— Еще бы пару минут, и ее отправили бы прямиком в морг, — сказала врач. — Только не ждите от нее благодарности. Кулаки Эстер разжались. На обкусанных почти до мяса ногтях не было следов зеленой краски от граффити на доме Блейка. Странно. Эстер поймала мой взгляд и снова сжала кулаки. — Можно сесть? — спросил я. Она равнодушно пожала плечами. Наоми села с одного бока от Эстер, я — с другого. — Как ты себя чувствуешь? — Твой голос… — произнесла она таким же продымленным баритоном, что и у меня. — Это ты меня вытащил. Я кивнул. — Зря. — Я сегодня утром проснулся и подумал то же самое. — Как все случилось? — спросила она с ирландским акцентом, не таким резким, как в «Корнер-Хаусе», но и не таким мягким, как в туалете больницы. — Ты помнишь, что была в ночлежке «У Вэл»? Эстер кивнула. — Ты приняла слишком много снотворного. — Это не… — Кто-то совершил поджог, — сказала Наоми. — Бросил в окно бутылку с зажигательной смесью. Тебе жизнь спасли, а вот еще трое или четверо своей лишились. — Из-за меня? — Из-за того, что здание было опасным, — сказал я. — Выходы заколочены, пожарная сигнализация не работала. Но главным образом по вине того, кто это совершил, и только ты можешь помочь нам найти этого человека. Я детектив-сержант Уэйтс, а это детектив-констебль Блэк… — Мы уже встречались, — сказала Эстер. — Верно, это ты впустила нас в «Корнер-Хаус». И дала нам телефон. — Не хотела вляпывать других в свое дерьмо. Но из-за вас нас выселили. — Пожалуй, после вчерашнего мы квиты. Может, скажешь хотя бы, как тебя зовут? — Я же уже говорила. Джаз. — Не Эстер? — уточнила Наоми. Девушка пожала плечами, и Наоми решила подвести ее к ответу: — Про Эстер нам сказал человек по имени Кристофер Бокс, хотя тебе он, возможно, знаком под кличкой Полубокс… Девушка хмыкнула: — По-моему, его парикмахеру следует половчее обращаться с опасной бритвой. — Он тебе не нравится? — Дерьмо и то лучше. — Но ты все равно с ним связалась… — И что? — Как и с остальными в этом деле, — сказала Наоми. — Ты встречалась с Мартином Виком, продала его фотографию Чарли Слоуну, показала ее Полубоксу, украла у Кевина Блейка телефон и сделала снимок. А теперь кто-то пытается заткнуть тебе рот. Я взял пакетик с напитком Эстер и сделал глоток. — Нам известно, что недели две назад ты проникла в дом Кевина Блейка. Это тот человек, который написал книгу о Мартине Вике и отправил его в тюрьму. Ты украла у него материалы дела. Используя полученную информацию, связалась с Чарли Слоуном из «Мейл» и предложила ему фотографию Вика на смертном одре. Зачем? — Выжала пять штук из жирдяя… Я покачал головой: — Почему-то ты хотела, чтобы мир увидел Мартина Вика. Эстер ничего не сказала. Я понял, что попал в точку, и продолжил: — Ты наклеила себе временные татуировки и ходила вокруг больницы, пытаясь подобраться к Вику. И уже после того, как сделала фотографию для Слоуна, все равно вернулась в палату Вика. Зачем? Эстер ничего не сказала. — Ты была здесь в ночь убийства. Видела, как перерезали горло полицейскому, как двое человек получили ожоги. Ты сбежала, подожгла угнанную машину, спряталась в «Корнер-Хаусе». Телефон Блейка привел нас туда, вас всех переселили в ночлежку, а потом кто-то ее спалил, чтобы ты не проговорилась. О чем, Эстер? — Все эти разговоры про зажигательную смесь. Огонь и дым. Да я убить готова за сигаретку. — Мы полагаем, что ты подкупила сотрудницу полиции Луизу Янковски, — сказала Наоми. Я пристально наблюдал за Эстер, но она не пошевелилась. — А также, возможно, констебля Майкла Ренника. Эстер перевела недоуменный взгляд на мою напарницу. Будто впервые слышала это имя. Странно. Если Ренника не подкупили, как убийца подобрался к нему настолько близко, чтобы пожать ему руку? А потом зарезать. — У тебя были какие-то отношения с Мартином Виком, — констатировал я. Эстер резко взглянула на меня. — Мы нашли твои селфи, сделанные в больнице, а сейчас изучаем переписку, которую он вел из «Стренджуэйз». Мы найдем связь, Эстер. Она улыбнулась, обнажив сероватые, выщербленные зубы. — Мартин был моим папиком, — сказала она. — Как вы познакомились? — Без комментариев. — Тогда, может, расскажешь, что ты имеешь против Кевина Блейка? — спросила Наоми. — Без комментариев. — Злишься, что он упек за решетку твоего ухажера? Эстер посмотрела мне в лицо: — Ага. Злюсь. — Но не только, да? Что такого между тобой и Блейком? — Железобетонная стена, — заявила Эстер. — А ведь он так и не заявил в полицию о том, что ты проникла к нему в дом. Мы случайно узнали. Он сказал, что забыл об этом происшествии, а телефон ему все равно не нужен. Вот только твои приятели из «Корнер-Хауса» говорят, что Блейк туда наведывался. Искал телефон. То есть тебя. Все это указывает на какую-то личную связь. Взаимную ненависть… — Говоря о ненависти, — подхватила Наоми. — Луиза Янковски до смерти напугана тем, что ты расскажешь что-то о ее соучастии в деле. Так напугана, что вчера скрылась с заряженным табельным оружием. — Не хотелось бы с ней встретиться, — вставил я, имея в виду скорее себя. — Я так понимаю, у тебя есть какой-то компромат на нее и на Блейка, раз они так нервничают. Скажи нам какой. И возможно, спасешь себе жизнь. — Дурой последней буду, если спасу себе жизнь, — сказала Эстер. — Кевин Блейк, Луиза как-там-ее, вы двое… — Она посмотрела на Наоми, потом на меня. — Кто вы все? Представители закона. Так что не надо делать вид, что вы на моей стороне. — Вот и поговорим про твою сторону. Мартин Вик. Ты видела его убийцу? Эстер поджала губы, потом посмотрела на меня и покачала головой: — Я просто выставила телефон из кабинки. Сама выглянуть побоялась. — Она потерла лоб. — Все боятся посмотреть на… — На что? — спросила Наоми. — На давнюю историю. — Эстер закрыла лицо руками и заплакала. — Вы складываете пазл, а половины картины у вас нету.