Я вижу, как Сэм несколько раз глубоко вздыхает, будто готовясь к чему-то. Я хочу спросить ее, все ли хорошо, но тут она внезапно распахивает дверь и выстреливает шесть залпов к ряду. – Быстро, Лука! – шипит она и исчезает за дверью. – Что… что происходит? – бормочу я и, едва волоча ноги, плетусь за ней. Четверо солдат на улице мертвы. Волна УЗ-винтовки попала девушке-солдату прямо в рот, и от беззубой искривленной улыбки, застывшей на ее лице, у меня мурашки по всей спине. Сэм тащит за пятки одного из мертвых солдат в паб, а я тупо смотрю на трупы. – Давай остальных, – шипит она. – Да, ладно, хорошо, конечно, – отвечаю я и, хватая беззубую под мышки, затаскиваю внутрь. Мы затаскиваем убитых в паб, и Сэм начинает раздевать девушку-солдата. Я понял ее идею и стягиваю бронежилет с одного из солдат, чьи мертвые глаза смотрят в никуда. Я подпрыгиваю, чтобы влезть в солдатские сапоги, которые как минимум на два размера мне малы, но это лучшее из того, что есть. Сэм раздраженно наблюдает за мной: – Закончил или как? – спрашивает она. – Ага, – отвечаю я, похлопывая по неудобному пуленепробиваемому бронежилету, который, предположительно, должен уменьшить воздействие ультразвуковой волны до четырнадцати процентов. – Думаю, да. – Слава Последним богам, – вздыхает Сэм. Она подходит ко мне, отстегивает нагрудную пластину и разворачивает ее. – О, так намного лучше, – глупо ухмыляюсь я. – Хорошо, – выдыхает Сэм, – вот простая часть: мы выходим в город и ведем себя как свои, доходим до станции Холли-Парк, ждем городской поезд, идущий на запад, садимся в него и выходим недалеко от Старого города, где можно найти канализацию, и возвращаемся в библиотеку. – Мы что, пойдем прямо в центр города? – спрашиваю я. – Именно так. – Отлично, – говорю я, вскидывая руки вверх и широко улыбаясь, – почему бы и нет?.. – Если наткнемся на солдат… что ж, будем импровизировать. Я поднимаю один из солдатских УЗ-автоматов. – Что насчет этого? – спрашиваю я, кивая в сторону гарнитуры голографической камеры, которую держу под мышкой. – Черт, – бормочет Сэм, – дай сюда. Я наклоняюсь к ней, Сэм хватает гарнитуру, кладет ее на барную стойку и рассматривает, затем поднимает ее вверх и со всей силы разбивает о твердую поверхность деревянной столешницы. Гарнитура разбивается, отрываясь от кронштейна. Куски металла и пластика, платы и провода разлетаются во все стороны. Сэм роется в обломках. – Какая-то из этих штуковин должна быть процессором, – говорит она. – Игби говорил, что он серебряный, размером с ноготь, – предполагаю я. – Но здесь практически все серебристое размером с ноготь! – отзывается Сэм, кладя в карман важные на вид части электронного устройства. Затем она выскальзывает на улицу. Я иду следом, стараясь шагать уверенно, словно в этой униформе я местный, но мои пьяные свинцовые ноги, кажется, живут сами по себе. – Черт, черт, черт, черт! – шепчу я, чувствуя, как пот начинает выступать у меня на лбу, несмотря на прохладный вечерний воздух. – Заткнись, – велит мне Сэм, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы замолчать. Мы движемся через темный город мимо уличных фонарей, и наши тени растягиваются далеко позади, а затем впереди нас. Я пытаюсь сосредоточиться на своих движениях, шагать нормально, но алкоголь мешает передаче сигналов из мозга к конечностям, внезапно это кажется мне забавным, и я начинаются смеяться. – Вот дерьмо! – бормочет Сэм. Подняв глаза, я вижу то, что увидела она: двое солдат-Совершенных идут нам навстречу. Я моментально перестаю смеяться. – Нашли что-нибудь? – спрашивает один из солдат-Совершенных, останавливаясь в нескольких футах от нас. Мы с Сэм молчим. Тишина в воздухе нарастает между нами, словно воздушный шар. – Нет, – выпаливаю я. – Нет, ничего, ни следа. Я качаюсь на ногах и во вновь повисшей тишине с энтузиазмом показываю солдатам большой палец вверх. – Кто ты? – спрашивает невысокая солдат-Совершенная, наклоняясь ближе, чтобы разглядеть мое лицо – лицо Убогого. Склонив голову, я пытаюсь скрыть большие уши и шрамы, покрывающие мое лицо и шею. Эти двое Совершенные – они рождаются такими благодаря косметическим усовершенствованиям, которые им проводят еще до рождения. Через мгновение они увидят мое обыкновенное, нормальное лицо. – Тебе задали вопрос, – отзывается второй солдат, подходя ближе и тыкая пальцем мне в грудь. – Кто я? – повторяю я вопрос, пытаясь заставить свой мозг работать. – Я… Я… – Он твой командир, сынок, прояви хоть каплю уважения, черт тебя дери! – встревает Сэм, делая шаг вперед и убирая руку высокого солдата-Совершенного от моей груди. – Но он… Ты что, беремен?.. – Видите эти опознавательные знаки на его форме? – спрашивает Сэм, прерывая заикающегося солдата и указывая на полосы на плече моего бронежилета. – Это значит, что он капитан Второго уровня. Если я не ошибаюсь, вы младший капрал Третьего уровня. Солдат запинается, пытаясь выговорить слова: – Но… он же… Он из Убогих. – Снова неверно, младший капрал! – кричит Сэм. – Это капитан Йоссариан. Полагаю, вы о нем слышали, он прославился после битвы при Мидуэй-Парке, где он в одиночку убил четырнадцать, слышите, четырнадцать солдат-Исчезнувших после того, как спас Галена Рая от взрыва, в котором он мог погибнуть. Золотце, выказанное вами неуважение ошеломляет, просто ошеломляет. Назвать знаменитого капитана Йоссариана Убогим из-за травм, полученных при защите своего лидера… У меня нет слов! Как вас зовут? Солдат-Совершенный, пристыженный, опускает глаза, уставившись под ноги. – Младший капрал Биссет, мэм, – бубнит он. – А вас? – спрашивает Сэм, обращая внимание на замолчавшую девушку-солдата. – Младший капрал Селасси, мэм. – Кто ваш командир? – Лейтенант Джонстон, – отвечает она. – Лейтенант Джонстон, – повторяет Сэм. – Да, я знаю лейтенанта Джонстона. Думаю, ему будет очень интересно услышать о наглости, проявленной двумя солдатами его взвода. Биссет поворачивается ко мне и бойко отдает честь. – Капитан Йоссариан, сэр, – рявкает он, – прошу прощения за нарушение субординации и недостаток знаний. Готов принять любое наказание, которое вы сочтете необходимым, сэр! Я пытаюсь отсалютовать в ответ и едва не попадаю себе же в глаз. – Эм-м, капитан Йоссариан все еще восстанавливается после травм, полученных в битве при Мидуэй. Нам пора идти, – объясняет Сэм и толкает меня вперед. – В этот раз мы вас отпустим, но в будущем старайтесь быстрее соображать, с кем разговариваете, понятно? До свидания. Сэм толкает меня по улице мимо солдат к вокзалу. – Йоссариан? – бормочу я себе под нос, вспоминая главного героя одной из моих любимых книг. – Я испугалась! – оправдывается Сэм, подавляя смех. – Я только недавно прочла «Уловку-22»[7][«Уловка 22» – роман американского писателя Джозефа Хеллера (прим. пер.).]. – И как тебе, хорошая книга? – интересуюсь я слишком воодушевленно. – Не сейчас, пьяница. Надо поскорее сматываться. Мы шагаем быстро, звуки солдат, гравитационных двигателей и дронов, кажется, теперь доносятся со всех сторон. Повернув налево, мы натыкаемся на крики солдата-Совершенного, отдающего приказы где-то неподалеку. Мы бежим по переулкам и улицам, сворачивая налево, затем направо, затем снова направо. Мы уже недалеко от платформы, отсюда видны огни ожидающего пустого поезда. Я слышу частые пикающие сигналы, а это значит, что двери городского поезда вот-вот закроются, и мы бежим к платформе как можно быстрее. Сэм запрыгивает в поезд в тот момент, когда раздвижные двери начинают закрываться. Я бегу прямо за ней, но в отчаянии спотыкаюсь и падаю. Я падаю на землю, но использую этот поступательный момент, чтобы перекатиться через плечо вперед прямо меж закрывающихся дверей поезда. Я лежу, растянувшись на полу, тяжело дыша и глядя вверх на мерцающие огни неработающих как следует ламп, и в этот краткий момент спокойствия меня почти единовременно накрывают сразу два чувства: безудержная радость свободы после побега из Блока и неимоверная злость на Хэппи за то, что она охотится на нас, как на крыс. – Нельзя позволить Хэппи выиграть, – говорю я, поднимаясь на ноги. – Знаю, – отвечает Сэм, перемещаясь по вагону и проверяя наличие камер и солдат. – Нет, я хочу сказать, если придется умереть, чтобы остановить эти машины, то мы должны это сделать.