Сэм поворачивается ко мне: – Лука, я знаю. Проехав четыре остановки, мы выходим из поезда, отдаем честь в ответ двум солдатам, заходящим в вагон. Мы бежим по Старому городу мимо обломков зданий парламента и выходим на дорогу у реки, где менее двух месяцев назад я чуть не замерз. Сэм останавливается у ливневой канализации, ложится на спину и скользит в проем. Из-за большого живота, чтобы пролезть, ей приходится изгибаться и наклоняться. Я следую за ней, ложась на живот, и, держась за край водостока, спускаюсь в канализацию. Я думал, что тьма города ужасна, но мы сразу же погружаемся в такую густую черноту, что глазам нужно время, чтобы привыкнуть. Но времени нет: Сэм хватает меня за руку, и мы шагаем по щиколотку в сточной воде. – Сюда, – выдыхает Сэм, пока мы виляем по каналам под городом. Когда мы добираемся до канализации за зданием суда, Сэм поднимается наверх, приподнимает крышку люка на несколько сантиметров и смотрит наружу. – Жди здесь, – шепчет она и выползает на поверхность. Я жду в тишине и темноте, кажется, целую вечность. Наконец, Сэм возвращается. – Где ты была? – спрашиваю я. – Под установил выключатель, с помощью которого можно включить кучу отдельных ламп по городу – так тот, кто стоит на стреме, узнает, что мы возвращаемся. – Умно, – отвечаю я, стараясь не отставать от Сэм, пока она ведет нас по туннелям к библиотеке. Мы в двадцати-тридцати метрах от цели, как вдруг слышим приближающиеся шаги с противоположной стороны. Первое, что я замечаю, это огни Плодожора, а затем силуэты людей. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я узнаю Игби, Пандер и Акими. – Друзья! Друзья, вы вернулись! – визжит Плодожор, летая вокруг нас. – Слава Последним богам, – вздыхает Пандер и обнимает Сэм крепко, едва не придушив. Я улыбаюсь при виде этой картины. Приятно видеть, что ледяная холодность Пандер постепенно тает. Акими подходит ко мне и, положив руку мне на плечо, вздыхает с облегчением. – Я думала… думала, ты не вернешься. – Кто, я? – удивляюсь я, пытаясь улыбаться, несмотря на прилив адреналина и охватившее меня облегчение. – Я всегда возвращаюсь. Посмеиваясь, Акими обнимает меня. – Достали? – спрашивает Игби и тут же качает головой. – Ну, в смысле, слава богам и все такое. Вы достали этот чертов процессор? – Мы не уверены, – отвечает Сэм. – Давайте вернемся в библиотеку и покажем вам, что у нас есть. – Эй, как там Кина? – спрашиваю я Игби. – Она очнулась ненадолго и спрашивала о тебе, но была еще слаба и снова уснула. Бог знает, сколько успокоительного дала ей доктор О. – Она пришла в себя? – Да, но не особо осознавала, что к чему. Я вздыхаю с облегчением. Мы доходим до библиотеки, Акими, Пандер и Сэм проходят в главный зал. Я задерживаюсь в ванной комнате – импровизированном полевом госпитале – жду, пока дверь на подпружиненной петле медленно закроется, и подхожу к кровати Кины. – Все реально, Кина, – шепчу я, – реально. Мы действительно выбрались из Блока, – я чувствую, как слезы почему-то наворачиваются на глаза, и впервые понимаю, как страшно мне было. – Боже, кажется, все стало только хуже. Идти туда, сражаться с ними, рисковать жизнью – теперь, когда мне есть что терять, есть кого терять, все это намного труднее. Кина, ты мне нравишься, очень нравишься. Мы должны положить этому конец, победить машины и выжить. Кина шевелится и, открыв глаза, узнает меня. – Лука, – произносит она, улыбаясь. – Привет, – отвечаю я. – Ты же не станешь спрашивать меня, где прячутся заключенные из Аркана, да? – спрашивает она хриплым голосом и, хотя она шутит, в ее глазах читается страх. – Нет, мы в безопасности, мы выбрались из Блока. – Что, черт возьми, эта дамочка вколола мне? – она пытается сесть, но это дается ей с трудом. – Послушай, этот доктор… эксцентричная особа и, возможно, слегка переборщила с успокоительным. Кина кивает. – Мы были готовы умереть, так? – она снова ложится и закрывает глаза. – Да, – отвечаю я, вспоминая момент, когда она приставила пистолет к моей голове и нажала на курок. – Если они когда-нибудь снова придут за нами, Лука, если снова попытаются нас схватить, пообещай, что убьешь меня. Я делаю глубокий вдох, пытаясь сдержать нахлынувшие слезы. – Я не допущу этого. Кина улыбается, и я вижу, как она снова медленно проваливается в сон. – Знаю, ты постараешься, – говорит она, – я тоже сделаю все, чтобы этого не произошло, но все же, если?.. – Если это случится, – отвечаю я, – тогда да, я убью тебя. Она кивает уже почти сквозь сон. – Лука, обещай, что больше не бросишь меня. – Просто отдыхай. – Обещай, Лука. – Обещаю, – с трудом говорю я. Я действительно не хочу оставлять ее, никогда. Наклонившись, я целую ее в уголок губ, и она засыпает. Я убираю прядь волос, упавшую ей на глаза, и, вытирая слезы, ухожу к остальным в главный зал. – …отлично, черт, просто идеально! – заявляет Игби, вынимая крошечный микрочип из пригоршни, протянутую ему Сэм. Он тут же бросается к компьютеру и искусственному глазу. Пандер, проходя мимо, похлопывает меня по плечу. Этот милый жест ей не присущ, и я улыбаюсь. Я чувствую любовь к этим людям, все они мои друзья, старые и новые. Я поднимаю глаза к наблюдательному пункту под куполом, на посту сидит доктор Ортега, медленно вращаясь и прижимая пальцы к переносице от скуки. Или, может, у нее болит голова. Игби сказал, что не доверяет ей, и часть меня все еще пытается найти связь между ней и тем, что я когда-то видел или слышал. Я сдаюсь, так и не вспомнив ничего, и падаю в кресло, измученный и до сих пор немного пьяный. Закрываю глаза. – Пс-с-с! Я медленно открываю глаза и понимаю, что уснул. – Пс-с-с! – снова раздается, и я пытаюсь сосредоточиться, но вижу только оранжевое свечение. – Что? – спрашиваю я тихо. – Дружок, как называется собака, которая умеет показывать фокусы? Откинувшись назад, я моргаю. В поле зрения появляется Плодожор, зависнув в воздухе чересчур близко к моему лицу. – Что? – переспрашиваю я. – Я спросил: как называют собаку, умеющую показывать фокусы? – Не знаю, – отвечаю я в замешательстве. – Лабракадабрадор! – отвечает Плодожор и делает сальто в воздухе, смеясь над собственной шуткой. Я оглядываюсь, все еще полусонный, а Плодожор выжидающе летает у меня перед глазами. – Хорошая шутка, – хвалю я дрона, и Плодожор светится розовым и делает еще три сальто в воздухе, после чего отправляется на второй уровень, чтобы рассказать свою шутку еще кому-нибудь.