв». Какие-нибудь из тех записей, что были выложены последними, которые могут заинтересовать провокационными названиями. Я не возражала, время ведь не теряем, а вдруг что полезное повезет увидеть. На видео было какое-то заброшенное здание, небольшой дом, грязный и практически без мебели, внутри которого устроились ребята. Что за дом, где он находится и почему они его выбрали, зрителям не сообщили. Парни устроились на старом диванчике, который застелили своим спальным мешком. Напротив, на простом прямоугольном столе расставили аппаратуру. Действие шло спокойно, если не сказать вяло. Парни читали ленту сообщений, которую тоже вывели на экран, отвечали на вопросы зрителей, передавали приветы. Все повторялось раз за разом, но в слегка другой вариации, как в калейдоскопе. То есть приветы, пожелания доброго вечера и удачной, интересной трансляции сменялись комплиментами интересным сюжетам видеороликов. А потом шли комплименты от девушек и женщин красивым глазам Ника, приятному голосу Макса. Потом ребят просили передать приветы Маришке, Пупсику, Няшке, Масику, Оле, Васе, Мише, Сергею и так далее. Снова приветы, комплименты и пожелания ребятам, и так до бесконечности. Ирина увеличила громкость и ловила каждую фразу в надежде узнать что-нибудь важное. Я следила за дорогой и тоже, конечно, слушала, только вполуха, потому что не ждала ничего особенного. Тем временем ребята решили провести сеанс ЭГФ прямо во время стрима и задавать во время него вопросы, что предложат зрители. Кажется, это было анонсировано в названии. На стандартный вопрос Макса «Здесь есть кто-нибудь?» долго никто не отзывался. Народ резвился, сопровождая сию неудачу комментариями разной степени язвительности. Шкала язвительности колебалась буквально от нуля, то есть от сочувствующих и утешительных фраз, до десяти — заявлений, что в прямом эфире «духи и сущности» «стесняются общаться», и прямых намеков на то, что обычные видео, которые снимают и выкладывают парни, очень далеки от прозрачности и правды. И неспроста ничего толкового и интересного не выходит именно в прямом эфире. Тем временем голос из машины для ЭГФ неторопливо или тяжело, растягивая слова, ответил: «Я здесь». И пока Макс выяснял, желает ли собеседник с ними пообщаться, на ленте стали появляться разные вопросы. Народ снова оживился, ведь действие обещало стать достаточно зрелищным. Правда, вопросы не блистали оригинальностью. Парней просили узнать: «Есть ли жизнь после смерти?», «Когда случится конец света?», «Кто ты? И как умер?», «Стану ли я богатым и знаменитым?», «Когда наступит «золотой век» для России, обещанный эзотериками?», «Можешь ли ты помочь связаться с умершими родственниками?» И рекордсмен среди вопросов: «Можешь ли рассказать, где найти клад?» Даже Ник не сдержался и прокомментировал, что клады бывают разными, а искать их при помощи неизвестной сущности не слишком хорошая идея, потому как можно «попасть не по-детски». Что ж, Ник хорошо знает, о чем говорит, ведь у парней огромный опыт по этой части: искать и находить неприятности. Разумеется, Макс не стал задавать ни одного вопроса из этого списка. Разве что попытался выяснить у собеседника, кто он или она. Но «сущность» отвечать не торопилась. Любопытно, у них у всех проблемы с самоидентификацией, или это секретная информация, которую негоже сообщать незнакомым людям? Я украдкой покосилась в сторону Ирины — нужно поинтересоваться у девушки, когда стрим закончится. А сейчас она замерла с телефоном в руках и ловит буквально каждое слово, почти не дыша. Или все объясняется просто, и у парней не хватает фантазии, чтобы придумать больше неожиданных поворотов или ярких подробностей? Например, можно придумать призраку приличную предысторию или происшествие, приведшее к трагической смерти, мысленно язвила я.