– Постой, – говорит она и затем совершенно неожиданно целует меня. Я чувствую прилив радости, словно миллионы звезд ярко сияют в каждой клеточке моего существа. Она руками обнимает мою голову, прикасается своими губами к моим… Если я сейчас умру, то весь этот ад того стоил, и я прожил бы его еще тысячу раз, лишь бы продлить это мгновение хоть на секунду. Кина отстраняется и улыбается: – Пойдем. Она шагает к двери, а я на мгновение замираю, уставившись туда, где она только что была. – Ну что, засранец, мы снова в бегах. Еще помнишь, каково это, а? – Конечно – отвечаю я, выходя из ступора. Мы быстро выходим в коридор. Я беру УЗ-винтовку Джейкоба и протягиваю ее Кине. – Кого еще они взяли? – спрашивает она, оглядывая двери. Я указываю на дверь рядом с моей камерой. – Тут Рен, – отвечаю я, а затем указываю на две двери слева от ее камеры, – а там Малакай и в соседней Вудс. – Каков план? – спрашивает Кина. – Нет никакого плана, типа выбраться из камеры и составлять его на ходу, как-то так… – Придется придумать, – бросает Кина, пытаясь открыть дверь Рен. – Заперта. – Нужна идентификация радужки, – говорю я. – Для этого есть Джейкоб. Я иду обратно в свою камеру, Кина следует за мной. Она смеется, увидев охранника на моей кровати. – Как, черт возьми, тебе это удалось? – Он слишком сильно мне сопереживал, – отвечаю я. – Держи его на мушке, я выведу его из паралича. Кивнув, Кина прислоняет приклад винтовки к плечу, прижимаясь к нему щекой, и смотрит поверх ствола на Джейкоба. Я наклоняюсь к парализованному охраннику. – Я собираюсь вывести тебя из стазиса, – говорю я ему, используя их же выражения. – Если что-нибудь выкинешь, моя подруга тебя казнит. Я ясно выразился? Он не может кивнуть или ответить, но я уверен, что он понимает, каков расклад. Я просматриваю меню Линзы и отключаю паралич. Как только игла полностью выходит из его тела, он, задыхаясь, садится и начинает рыдать у меня на руках. – Соберись, – говорю я ему, поднимая его на ноги. – Это было… Это… – Поверь, мы знаем, – перебивает Кина, по-прежнему целясь в него. – Сюда, – веду я его, выталкивая в коридор, по которому разносятся оглушительные вопли переживающей жатву охранницы. – О Боже, Боже, Боже, – бормочет Джейкоб, ковыляя в сторону камер наших друзей. – Стой, – велю я ему, останавливаясь у камеры Рен. – Открывай. Джейкоб наклоняется к сканеру радужной оболочки глаза, но замирает, когда свет тускнеет. – Что это? – спрашивает Кина, подбегая к Джейкобу и приставляя пистолет к его голове. – Это не я! – отвечает он, поднимаясь и широко раскрыв от ужаса глаза. – Я этого не делал! На всех уровнях Блока начинают мигать красные огни, звучит сирена, за которой следует голос Хэппи: – Беглецы на третьем этаже, активирована полная блокировка. Экраны у дверей загораются красным, двери наших с Киной камер захлопываются. Кина смотрит на меня, в ее глазах нечто большее, чем просто страх. Мы оба думаем об одном и том же: смерть – прекрасная перспектива по сравнению с тем, во что превратилась наша жизнь в Блоке. Я киваю, и она целится в меня. – Ч-что вы делаете?! – заикается Джейкоб. Кина опускает винтовку и подходит ко мне. Она целует меня в последний раз и улыбается: – Спасибо, что попытался, Лука. – Да ладно тебе, – пожимаю я плечами, мы смеемся, и Кина снова поднимает на меня оружие. – Скоро увидимся, наверное, – говорит она и нажимает на спусковой крючок. Ничего не происходит. – У нашего оружия есть ограничения, – сообщает Джейкоб. – Они не стреляют в Батарей. Ну чтобы не допустить случайного уничтожения ценных активов. – Активов? – переспрашивает Кина, направляя оружие на Джейкоба и шагая к нему. – Батареи? – Так они вас называют. Активы, батареи, это они придумали, не я. Кина не останавливается. Она шагает к нему и тычет дулом винтовки парню в висок. – Ты один из них! – Прости, прости! – бормочет он. – Ничто в Блоке не сможет убить вас, – продолжает Джейкоб напряженным голосом. – Вы слишком ценны для правительства. – Правительства? – усмехается Кина. – Думаешь, оно за этим стоит? Ты правда ничего не понимаешь. Мы слышим звук шагов, громыхающих по металлической лестнице. – Оружие против нас не работает, – говорит Кина, хватая Джейкоба и поворачивая его к приближающимся солдатам, – но на тебе-то сработает, так? – Вот дерьмо, – бубнит охранник, тем самым подтверждая предположение Кины. Первыми у лестницы появляются двое солдат в телах-носителях, их глаза светятся белым светом. Очевидно, обе они Совершенные, две девушки, высокие, спортивного телосложения. Безусловно, обе пользовались косметическими улучшениями, осуществляемыми до рождения – Совершенные могут себе это позволить. Помимо внешнего вида и несомненного наличия физической силы, очевидно, что вместо легких у них Системы Автоматического Пополнения Кислородом, поскольку они совсем не запыхались, хотя только что пробежали три лестничных пролета. – Заключенные 9-70-981 и 9-72-104, немедленно остановитесь и вернитесь в свои камеры, – приказывает солдат чуть ниже ростом. Ее глаза на мгновение светятся оранжевым, и обе двери наших камер снова распахиваются. – Я выстрелю в него, – говорит Кина, крепче прижимая винтовку к голове Джейкоба. – Я убью его! – Это не изменит исход сценария, – отвечает солдат, что повыше, выступая вперед. – Убьете его или нет, вы все равно вернетесь в свои камеры. Я оглядываюсь через край перил – возможно, падение с четвертого этажа меня не убьет, особенно с внедренной в меня Совершенными технологией ускоренного самоисцеления. Понимаю, что в любом случае это спорный вопрос, поскольку каждый уровень разделяет сетка. – Мы туда не вернемся, – отвечает Кина дрожащим голосом. Раздаются еще шаги, и в коридоре появляются трое солдат. Должно быть, они Второго или Третьего уровня: люди, согласившиеся помогать правительству – по крайней мере, они думают, что правительству – в обмен на свою жизнь и место в Арке – убежище, где они смогут пережить конец войны. Солдат-носитель, что пониже ростом, поворачивается к первому из прибывших солдат, симпатичному блондину: – Солдат Рамирес, казните солдата Смита. Не колеблясь, Совершенный направляет автомат на Джейкоба. – Нет! – успевает крикнуть Джейкоб прежде, чем ультразвуковая волна попадает ему в грудь, и парень, обмякнув, беззвучно падает на пол. – Вы… вы… как вы смогли убить его?! – негодую я, глядя на тело-носитель с красными глазами, пока Джейкоб выскальзывает из рук Кины. Гален Рай говорил мне, что основной код ИИ не позволяет машинам причинить вред человеку, убить его или отдавать приказы, которые могут навредить человеку или привести к его смерти. Именно поэтому Хэппи и ее солдаты заразили человечество вирусом, заставлявшим людей убивать друг друга, – чтобы обойти это программирование. – Все изменилось, заключенный 9-70-981. День 32 в блоке i_001.png В Аркане, в те долгие дни, когда одиночество и скука пронизывали до костей, я научился использовать один трюк. (Как же мало я тогда знал о настоящей изоляции.) Эта уловка была своего рода актом исчезновения, самоосвобождением психики. В своем сознании я создавал мир, в котором был счастлив и свободен. Этот мир – на самом деле история – существовал десятки лет назад, задолго до моего рождения, в те времена, о которых я слышал только из рассказов отца. Я бродил по городу, наслаждаясь свободой; встречал друзей, здоровых и счастливых, соседей, которые не были вынуждены жить в бедности; я мог целыми днями читать книги в лучах солнца, а вечерами просто болтать ни о чем и смеяться вместе с папой и сестрой. Но я разучился это делать, не могу найти дорогу в тот мир. Вместо этого мне приходится полагаться на Зону Разума. Через несколько минут после того, как меня снова парализовали, я оказываюсь в белой комнате. Зона Разума существует для того, чтобы поддерживать работу батарей Хэппи. ИИ получает энергию от жатвы, и эта собранная энергия производится нашим страхом. Если мы потеряем рассудок, то не сможем испытывать страх, и тогда жатва не принесет результатов. Поэтому, чтобы мы справлялись с изоляцией, Хэппи позволяет нам проводить в Зоне Разума по шесть часов ежедневно. Я жажду этого, как наркотик. Я понимаю, что эти переживания нереальны, что они существуют, чтобы успокоить и отвлечь мой разум, но они мне нужны.