— Володь, а что ты сейчас делаешь? У вас ведь часов десять-одиннадцать? — Ты не поверишь. Спать собираюсь. Что-то я в конец умотался. Последние трое суток же поспать не удалось. Некоторые девушки грязно домогались меня в Париже. — А теперь домогаются рыжеволосые английские нимфы. — Не нужны они мне. Ленка, надеюсь, ты сейчас голая? У тебя ведь три часа ночи. — На мне только ноутбук, — обрадовала я сексуального маньяка. — Тебе повезло. Хочешь, я расскажу, что может делать в три часа ночи одинокая женщина гиперсексуального возраста? — Да! — заорал Константинов. — Очень! — Итак… Сначала я ложусь в центр моей двуспальной кровати, так как, несмотря на её размеры, она абсолютно пуста. До безысходности. Удобно устроившись, я не спеша начинаю… Кстати, а ты будешь конспектировать? — Я уже, уже, — сдавленно прошипел в трубку любимый. — Конспектирую. Ты, главное, не останавливайся. 13. Нормандские угодья В начале девятого Настя уже сидела в офисе. Каким-то волшебным образом она пришла раньше меня. Вот именно: волшебным образом! Ведь теперь моя помощница — прежде такая незамысловатая — превратилась в сплошную загадку. Сейчас, вспоминая некоторые пассажи из книги «Наука ненависти», я смотрю на неё другими глазами… В кабинете витал аромат кофе и ванили. Настя вспарывала ножом пухлые булочки, мазала маслом, а потом отправляла их в рот, сладострастно прикрывая при этом глаза. И запивала всё кофе из большой кружки, сопя, как енот. Не выношу, когда офис превращают в столовую! На экране Настиного компьютера висела розовая заставка «Пышек» — девушка напряжённо переписывалась с подругами, сравнивая показатели: кто сколько граммов потерял или прибавил за последние сутки. Увидев меня в дверях, Настя едва не подавилась. Она испуганно заметалась и попыталась прикрыть грудью булки и маслёнку. — Леночка, только ногами не бей! — заголосила она. — Я не думала, что ты так рано! Хотела всё убрать к твоему приходу. — Ладно, не суетись. Завтракай, — милостиво разрешила я и опустилась в директорское кресло. — Подожди минутку, налью тебе кофе. — Давай. Настя, сделав вывод, что сегодня я настроена миролюбиво и не буду её убивать за крошки на клавиатуре, расслабилась. — Катя-Умница берёт надо мной шефство! — радостно объявила она. — Вроде бы, мы это уже проходили? Она уже брала над тобой шефство. — Но теперь я точно дойду до конца! — с воодушевлением воскликнула Настя. — В смысле, похудею. Каждый день буду делать фотоотчёт. — Мало у тебя здесь селфи в трусах и лифчике! — я кивнула в сторону экрана. Подруга не стеснялась выкладывать в сетевом дневнике полуобнажённые фото, чтобы получить от соратниц комментарии следующего свойства: «О, да, да, Настя, очень заметно, что ты похудела на двести двадцать три грамма! Ты боец! Так держать!». Правда она обнажалась в закрытых записях, доступных только узкому кругу посвящённых. — Нет, Лен! Это будут фотографии еды. Прежде, чем что-то съесть, я должна сфотографировать продукт и выложить картинку в дневнике. — Боже, — пробормотала я. — Ты собираешься уволиться? — Нет! — испугалась Настя. — Почему? — Вряд ли у тебя останется время на работу. Отщёлкать за день миллиард снимков — это колоссальный труд. — В том и заключается смысл фотоотчёта. Я не могу ничего положить в рот, пока не сфотографирую еду и не опубликую фото. А пока буду фоткать — успею подумать, нужна ли мне эта шоколадка или бифштекс. — Гениально! — А Катя-Умница будет комментировать мои записи в реальном времени, анализировать состав белков-жиров-углеводов, давать советы. — Она тоже решила уволиться? — Лена! — Работнички! И сколько человек по стране мается подобной фигнёй? — Это не фигня! — обиделась Настя. — У меня проблема, как ты не понимаешь! С любой диеты я срываюсь через два часа. Может, хотя бы этот метод поможет. — Сомневаюсь. — Что ты так переживаешь? Долго ли сделать снимок и выложить его на своей страничке? Пять сек! — Надо же, какая ты, оказывается, ловкая! А когда я попросила поменять картридж в принтере, ты занималась этим сложнейшим вопросом целых два дня. — Господи, Лена! Ты теперь всю оставшуюся жизнь будешь попрекать меня этим картриджем! Ну, забыла я про него, забыла! Я уже сто раз извинилась! — Хорошо… А эти булки с маслом почему не фотографируешь? Ты их четыре штуки умяла! — Мы начинаем в девять утра, — быстро взглянув на часы, сообщила Настя. — Это я как будто ещё за вчерашний день ем. — Вот оно что! О’кэй. Но предупреждаю: если твоё увлечение фотографией будет мешать работе, вылетишь отсюда, как пробка от шампанского. — Спасибо, я очень ценю твою поддержку и деликатность. Уверяю, я приложу все усилия, чтобы сохранить место. Мне здесь нравится. Только работа и отвлекает меня от постоянных, выматывающих мыслей о еде. Я боюсь накосячить, чтобы не разозлить тебя, ты же сразу начнёшь орать, как фашист в концлагере. Поэтому я стараюсь сосредоточиться на работе и бывает, что на целых полчаса забываю о еде. — Чудесное сравнение! Мерси, — скривилась я. — А ещё мне нравится всё время находиться рядом с тобой. Ты уникальная. Ты — мой кумир. — Хитренькая лиса. Ладно, убери тут всё. Пора приниматься за работу. …Я задумчиво присматривалась к Насте, пока она наводила порядок на своём столе. Мне она всегда казалось незамысловатым экземпляром. Но если подумать… Каким-то загадочным образом она втёрлась ко мне в доверие — ко мне, ярой противнице такого понятия как «женская дружба»! Года не прошло, а я уже сама совершенно серьёзно называю её подругой. Настя постоянно рядом — весёлая, заботливая, полезная, готовая петь дифирамбы. Как же это вышло? И что действительно скрывается за милой улыбкой и всеми этими восторгами в мой адрес? Человек отправляет робота на Марс, расшифровывает код ДНК, запускает адронный коллайдер, превращая повседневность в научно-фантастический роман. Единственное, что ему не под силу, — понять, что на самом деле творится в душе другого человека. *** Светлана — мой юрист. Я бы назвала её совместителем, но Света утверждает, что она «на аутсорсинге». Да пожалуйста, пусть именует себя как угодно, лишь бы документы правильно оформляла. Сегодня Света приехала в офис перед самым обедом, поэтому вскоре наша харизматичная троица — гендиректор, ведущий консультант, юрист — загадочным образом очутилась в кафе неподалёку от офисного центра. Загадочным — потому что две трети коллектива активно худели, и посещение кафе было им противопоказано в принципе. Я не худела, поэтому спокойно заказала греческий салат и кофе. А эти две клуши вцепились в тарелки с утробным рычанием, так, словно провели пару недель на воде и хлебе. — Света, проконсультируй Настю насчёт наследства. — А в чём проблема? — Настя ничего не делает. Её прекрасная тётя Изабель Бриссон, увы, покинула этот мир в апреле. Сейчас на дворе сентябрь, а у Насти ещё и конь не валялся. — Серьёзно? Вот прямо-таки совсем не валялся? — Ни одной справки не сделала. — И чего же ты тянешь, Настя? — удивилась наш юрист. — Тебе даётся шесть месяцев на то, чтобы собрать необходимые документы и вступить в наследство. А если не успеешь — потом придётся восстанавливать права через суд. Конечно, ты их восстановишь, никто у тебя наследства не отберёт. Но ведь это лишние нервы, время и деньги. Зачем всё усложнять? — О-о… — проныла Настя. — Бегать по инстанциям… Собирать бумажки… А что изменится? Изабель меня вырастила, детей у неё не было, и других наследников тоже нет. Я единственная… И вообще, давайте не будем о грустном. — А какова цена вопроса? Какое имущество осталось? — Настя живёт в квартире Изабель, — пояснила я. — Я там всю жизнь прожила! — возразила подруга. — Если по справедливости, она и мне тоже принадлежит, потому что Изабель купила эту квартиру, продав две других — собственную и квартиру моих родителей.