– Пандер… – повторяет Малакай, и по его глазам я понимаю, что он узнал это имя, – и Игби… Боже мой, Рен! Лука, что мы наделали? Нужно уходить! – Неужели вы решили покинуть нашу маленькую общину? – раздается голос доктора Прайса за спиной. – Какого черта вы все время подкрадываетесь ко мне?! – взрываюсь я. – Мне очень жаль, – отвечает доктор, – но я услышал, что вы двое собираетесь уходить. – Верно, – отвечает Малакай все еще мечтательным, но уже более решительным голосом. – Но, господа, я думал, мы это уже обсудили. Ничего хорошего не выйдет, если покинуть Чистилище. – Но они идут за нами, – говорю я. – Кто идет? – спрашивает Этсетера Прайс. – Наши… – воспоминания снова исчезают. – Да к черту! – не выдерживает Малакай и бьет доктора ногой в грудь, отправляя его аватар к стойке регистрации. – Малакай! – восклицаю я, потрясенный действиями моего друга. – Заткнись, – отвечает он, хватает меня за запястье и распахивает двойные двери. На улице ничего нет, нас поглощает бесконечная тьма. День 1 вне чистилища i_001.png Я чувствую, как кровь снова заполняет мои вены. Онемение проходит, когда жидкость стекает из капсулы. Я снова начинаю дышать, легкие в груди вздуваются, как воздушные шары на параде. Мне холодно, очень холодно. Капсула открывается, когда иглы выходят из моих бедер, и я падаю на пол, дрожа и пытаясь привыкнуть к этому реальному миру: ни пикселей, ни неписей, и я снова способен чувствовать. Рядом на полу лежит Малакай, он перекатывается на спину, крича от боли, и тянется руками к ранам, где раньше были глаза. Я подползаю к нему и кладу руку ему на грудь. – Малакай, – говорю я хриплым голосом, – ты в порядке? – Как больно! – кричит он, убирая руки, и я вижу разорванную кожу и плоть его пустых глазниц. – Мы можем вернуться в Чистилище, – говорю я, – давай вернемся. И сказав это, я задумываюсь, зачем мы вообще оттуда выбрались. – Нет, – рычит Малакай. – Но там безопасно, – говорю я, безуспешно пытаясь затащить его в капсулу. – Нет! – кричит он. – Это адское место. – В смысле? – недоумеваю я. – Это наше убежище. Теперь Малакай хватает меня. Он куда сильнее, чем может показаться, для молодого человека в болезненной агонии, только что вышедшего из криокамеры. – Нужно убираться отсюда. – Ты спятил! – отвечаю я, пока он тащит меня за собой. – Тебе не обязательно так мучиться! Никто не должен больше страдать! – Лука, подумай о своих друзьях, о людях, которые прошли с тобой через все это. Подумай об Акими, Пандер, о Поде и Кине. И снова в синапсах в моем мозгу всплывает память. «Да, надо выбираться отсюда быстрее!» – С этим местом что-то было не так, да? – спрашиваю я. Наконец, Малакай отпускает меня. Он лежит на спине, тяжело дыша, и кивает. – Да, с этим местом что-то неладное. Я запутался и сейчас не в состоянии соображать, но мы не можем туда вернуться. – Надо ухватиться за воспоминания о друзьях, пока не придем в себя, хорошо? – предлагаю я все еще задумчивым, рассеянным голосом, каким он был в Чистилище. – Да, – отвечает Малакай, из-за боли от вырванных глаз его голос звучит, как рычание, – нужно держаться за счастливые воспоминания. Мы лежим в тишине. Я начинаю повторять имена своих друзей снова и снова, чтобы не забыть, почему я покинул то место, которое сейчас мне кажется таким прекрасным. «Пандер, Под, Акими, Игби, Рен, Кина». Я повторяю их имена снова и снова, пытаясь сохранить трезвость ума, чтобы не думать о моей комнате на шестнадцатом этаже, о музыкальной группе, играющей прекрасную музыку, об оставшихся там друзьях. – Пандер, Под, Акими, Игби, Рен, К… – но в этот раз меня прерывает звук открывающейся криокамеры. Я переворачиваюсь на холодном полу и наблюдаю, как из капсулы в седьмом или восьмом ряду от моей стекает жидкость. Капсула открывается, и на пол падает человек. Я наблюдаю, как он, тяжело дыша, постепенно восстанавливается после Безопасной смерти. Наконец, человек встает и на трясущихся ногах медленно приближается ко мне. Когда он выходит на свет, я вижу, что это Этсетера Прайс. – Мистер Баннистер, мистер Кейн! – он отличается от своего аватара: выглядит старше, не столь обаятелен и любезен. – Вы покинули нас так внезапно. Его голос хоть и дрожит от холода, но остается властным. – Пандер, Под… Рен… Кина, – твержу я, стараясь не отвлекаться на доктора. – Должно быть, произошло какое-то недоразумение, – продолжает доктор Прайс. – Там внутри вы были в безопасности. – Пандер… Кина… Кина… – Лука, давай поместим мистера Баннистера обратно в криокамеру, а потом все вместе вернемся в Чистилище. – С этим местом что-то не так, – отвечаю я ему. – Нет, мистер Кейн, с помощью Чистилища мы победим Хэппи. – С помощью Чистилища мы победим Хэппи, – повторяю я в замешательстве. – Мы побеждаем Хэппи, ничего не делая. – Так мы побеждаем Хэппи, – повторяю я. – Возвращайтесь, Лука, Малакай, там ваши друзья. – Да, – отвечаю я, поднимаясь, – я снова буду с друзьями. Встав на ноги, я чувствую, как Малакай хватает меня за руку. – Не слушай его, Лука. – Идемте, мистер Баннистер, – говорит Этсетера Прайс таким теплым и успокаивающим голосом. – Здесь небезопасно. – Мы знаем, что здесь небезопасно, – хрипит Малакай, – но мы не такие, как вы, мы не слабые, и мы не боимся сражаться. – Вернитесь внутрь, и мы обсудим все это в Чистилище. – Нет! – кричит Малакай. – Вы накачали нас наркотиками, вы всех здесь накачали! Вы подонок и преступник, и мы с вами туда не вернемся. И вообще, мы вытащим всех остальных! «Он накачал нас наркотиками», – думаю я. Осознания этого оказалось достаточно, чтобы очистить часть моего разума, и я смог хоть немного соображать. – Вы накачали нас, – повторяю я. – Это серьезное обвинение с вашей стороны, молодые люди. Уверяю вас, это не правда. – Мы туда не вернемся, – говорит Малакай. – Мы не… не… Из-за потери крови и от боли он теряет сознание и падает, ударяясь головой о пол. – Какая жалость, – говорит доктор, доставая из кармана УЗ-пистолет и направляя его на Малакая. – Я не хотел этого делать, но, если не вернетесь добровольно, я не могу рисковать и позволить вам разрушить все, что я создал. Полагаю, вам обоим не повезло, вам выпал тот самый один шанс из десяти, и вы погибли при выходе из состояния Безопасной смерти. Я уставился на дуло пистолета, слишком слабый, чтобы бежать, растерянный и запутавшийся, не в состоянии найти выход. Я слышу дуновение воздуха, когда доктор Прайс выпускает УЗ волну в мою сторону, и, вздрогнув, жду удара. Но это звук не от УЗ залпа, летящего в мою сторону, это Плодожор пронесся мимо меня.