— Начудишь, яйца оторву, — подмигнул ему я. — Ну опохмелиться-то можно? — Макс поднес друг к другу подушечки большого и указательного пальцев. — Чисто по децлу, тонуса ради. — Если опохмелишься, то помимо яиц оторву голову, — улыбнулся я. На том и сговорились. Но в хате я их все-таки запер. Замок простой, и изнутри тоже запирался только с помощью единственного ключа, который теперь был у меня в кармане. Пока же мужики в хате трудились, я пошел делами заниматься. Дел было по горло, но прежде всего я хотел отдать не закрытый должок девчонке-апеткарше, чтобы ее за недостачу не успели вздрючить. * * * — Садись, довезу куда надо, — сказал веселый мужичок с пышными усами и глазами хитрыми, как у кота Базилио. — Куда едем? Я осторожно сел в зеленую «шестерку», пытаясь не помять цветы. Решил до Ленина бомбилу поймать, встал на Космонавтов, руку вытянул — куда с таким букетом по автобусам и трамваям шастать. И вот остановился мужичок, который «королей гонял», частник. — На площадь Ленина, там аптека есть, недалеко от остановки. — Как на Сельмаш ехать, что ли? — Да я покажу. — Сколько платишь? — Шестьсот и поехали. — Не-е, — опустил мужик усы. — Мало… — Как хошь… — я сделал вид, что потянулся открывать дверь, чтобы выйти. — Едем! — мужичок понял, что сейчас потеряет клиента, и сразу охотно согласился. За сотку можно было на автобусе туда доехать, поэтому цену я не с потолка назвал. Нормальная цена для бомбилы, но ведь те всегда завысить норовят. Усевшись поудобнее на переднем сиденье, букет я поставил между ног. Цветы для аптекарши купил, рядом с продовольственным рынком целый павильон был — розы, тюльпаны. Я не жадничал, роз взял пяток. Не все ж к девчонке с пустыми руками ходить, пусть в такое время беспокойное хоть порадуется, а с меня не убудет. Мужик, когда я его машину поймал, курил, а сейчас, видя, что мне сигаретный дым не нравится, окурок выбросил. Правда, сделал напоследок такую затяжку, что буквы на фильтре прочитал. И, как любой уважающий себя таксист, начал мне байки травить. — У меня ж своя точка вообще, овощи-фрукты, у азербайджанцев покупаю, продаю, — завел он шарманку. — А это мне как раз на базу овощную ехать, дай, думаю, человеку помогу, это ж так, для души чисто — за баранкой. — Ага, — слушал я вполуха, смотря в окно, все вы так говорите. Все таксисты — обязательно успешные и состоявшиеся люди. У каждого бизнес, дело и прочие биржевые дела. А таксуют, конечно, для души… Знаем, слышали. Впрочем, на этом разговор не закончился. Мы как раз проезжали плакат с рекламой «МММ», что дало водиле новую пищу для историй. — Я ж в акции «МММ» вложиться думаю, говорят, они к новому году начнут на продажу выпускать… Сюда налево, та аптека? — отвлекся бомбила, едва площадь Ленина не проехав. — Да, она самая. — Говорю своей — вот заживем, куплю тебе сапоги! — хохотнул мужик, паркуясь рядом с аптекой. — А она — дурак, дурак! Какой там дурак, у меня чутье на такие вещи, как на овцу у волка. Я сунул в руку карман, мужику тысячу дал. — Сдачи не надо, — хмыкнул я, чтобы кое-что проверить Он наверняка спасибо хотел сказать, но потом мой перстень увидел. Побледнел как-то сразу, деньги молча взял, словно язык проглотил, и улыбнулся неестественно. Подумал, по ходу, что я его прессануть хочу. Понятно, что трогать я его не собирался, а, глядя на его перепуганное лицо, даже совет решил дать, если вести себя будет прилично. — Возьми сдачу, — сунул он мне мятые купюры. — Мне чужого не надо. Я взял деньги. Проверка удалась. Уважают и знают кладбищенских. Норм. — Мужик, а мужик, ты вот баранку крутишь — и дальше крути, не лезь ни в какие «МММ», не надо оно тебе, мусор это. Бомбила прищурился, расслабился, что я его напрягать не буду. Я его не то что не собирался напрягать, а от души помочь хотел. Мне предупредить не жалко, а деньги у бомбилы целее будут. Боковым зрением я заметил, как дверь аптеки открылась, оттуда вышел паренек, ровесник меня нынешнего, в расстегнутой олимпийке на голое тело. Лекарства купленные в карманы прятал, закупился паренек основательно. Вышел и вышел, меня гораздо больше интересовала Лида, которую я увидел за прилавком. Переживал я, что смена сегодня будет не ее, не проверишь ведь, но нет, не зря на Ленина ехал. — Вы с ребятами уже присматривались, да? — спросил бомбила заговорщицки. — К «МММ» этому? Я не ответил, вышел из тачки, мысли все на аптекаршу переключил. Ну а мужик что, вряд ли ко мне прислушается — и лоханется, когда деньги в «МММ» понесет. Жене сапоги он точно не купит… если только жене Мавроди. Подходя к ступенькам аптеки, я решил, что кольцо слишком много внимания ко мне привлекает совершенно ненужного, и необязательно им везде светить. Чтобы девчонку-аптекаршу не пугать, кольцо снял, в карман сунул. Цветы перед собой выставил, как щит, и с сияющей улыбкой в аптеку зашел. Ну почти зашел, меня чуть Лида в проходе не снесла. Девчонка была перепуганная вся, лицо как мел белое. — Лида, что у тебя случилось? — Я… я… — Лида всхлипывать начала, но из-за душащих слез не могла никак объяснить, что же случилось. Понятно. Я цветы опустил, на подоконник положил, аптекаршу за плечи аккуратно взял и в глаза взглянул. — Успокаивайся и расскажи, что произошло — Я деньги не взяла, — наконец, сказала девушка. — Он ими крутил, вертел, потом про аспирин спросил, а когда я отвернулась и смотреть пошла, так его как след простыл! У-у-у… — заплакала она. — Лекарств почти на четверть моей зарплаты унес. М-да. Только думал на сегодня без веселухи обойтись, ан нет, не получается. — Как он выглядит? — Такой, волосы русые, одет хорошо — спортивная куртка, лет двадцать… — припомнила Лида. Я тоже припомнил того паренька, что пару минут назад из аптеки выходил с охапкой лекарств. Повернулся — этот крендель как ни в чем не бывало топал по направлению к Дворцу культуры, где за уголок дома завернул. Вот же сука… на бабах наживается. — Заходи в аптеку, а я сейчас, — не дожидаясь ответа Лиды, я бросился вслед за ушлым пареньком. Добежал до конца дома, за который тот свернул. Были некоторые опасения, что он скроется, но я быстро бегал. Паренька я застал за тем, что он, сложив лекарства на ступеньки возле подъезда дома, штанину отряхивал. Козел, а! Даже не парится. Меня это еще больше раззадорило. Я огляделся, убеждаясь, что вокруг свидетелей нет. — Иди сюда! — схватил паренька за шкирку, спортивную куртку ему на голову натягивая. — Что… а? — не на шутку перепугался воришка. — Воровать вздумал? — Лекарства не мои, клянусь! Я его таким макаром в подъезд затащил, подальше от любопытных глаз. Вон на шум уже бабулька выглянула из-за шторы в одном из окон. — Эт мы давно не виделись с товарищем, бабуль, — пояснил я старухе, во весь рот улыбаясь. Сам парнишку к себе развернул, продолжая его за шкирку одной рукой удерживать. — Ты че, падла, совсем страх потерял? — второй рукой я его за горло схватил. — Бабки давай на базу. — Какие бабки, — прохрипел он под дурачка, уходя в незнанку. — Которые ты в аптеке не отдал. На базу, говорю! Парнишка огромными, размером с чайное блюдце глазами на меня смотрел, делая вид, что не понимает, о чем речь. Как же не понимает, вон — лекарства на ступеньках чьи? И это я еще на названия лекарств не смотрел, наверняка очередной наркоман. Лида, конечно, тоже молодец, вот так на ровном месте деньги профукать. А если бы меня рядом не было? — Деньги где? — В кармане… кхе… кхе, — закашлялся воришка. — Простите, извините, я их случайно в карман сунул. Понимая, что он продолжит отпираться, я руку ему в карман запустил. Там, помимо пачки сигарет и коробка спичек, обнаружил смятые купюры. Пару сотен, и одна бумажка покрупнее — пятитысячная, как раз ее парнишка и «забыл» аптекарше передать. Он не сопротивлялся, когда я пятитысячную купюру у него забрал, себе в карман сунул, а остальные бабки и сигареты вернул. Лишнего мне не надо. По-хорошему, ему бы еще для профилактики в морду дать, но пусть живет, и так перепугался. — Еще раз тебя, козел, у аптеки или около увижу — пеняй на себя, — я сунул кулак в ему лицо, четко обозначая перспективы. И отпустил, там как раз на лестничной клетке на верхних этажах шаги послышались. Парнишка, как свободу получил, галопом от меня бросился, из подъезда вон. Даже про лекарства забыл, что у подъезда на ступеньках бросил. Почуял, что легко отделался, что ли, раз как конь вороной скачет. Лекарства я забирать не стал, хотя можно было. Но теперь, вроде как, за них деньги уплачены, так что бог с ними. Может, еще вернется, а если нет — бабка вон, из окна наблюдающая, глаз на таблеточки явно положила. — Внучок, а чье это добро? — прочавкала она беззубым ртом. Я в ответ внушительно плечами пожал — берите, если надо, мне не жалко. Будет для воришки двойным уроком, а бабуле впрок. Держа в руках купюру, вернулся в аптеку, желая выступить в роли спасителя, который страшного вора остановил. — Догнал, Лида, — я потряс пятитысячной купюрой. К кассе подошел, на монетницу положил. — Ты в следующий раз внимательнее будь. Времена нынче такие, что глаз востро держать надо.