— Все держит в себе. Простите, я такое сразу вижу. Любопытно, что он ушел из полиции сразу после того, как Мартина Вика осудили… — Чем любопытно? — Это демонстрирует масштаб трагедии. Хотя он и так понятен. Вик не просто разрушил мою семью, он сломал жизнь всем, кто соприкоснулся с его делом. Но полагаю, Блейк прекрасно справился с ситуацией. — Вы с ним друзья? — Нет, не то чтобы друзья. Он человек замкнутый. Время от времени наши пути пересекаются. Благотворительные мероприятия и все такое… — Вам кто-нибудь сообщал, что Мартину Вику оставалось жить недолго? — спросила Наоми. — Да. Ваш сотрудник по работе с семьями пострадавших. Очень милая девушка. Сказала, есть надежда, что Вик признается, где Лиззи нашла последний приют. — При упоминании дочери голос Фрэнка дрогнул, руки непроизвольно потянулись к груди, будто бы показать, что она всегда в его сердце. — И как вы к этому отнеслись? — Кажется, сказал, что полиция зря теряет время. — Увидев, что Наоми глянула на меня, он пояснил: — Понимаете, когда объявили, что Лиззи погибла вместе с остальными, в каком-то смысле стало легче. Я смог… — Он вытянул ручищи, будто собирался опустить на землю какой-то огромный предмет… — Отгоревать обо всех. Перевернуть страницу. После таких трагедий приходится жить дальше. Простить и забыть. — Вы простили Мартина Вика? — спросила Наоми. Мур нетерпеливо дернул головой: — Я простил себя. — Но за что? — За то, что выжил. В семейной жизни существует определенный уклад. Матери воспитывают детей, берегут семейный очаг. Отцы заботятся о пропитании, тепле и защите. Я не справился с задачей. Я не согласился с этим неоднозначным заявлением, но возразить ничего не мог, потому что по отношению к себе он был прав. Находись он тогда в доме, жена и дети, возможно, остались бы живы. — Насколько я понимаю, вы с Маргарет к тому времени разъехались, — сказала Наоми. — Ну, это вы так понимаете. — Я просто пытаюсь восстановить последовательность событий, — спокойно ответила она. — Разъехались, но не думали, что это навсегда. Обоим надо было отдохнуть. — От чего? — Когда станете старше и у вас появится своя семья, поймете, — ответил Фрэнк. — Брак — как океан. Безбрежный, бездонный, загадочный. С приливами, отливами, изменчивый и непредсказуемый. Мы тогда переживали бурю… — Он осекся, и я с удивлением сообразил, что это и есть его ответ. — Какую бурю? — продолжала настаивать Наоми. — Если хотите подробностей, я связался с плохой компанией. Не был идеальным отцом и мужем, но смог вынести нечто важное из этой ситуации. — Что же? — спросила Наоми, явно намереваясь задавать вопросы, пока не получит прямой ответ. — Я смог преподать очень ценный урок своим детям. — Мур кивнул на фото в книжном шкафу. — Дорожи каждым днем. Проживай его так, будто он последний. Вряд ли малыши могли усвоить такой урок, но я постарался не выдать своего скептицизма. — Извините, что настаиваю, но в чем вы тогда были неидеальны? — спросила Наоми. — Боролся. — В голосе Мура послышались угрожающие нотки. — С кем? — С Мэгги. С детьми. С самим собой, — перечислил он так, будто этих людей ничего не объединяло. — Теперь у меня есть жизненный девиз, и я стараюсь ему следовать. Плыви по течению. — Надо запомнить, — сказала Наоми. Мур вздернул подбородок, будто собрался взять высокую ноту: — Думаете, я что-то недоговариваю? Жена и дети скоро будут дома, и я бы предпочел, чтобы их все это не коснулось. — Да, конечно, — сказала Наоми. — Вы бы очень нам помогли, если бы сказали, где провели ночь субботы и утро воскресенья. — Я счастливейший человек на свете. — Мур просиял. Странное заявление для человека, детей которого зарезали. — Я был дома, в постели, рядом с женой. — Понятно, спасибо, — сказала Наоми. — И благодарим за то, что уделили нам время. — Я провожу. — Мур направился за нами к двери. Надевая ботинки, я еще раз посмотрел на семейные фотографии, и меня поразило сходство новой жены Фрэнка с убитой Маргарет Мур. — Мы созданы друг для друга, — сказал Фрэнк, проследив за моим взглядом. — В жизни все устраивается само собой. Наверное, я снова озадаченно наморщил лоб, потому что Фрэнк собрался развить свою мысль, но тут на улице раздались голоса, потом кто-то вставил ключ в дверь. Она открылась, и в дом вошли трое детей. Сначала мне показалось, что они удивились или оробели, увидев незнакомцев, но потом понял, что они всегда так заходят в дом. Молча и с обувью в руках. Они стояли гуськом и ждали, когда мать проведет их в дом. Она вошла, и мне сначала показалось, что я вижу перед собой Маргарет Мур. Сходство было полным, вплоть до французской косы. Наоми улыбнулась детям: — Полагаю, это… — Элизабет. — Миссис Мур кивнула на высокую девочку. — А это Артур и Мэри. — Бекки, моя чудесная жена, — объявил Фрэнк. Мы поздоровались, и мать повела детей в гостиную. — Миссис Мур. — Наоми пошла за ними следом. Фрэнк с застывшей улыбкой слушал, как жена подтверждает его алиби. — Спасибо. — Наоми вернулась в прихожую. Пожелала всем спокойной ночи и вышла на улицу, подняв повыше воротник парки. Было уже темно, похолодало. — Мне их сам Бог послал, — сказал Фрэнк мне вслед. Мне хотелось вернуться к теме семьи и к его словам о том, что в жизни все устраивается само собой. С тех пор как он их произнес, с его лица не сходило обеспокоенное выражение. Похоже, он считал, что сказал лишнего. Я задержался на крыльце. Фрэнк производил впечатление человека, который предпочитает, чтобы последнее слово оставалось за ним. — Детектив, ваша коллега спросила меня, что я почувствовал, когда узнал о смерти Мартина Вика. Кажется, я не был до конца честен. — Да? — Полезно проговаривать эти стандартные фразы. Про отпустить и забыть. Но каждый раз, когда я вижу свою семью и вспоминаю все, что забрал у меня этот человек… Да мы бы выкопали этого ублюдка и снова сожгли. Я ничего не сказал, и Фрэнк улыбнулся: — Это, конечно, мои субъективные ощущения. — Разумеется. — Я кивнул. — Доброй ночи, мистер Мур. Идя к машине, я думал о том, что мы могли с тем же успехом поговорить с одной из фотографий в рамках. Неожиданная эмоциональная вспышка в конце была отвлекающим маневром. В машине мы какое-то время сидели молча с работающим мотором. — Дети, — наконец сказала Наоми. Я кивнул и оглянулся на дом. В окне виднелся силуэт Фрэнка Мура. Он наблюдал за нами. Артур, Элизабет и Мэри. Их звали так же, как погибших детей. III Дважды убитый[9]