Она бросилась к двери, но я схватил ее за руку. — Нет времени паниковать. — Я посмотрел на Наоми. — Где остальные? — В зале. — Джаз, если мы скажем им, что происходит, они могут отреагировать неадекватно и кто-нибудь пострадает. — Я выпустил запястье Джаз, и она сердито потерла руку. — Давай я лучше выйду на улицу и поговорю с полицией. Она кивнула, но ее по-прежнему сильно трясло, а щеки побагровели. Я просчитывал варианты. Луиза Янковски вышла из «Керосинки» вскоре после того, как я упомянул, что мы пытаемся отследить телефон Эстер. Если сейчас она заступила на смену, то стоит снаружи с винтовкой. Может, получится передать ей рюкзак, разрядить обстановку, спасти нас обоих? Я повернулся к двери, но Наоми протянула руку. — Это рюкзак Эстер? Телефон там? Я сглотнул: — Да. — Если отдашь им и информация приведет к девушке, она может пострадать. Ты сам говорил. Теперь мы оба держались за лямки рюкзака. В своих размышлениях я постарался учесть тот факт, что если я передам телефон Янковски и спасу себя, то могу навлечь беду на кого-то еще. В конце концов понял, что выбора нет, и выпустил рюкзак из рук. Наоми повесила его на плечо и повернулась к Джаз: — Запасной выход есть? Та кивнула: — Пожарный. Ведет на вокзал… — Мне нужен ключ от центрального входа, — сказал я. Джаз достала ключ, но он выпал из трясущихся рук. — Ничего страшного. — Я поднял ключ с пола. — Если что-то пойдет не так, если увидите оружие, поднимите руки вверх и делайте, что скажут. Наоми и Эстер кивнули. — Дайте мне минуту, потом уходите. Я вышел в вестибюль и начал отсчет от шестидесяти. Сердце выбивало бешеную дробь. Послышался шум вертолета. Луч прожектора осветил здание, значит, меня они видят, а я их нет. Наставят на меня пушки, как только я выйду. Я прикрыл глаза рукой, сдернул с двери замок и цепочку. Снаружи шум вертолета казался нестерпимым. Я шагнул в дрожащее марево прожекторов. Из мегафона раздалось пронзительное: «Полиция! На землю!» Я и так вышел с поднятыми руками, а теперь еще опустился на колени и прокричал, что я полицейский. Прищурившись, увидел фургоны спецназа, перегородившие улицу со всех сторон, и светоотражающие куртки патрульных, берущих меня в кольцо. Но они меня не очень беспокоили. Облачение спецназа сольется с темнотой. Вертолет немного снизился. Лопасти винта рассекали воздух, свет прожекторов обжигал глаза. Впереди показался Холлидей, начальник Луизы Янковски, наставивший на меня штурмовую винтовку. Остальные члены группы прикрывали его с боков. Значит, Луиза тоже здесь. Я даже обрадовался, когда из полосы света ко мне шагнул старший инспектор Джеймс. — Уэйтс? — изумленно произнес он. — И я рад вас видеть… — Какого хрена ты тут делаешь, сержант? — Сэр, я разрабатывал зацепку, ведущую к женщине в зеленом спортивном костюме. — В одиночку? — Ее здесь нет, — заявил я, уклоняясь от ответа. Джеймс подошел еще ближе и заорал: — Я спросил, один ты тут или нет?! — Инспектор! Я обернулся. Янковски в полном боевом облачении подвела к нам Наоми и доложила: — Пыталась скрыться через пожарный выход. Мне не верилось, что передо мной та же женщина, с которой я говорил всего пару часов назад. Она не держала мою напарницу на мушке, но могла в любой момент наставить на нее дуло. Джеймс посмотрел на меня и прокричал сквозь шум вертолета: — Невероятно! С этой сумкой подозреваемую видели возле горящей машины? — Мы думаем, что да, сэр. — Констебль Блэк! Отдайте сумку Янковски! — распорядился Джеймс. — Немедленно! Наоми замешкалась, глядя мне в глаза. Она считала, что мы теряем единственную зацепку и ставим жизнь Эстер под угрозу. На самом деле все обстояло гораздо хуже и могло стать еще сквернее. Но сейчас я видел только дуло, почти направленное на Наоми. Я кивнул, и она протянула рюкзак Янковски. Та выхватила его из рук Наоми и стала медленно отходить назад. — Констебль Янковски! — остановил ее Джеймс. — Проверьте, телефон в сумке? Янковски расстегнула молнию, заглянула внутрь: — Да, сэр. — Приобщите к делу. Прямо сейчас. — Джеймс смотрел на меня и не видел, что по лицу Янковски разлилось облегчение. Быстрым шагом Луиза направилась к фургону. Наверняка собираясь уничтожить улики. Я должен был что-то сказать, но тогда подписал бы себе смертный приговор. — Вставай! — велел Джеймс. Я поднялся на ноги. Он приблизился, так чтобы я расслышал сквозь шум винта, молотящего воздух. — Какова обстановка внутри? — Не уверен, что стоит… — Какова обстановка внутри, сержант? — Сэр, там пять-шесть безоружных бродяг. Девушку они не знают, и ее там нет. Джеймс кивнул Холлидею, а тот махнул двоим подчиненным, чтобы следовали за ним. — Не надо штурма! — проорал я сквозь шум. Спецназовцы посмотрели на меня. На мгновение все исчезло, кроме зарева прожектора, рева вертолетного двигателя и стрекота винтовых лопастей, взрезающих воздух. Мы стояли в круге света. — Эти люди оказывали нам всяческое содействие. Никто не должен пострадать. Джеймс явно напрягся, потом повернулся к Холлидею: — Пусть первым идет патруль, возможно, удастся избежать лишнего шума. — Сэр, — сказал Холлидей, глядя на меня. — Что касается вас двоих, — продолжал Джеймс, — я доложу обо всем старшему суперинтенданту Чейз. Готовьте удобоваримые версии и сгиньте с моих глаз. За периметром собиралась толпа зевак. Я не спускал глаз с фургона, в котором исчезла Янковски. Он медленно отъехал, и оказалось, что за ним стоит еще автомобиль. Матово-черный «мерседес», такой же, как тот, что преследовал нас утром. «Мерседес» завелся и рванул с места, а я не успел разглядеть номер. Мы с Наоми завернули за угол, уходя все дальше от главной дороги. Оба тяжело дышали. Шум вертолета вдалеке постепенно утихал, как головная боль.