Я посмотрела в сторону мавзолея, сооружённого из пледов, где покоилось тело бедной девушки. Если раньше ощущался недостаток информации, то сейчас её не хватало ещё больше. Спросить у Валерии, что за делишки проворачивает Мартецкий? Но, учитывая, как рьяно отстаивает однокурсница интересы «Фармаконики», моё праздное любопытство может обернуться для донжуана грандиозным разоблачением. Вероятно, кроме Ядвиги и Беаты, никто не знал о махинациях голубоглазого красавчика. Ядвигу он явно не собирается убивать. Убил ли он Беату? 29. Рейс 2579. Невинный флирт — Ещё с кем-то пообщалась? — процедила Валерия, когда я опустилась на сиденье рядом с ней. — Какие новости? В её голосе звучало явное недовольство. Очевидно, мою заинтересованность ситуацией она расценивала как вторжение в корпоративную жизнь «Фармаконики». И боялась, что я рассекречу какие-то криминальные факты. Так оно и есть. Притаившись в туалете, я узнала о махинациях Мартецкого. — Может, хватит метаться? — скривила физиономию Валерия. — Присядь, отдохни. Девочки обещали сейчас снова принести кофе. Могла бы даже поспать. — Лера, но мне вряд ли удастся уснуть! — Почему же? — Думаешь, я настолько же невозмутима, как вон те японцы? Нет. Ты забыла? У нас тут девушка умерла! — Ну и что? — пожала плечами Валерия. — Тебе-то какое дело? — Переживаю. — Да брось! Отвлекись. Подумай о приятном. О своём Константинове, о вашем удивительном знакомстве и невероятных отношениях, — с лёгкой завистью произнесла однокурсница. — А о Беате не думай вовсе. Она того не стоит. — Ты меня удивляешь. Как ты можешь быть такой бездушной? О Беате, которая только что дышала, моргала, улыбалась, поправляла волосы, была такой живой и тёплой, ты говоришь, как о куске ржавой арматуры. Даже я, хотя мы не были знакомы с Беатой, огорчена больше, чем ты! — Я тоже переживаю! — обиженно воскликнула Лера. — Мы об этом с тобой говорили! Она лишила меня триумфа. Мне так хотелось с треском выгнать её из компании… Тут она, очевидно, поняла, что перегнула палку. — Да жаль мне её, жаль! Но ведь ничего нельзя изменить! Беата мертва, и ей уже ничем не поможешь. Я не Ира Ромохова, чтобы донимать всех своими всхлипываниями. У меня другой имидж. — Да. Ты тверда, организована и рациональна. — Вот именно! — О’кэй. — О чём спорят прекрасные девушки? — над нами нависла фигура красавца Мартецкого. — Можно присесть к вам? — Присаживайся, Вадим Анатольевич, места достаточно, — Валерия широким жестом указала на свободное кресло. Мартецкий пристроился с краю. Так же, как и Валерия, он стойко переносил нравственные страдания, вызванные неожиданной и трагической гибелью его коллеги (да к тому же, бывшей сексуальной партнёрши). Едва присоседившись, он метнул на меня настолько жаркий взгляд, что меня прошило им, как автоматной очередью. — Ты ведь уже познакомился с моей подругой Еленой? Ха! С подругой! Никакие мы не подруги! Вот ещё! — Имел счастье, — Мартецкий мазнул по моим коленям обжигающей молнией. Он буквально поедал меня жадным голубым взором. — Летали в Токио по делам, Елена? Если, конечно, не секрет? — Нет, не секрет. Через агента передавала чертежи полковнику Коллинзу из английских спецслужб. Налаживаем новый канал связи. — Безумно интересно! — обаятельно улыбнулся Мартецкий. — Действуете по старинке? Современные средства коммуникации вас не устраивают? — Из рук в руки надёжнее. А из-за современных средств связи жизнь секретного агента превратилась в ад. У всех смартфоны. Когда любой пацан может заснять тебя на видео, о какой конспирации может идти речь? — О чём вы говорите? — напряглась Валерия. — Несёте какой-то бред! — Просто пытаемся разрядить обстановку, — обезоруживающе улыбнулся Мартецкий. — Когда рядом труп, приходится изворачиваться, чтобы не сойти с ума. Лера, ты сама-то как? Нормально? Нам теперь не позавидуешь, правда? Как же Беата нас подставила! Что ей мешало наесться орехов у себя дома? Тогда бы нас никто и не заподозрил. А тут, как назло, ещё и салон пустой. Было бы побольше пассажиров… Чувствую, разбирательство по факту Беатиной гибели будет продолжаться не один месяц. Нас замучают допросами. Как только приземлимся, СМИ разнесут новость о смерти авиапассажирки, и будут ещё долго обсуждать её гибель, сдабривая факты скабрезными комментариями и домыслами. — Ты прав, Вадик. Угодили мы в заварушку. Но, так или иначе, мы несём за всё ответственность. Вот Елена, к примеру, считает, что среди нас находится убийца. Кто-то подсыпал молотого арахиса в Беатин дозатор с японскими витаминами. Мартецкий задумался, рассматривая меня, а потом спросил: — Зачем так сложно? — А как иначе вы бы впихнули в Беату аллерген? Насколько я понимаю, она всегда была очень осторожна. Мартецкий подумал ещё немного. Его короткие, но очень густые и чёрные ресницы трепетали. Смотреть на его задумчивый чёткий профиль было приятно. Зачем природа создаёт такую красоту? Должен быть какой-то смысл. — Вы серьёзно так о нас думаете, Елена? — загрустил Мартецкий. — По-вашему, мы убийцы? Вот, я о том и говорю. Нам теперь вовек не отмыться от этой грязи. — Но ведь кто-то виноват! Добровольно Беата орехов бы не наелась. — И кого же вы подозреваете? — игриво сверкнул глазами донжуан. — Наверное, или меня, или Валерию Владимировну. Точно? Я угадал? — Не угадали. Я не сомневаюсь, что в деле замешан профессор. — Николай Андреевич?! — хором воскликнули Лера и Мартецкий. — Он самый. Правда, я с ним ещё не побеседовала. И даже не познакомилась… Но интуиция подсказывает — ваш стильный старичок приложил руку. — Вот это да! — удивился Мартецкий. Он задумчиво постучал указательным пальцем по нижней губе. Наверное, специально выучил этот жест, чтобы привлекать внимание к своей невероятно соблазнительной, пухлой, красиво очерченной губе. — Даже не думал, что вы станете подозревать профессора. — Да не всё ли равно, кого Лена подозревает! — нервно заметила однокурсница. — К счастью, моя подруга не работает в следственных органах, а всего лишь торгует медоборудованием. — Вы торгуете медоборудованием? — У неё фирма-малютка под названием «Медэкспорт». Так что, фантазии Елены нас не касаются. — Если только эротические, — томно добавила я и вернула Мартецкому его жаркий взгляд, добавив туда перчика чили. Мачо прерывисто вздохнул, дав понять, что мой сигнал достиг цели. — Что вы переглядываетесь! — расстроилась Валерия. — Шли бы вы, дорогой Вадим Анатольевич, подобру-поздорову! — Исчезаю, — объявил Мартецкий, поднимаясь с места. — Кстати, Елена, могу познакомить вас с профессором. Он будет очень рад, я даже не сомневаюсь. Хоть вы и повесили на него заочно всех дохлых кошек. Подтягивайтесь к нам, мы окопались слева по борту в самом хвосте. — Договорились, скоро приду. Спасибо за приглашение. Роскошный самец удалился. Благодаря моим шпионским способностям, я уже выяснила, что образу мачо Мартецкий соответствует только внешне, а остальных технических характеристик, увы, не выдерживает. А взять, к примеру, Константинова. Ничего у него нет — ни густой шевелюры, ни пухлой нижней губы, ни обворожительного голубого взора. Одним словом, не привлекательней орангутанга. Но среди мятых простыней даст фору двадцатилетнему юноше — безотказен, как новенький отбойный молоток. Вот ему меня и не хватило. Завёл подружку, подлый жеребец. — Ты строишь ему глазки! — обвинила меня Лера, едва красавчик исчез, и наше уединение было восстановлено. — Вот зачем ты строила ему глазки? Её лицо озарилось мрачным светом страсти и ревности. И я поняла, что не ошиблась — она всё же неравнодушна к Мартецкому, хотя и не признаётся в этом. — Почему бы и нет? — У тебя же Константинов! Ты должна хранить ему верность. — Я храню, — кротко ответила я. — Даже настоятельница монастыря святых бенедиктинок не упрекнула бы меня в распущенности. Но почему бы не пофлиртовать с красивым мужиком?