Но встреча не состоялась. Катя в ту холодную апрельскую ночь так и не прилетела. Напрасно Настя, затаив дыхание, дожидалась звонка в дверь и глотала слюни, посматривая на нетронутое угощение на столе… Катя утверждает, что вместо аэропорта ей пришлось ехать прямиком в больницу скорой помощи. Что ж, возможно она и не обманывает… Но ведь аппендицит-то на месте! Сама же потом призналась. Я думаю, Катину командировку в последний момент отменили, а девушка, наверное, забыла или поленилась предупредить свою интернет-подругу. Для Насти же та ночь обернулась сплошным кошмаром. Возможно, трагедии бы не произошло, если бы в тот вечер моя подруга не зациклилась так сильно на предстоящей встрече. Она бы задержала Изабель, не позволила бы ей ускользнуть из дома и раствориться в мрачном и холодном апрельском вечере… …Оценив фотографии, я приехала на кресле обратно к своему столу, чтобы закончить диалог с брошенным клиентом. Он успел прислать восемнадцать сообщений, причём пятнадцать последних были одинаковыми: «Елена Владимировна, ау! Вы где? Почему не отвечаете?». Ах, мужчины! Какие же они нетерпеливые! Трудно подождать минутку-другую пока мы налюбуемся фотографией похудевшей Кати? Ладно — двадцать минут. И всё равно — незачем закидывать меня сообщениями! *** «…Итак, милая тётя продолжала скупердяйничать, жалея денег на новую одежду. И доигралась! Когда однажды я нагнулась у доски за упавшим мелом, мои штаны с треском лопнули на попе. Что случилось с классом! Детишки хватали воздух ртом, задыхаясь от смеха. Они ржали и гоготали до слёз. Урок был сорван. Элизабет вызвали к директору школы. Она явилась — в строгом платье, с безупречным макияжем, ослепительно красивая. Села на краешек стула, выпрямив спину, словно на королевском приёме. А потом… притянула меня к себе (я стояла рядом) и обняла за талию. Словно мать, готовая защитить своего птенчика от любых обвинений и отмести любые домыслы. Директор попросил всего лишь заняться моим гардеробом. Училась я уже неплохо, за это никто не собирался меня ругать. Мне было интересно, как Элизабет выкрутится из ситуации, как она объяснит свой блистательный внешний вид (её платье стоило огромных денег!) и моё убожество. И она выкрутилась! Её чудесные бездонные глаза наполнились слезами, она судорожно сжала руки на груди и всхлипнула: — Мне так трудно… Мой муж сбежал, повесив на меня несколько кредитов. Нам едва хватает на еду, правда, Энни? Приходится экономить буквально на каждой мелочи. А малышка так быстро растёт… — Вы можете обратиться за материальной помощью. А в церкви вам могли бы дать одежду… Для Энни, — директор скользнул взглядом по явно дорогому наряду Элизабет. — Что вы! Я справлюсь. Родственники обещали мне помочь На следующий день на мне красовалось совершенно новое платье — тётка была вынуждена его купить. Оно, конечно, не являлось писком подростковой моды, но, по крайней мере, не давило мне под мышками и было достаточно длинным, чтобы прикрыть мои пухлые ляжки… …Никто бы и не догадался, какие на самом деле отношения связывали нас с Элизабет, никто бы и не заподозрил, что она морит меня голодом, не пускает в квартиру, обзывает последними словами и попрекает каждой истраченной на меня копейкой. Даже если б она просто оставалась равнодушной и холодной — уже и этого было достаточно, чтобы ребёнок, привыкший купаться в родительской любви, страдал и мучился. Но Элизабет шла дальше, она превращала мою жизнь в ад. Я никому ни о чём не рассказывала, да и кто бы мне поверил? На людях Элизабет талантливо разыгрывала роль заботливой тётушки. Она была умна и понимала, что соседи и друзья вряд ли её одобрят, если она станет злой мачехой для ребёнка, потерявшего родителей. Когда у нас бывали гости, Элизабет, лицемерная и лживая, превращалась в ангела. Я очень любила эти приёмы, хотя и приходилось драить дом под сержантские окрики тётки (бойфренд-чистюля давно уже был отправлен в отставку). Зато потом приходили гости, и Элизабет брала меня за руку, обнимала за плечи, целовала в щёку… Это была игра и обман, но я ничего не могла с собой поделать — даже фальшивая ласка доставляла мне невероятное удовольствие, ведь я так по ней истосковалась! А за столом Элизабет сама подкладывала мне еду на тарелку, с умилением вытирала подбородок салфеткой — ах, как здорово, когда ребёнок хорошо ест! Наверное, так Элизабет предупреждала развитие слухов, что девочку недокармливают — раз «толстушка Энни» постоянно рыщет по городу в поисках пропитания. Да вы сами посмотрите, мою милую прожорливую девочку накормить не так-то просто! Сколько бы она ни съела, всё равно останется голодной!.. Актёрского мастерства Элизабет было не занимать — как и очарования. В компании она блистала, никто не мог с ней сравниться. Её красота и бесподобный шарм сражали наповал. Она что-то говорила, объясняла, смеялась — все с восхищением смотрели только на неё, и я тоже… Но гости уходили, и солнце скрывалось за тучей. «Убери тут всё, — приказывала Элизабет. — Помой пол, посуду… Только попробуй разбить тарелку, я тебя придушу… Господи, ты жрала, как свинья… Как же мерзко было на тебя смотреть…» 8. Шпионаж на бульваре Вольтера Та-дам! А я снова в Париже! Шарлотта, моя новая заказчица, предложила вернуться, чтобы обговорить нюансы и подписать контракт. На этот раз город встретил мелким дождём. Небо набухло, словно гигантский кусок размокшей серой ваты. Мне нравилось чувствовать, как невесомые капли ложатся на лицо… Макияж поплыл? Я в Европе. Даже если приду на брифинг с умытым лицом, буду встречена «на ура!». В России это вызвало бы удивление и множество вопросов. А здесь женщины, чьи лица не тронуты косметикой, а волосы лет пять не знали парикмахера, встречаются на каждом шагу. Наверное, они — последний оплот естественности, оставшийся у Европы. Фоном к ним идут бородатые девушки и целующиеся мужики. …Сегодня мы с Шарлоттой встретились не на корабле, а в двух шагах от Вандомской площади, в ресторане, расположенном на одной из многочисленных прилегающих улочек. На этот раз я остановилась в скромной, но приличной гостинице в районе Оперы Гарнье — не стала злоупотреблять гостеприимством Шарлотты и сорить деньгами (заказчица обещала оплатить перелёт и отель). На деловое свидание отправилась пешком, несмотря на моросящий дождик. Кроме того, беззастенчиво петляла, сворачивала с оживлённых проспектов на скромные и тихие боковые улицы, чтобы затем вновь вернуться на авеню и влиться в толпу туристов. Я шла не торопясь, с удовольствием вдыхая прохладный и влажный осенний воздух. Пересекая проспект, обернулась на изумрудный купол Оперы — он представлялся сказочным видением, размытым серой пеленой дождя. Чёрный асфальт блестел под ногами, как шкура мокрого тюленя… В конце Рю де ля Пэ виднелась Вандомская колонна, вернее, её изображение на защитном панцире, сооружённом вокруг стелы. Эта знаменитая колонна, отлитая по приказу Наполеона из трофейных русских и австрийских пушек, в данный момент находилась на реставрации. Я располагала временем и поэтому не спеша сделала круг по Вандомской площади, мысленно отметив, как изуродовало строительство одно из самых известных мест Парижа. Тут и там виднелись серо-зелёные ограждения и залежи какого-то строительного хлама. Мрачная, но грандиозная Вандомская колонна, скрытая от глаз, была похожа на гигантскую коробку с коньяком. Фасад отеля Ритц также был замурован: фешенебельная гостиница, где останавливались монархи, миллиардеры, кинозвёзды и художники, где сорок лет прожила Коко Шанель, и откуда в 1997 году отправилась в смертельную поездку принцесса Диана, тоже была закрыта на ремонт. Говорят, это будет самая значительная реставрация за последние сто лет… Ненадолго — как праздный турист — задержалась у витрин с ювелирными украшениями: сверкали бриллиантовые диадемы и ожерелья, пылали рубиновым огнём кольца, таинственно мерцали сапфирами серьги. Я вздохнула. Раньше — до моего глобального разорения — вполне могла бы здесь что-то купить. А сейчас не могу… Зловещая пропасть депрессии приветливо распахнула объятья, но я молча отвернулась. Последнее дело — пристально анализировать каждую свою эмоцию или душевный порыв… Подумаешь, деньги! Их всегда можно вернуть. *** Шарлотта предусмотрительно забронировала столик, и мы устроились в отсеке, отделённые от других посетителей изящной перегородкой. Заведение было достаточно дорогим — настолько, чтобы не изнемогать от нашествия шумных туристов и говорливых аборигенов. Заключив контракт, мы обмыли сделку шампанским с пирожными. Итак, меня ангажировали на необычную роль — оказывать информационные и консультационные услуги в продвижении компании на российский рынок, а так же в организации международных выставок. Сумма, предложенная в качестве вознаграждения, впечатляла. Мне было лестно, что мой опыт оценили так высоко. Мы живём в удивительное время. Чтобы зарабатывать большие деньги, не обязательно иметь стартовый капитал, блестящее образование и крепкие связи. Можно обойтись и так, главное, хорошо ориентироваться в вопросе и владеть информацией. Информационное поле — вот то «поле чудес», где зарыты тонны золотых монет. Шарлотта объявила, что мы начинаем работать немедленно: после встречи на корабле она поняла, что я вполне успею подготовить стенд для декабрьской медицинской выставки в Шанхае. — Здрасте, приплыли! Шарлотта, да вы смеётесь! — возмутилась я. — Во-первых, вы говорили о российском рынке и наших, российских выставках. Откуда вдруг возник Китай? Во-вторых, три месяца на подготовку — это не серьёзно! — Вы сказали, что у вас есть китайские партнёры. — Три месяца! Абсолютно не реально! — У вас большой опыт, — напомнила Шарлотта. — И вы свободно говорите по-китайски. — Да вы даже себе не представляете, какой это объём работы! Сколько документов нужно подготовить! Покупка выставочной площади, строительство и оформление стенда, ввоз и установка экспонатов, разработка и печать рекламных материалов… Визы, билеты, гостиницы, трансфер, аккредитация… — Конечно, я не собираюсь всё повесить на вас, — улыбнулась Шарлотта. — Вы подсказывайте, консультируйте. А я напрягу персонал. — К вопросу о персонале. Одним моим китайским вы не обойдётесь, придётся искать и нанимать переводчиков. А ещё — стендистов, хостес и промоутеров. — Я в вас не ошиблась. У вас в голове — чёткая схема действий. Сразу видно настоящего профессионала. Шарлотта, спокойно улыбаясь, смотрела на меня и барабанила пальцами по кожаной обшивке кресла. — Хорошо, давайте, — рассмеялась я. — Хотя это чистой воды авантюризм… Но почему бы и нет? Рискнём и выиграем. У вас нет русских корней? — Вроде бы, нет. Вы хотите сказать, только русские имеют обыкновение бросаться в омут с головой? — И лезть в самое пекло, надеясь на авось. За три месяца подготовить французскую компанию к участию в китайской выставке — да это же полный бред! Во что я ввязалась? Шарлотта пришпоривает коней, она не хочет упускать ни единого шанса для продвижения своего бизнеса: выставка в Шанхае весьма престижна. Если моя фирма-крошка за четыре дня в Париже получила триста предложений о сотрудничестве, то компания Шарлотты и вовсе сорвёт банк. Правда, из трёхсот предложений двести восемьдесят оказались рекламным спамом. Но двадцать заслуживают пристального внимания. Двадцать — это хороший результат.