— Удались прочь! — рявкнул он. Найла повернулась и быстро покинула Святое Присутствие. «Стоит ли игра свеч?» — усомнился Лито. Но Найла поведала ему то, что ему и нужно было знать. Вера Найлы обновилась и окрепла. А Лито с точностью выяснил от Найлы то, что сам не мог ухватить в Сионе, ускользающей от его внутреннего взгляда. Инстинктам Найлы следует доверять. «Сиона достигла того взрывного момента, который мне требуется.» ~ ~ ~ Данканы всегда находят странным, что боевые войска я набираю из женщин, но мои Рыбословши — это во всех смыслах временная армия. Хоть они и могут быть жестоки и злобны, но женщины полностью отличаются от мужчин по складу своей воинственности. Самое их происхождение предопределяет их более покровительственное и защитное по отношению к жизни поведение. Они проявили себя лучшими хранителями Золотой Тропы. Я закрепляю это особыми методами их подготовки. На время их избавляют от рутины повседневных дел. У меня существуют для них особые Приобщения, о которых они вспоминают потом с удовольствием всю оставшуюся жизнь. Старости они достигают в обществе своих сестер, в приготовлении к событиям более глубинным. То, к чему приобщаешься в таком обществе, всегда готовит тебя к более великому. Вот как день сегодняшний меняет историю. Все современники обитают не в одном и том же времени. Прошлое все время меняется, но немногие это осознают. Украденные дневники Поздно вечером Лито отправил приказание Рыбословшам и спустился в свое подземелье. Он посчитал, что лучше всего провести первое собеседование с новым Данканом Айдахо в затемненной комнате, где гхола сначала услышит, как Лито себя описывает, а уж потом воочию увидит тело Предчервя. В стороне от центральной ротонды подземелья была небольшая прилегающая комнатка, вырубленная в цельной скале черного камня и как раз подходившая для этой цели. Она была достаточно велика, чтобы вместить Лито на его тележке, но потолок ее был низок. Освещалась она скрытыми глоуглобами, которыми Лито управлял силой мысли. В ней была только одна дверь, но состоявшая из двух створок: широкой, спокойно пропускавшей королевскую тележку, и небольшой, как раз под размеры человеческого тела. Лито въехал на королевской тележке в это помещение, закрыл большую створку двери и открыл малую. Затем внутренне настроился на ждущее его испытание. Скука представляла для него все возрастающую проблему. Тлейлаксанские гхолы скроены по одному и тому же образцу, и все до скуки повторяется снова и снова. Однажды Лито даже приказал Тлейлаксу не посылать ему больше Данканов, но там знали… что как раз в этом Лито можно ослушаться. «Порой мне думается, они делают это просто для того, чтобы хоть в чем-то быть непослушными!» Тлейлакс полагается на значимость того, что защищает их в прочих отношениях. «Присутствие Данкана доставляет удовольствие Полу Атридесу внутри меня.» Как Лито объяснил Монео в первые дни пребывания мажордома в Твердыне: — Данканы должны являться ко мне с большим, чем просто подготовка Тлейлакса. Ты должен следить, чтобы мои гурии ласково относились к Данканам, чтобы женщины отвечали на некоторые их вопросы. — На какие вопросы они могут отвечать, Владыка? — Они знают. За годы, конечно, Монео узнал все об этой процедуре. Лито услышал голос Монео за дверью затемненной комнаты, затем звуки эскорта рыбословш и отчетливые решительные шаги нового гхолы. — В эту дверь, — сказал Монео. — Внутри будет темно, и ты должен будешь закрыть за собой дверь. Просто остановись и жди, когда Владыка Лито заговорит. — Почему внутри будет темно? — голос Данкана был полон воинственной настороженности. — Он объяснит. Айдахо втолкнули в помещение, и дверь за ним плотно закрылась. Лито знал, что сейчас видит гхола — только тени среди теней и темноту, в которой даже нельзя точно определить, откуда доносится голос. Как обычно, Лито начал игру голосом Пола Муад Диба. — Я рад, что вижу тебя опять, Данкан. — Мне тебя не видно! Айдахо был воином, а воин нападает. Это убедило Лито в том, что данный гхола — полностью восстановленный оригинал. Моралите,[2] с помощью которого Тлейлакс пробуждал в гхоле досмертные воспоминания его первоначальной плоти, всегда оставляло некоторую неуверенность в умах гхол. Некоторые из Данканов верили, что угрожали настоящему Полу Муад Дибу. Нынешним Данканом, похоже, владела эта же иллюзия. — Слышу голос Пола, но его самого не вижу, — сказал Айдахо. Он и не пытался скрыть свою растерянность, полностью прозвучавшую в его голосе. «Зачем Атридес играет в эту глупую игру? Пол давным-давно уже мертв, это Лито, носитель жизни-памяти Пола… точно так же, как и обладатель многих других, жизней-памятей. — Если историям Тлейлакса можно доверять.» — Тебе рассказали, что ты — лишь последний в долгом ряду дубликатов, — сказал Лито. — У меня от них не осталось никаких воспоминаний. Лито уловил истерию в голосе Данкана, едва прикрытую воинской бравадой. Это проклятая тактика восстановления гхолы после выхода из чанов всегда порождала умственный хаос. Нынешний Данкан прибыл к нему в состоянии, близком к шоку, весьма сомневаясь в собственном здравом рассудке. Лито понял, что понадобится сложная и тонкая работа, чтобы успокоить бедолагу и привести его в порядок. Для них обоих это будет эмоционально выматывающе. — Произошло очень много перемен, Данкан, — сказал Лито. — Одно, впрочем не изменилось. Я до сих пор Атридес. — Но говорят, твое тело… — Да, это то, что изменилось. — Чертовы тлейлаксанцы! Они пытались заставить меня убить кого-то… ну да, выглядевшего как ты. Я внезапно припомнил, кто я, и затем было это… Это не мог быть гхола Муад Диба? — Уверяю тебя, это был хамелеон, Лицевой Танцор. — Он выглядел и разговаривал так похоже на… Ты уверен? — Актер, не более. Он остался в живых? — Разумеется! Вот как они пробудили мои воспоминания. Они объяснили мне всю эту чертовщину. Это правда? — Это правда, Данкан. Я питаю к этому отвращение, но дозволяю ради удовольствия иметь твое общество. «Потенциальные жертвы всегда остаются в живых», — подумал Лито. — «По крайней мере для тех Данканов, которых я вижу. Конечно бывают промашки, поддельного Пола убивают, и Данканы пропадают зазря. Но тщательно хранимые клетки оригинала у Тлейлакса всегда под рукой.» — Так что же с твоим телом? — вопросил Айдахо. Теперь можно было отставить в сторону голос Муад Диба, Лито заговорил своим обычным голосом. — Я сделал своей кожей оболочку из песчаной форели. С тех пор она меня изменяла и изменяла. — Почему? — Я это объясню тебе должным образом, когда придет время. — На Тлейлаксе мне сказали, что ты выглядишь как песчаный червь. — А что сказали мои Рыбословши? — Они сказали, что ты — Бог. Почему ты называешь их Рыбословшами? — Старое тщеславие. Первые жрицы разговаривали с рыбами в своих снах, они научились многим ценным вещам таким образом. — Откуда ты знаешь? — Потому что я и есть те женщины… а также все, что было до и после них. Лито услышал, как Айдахо сглотнул сухим горлом. Затем — голос: — Теперь я понимаю, почему тут темно, ты даешь мне время приспособиться. — Ты всегда быстро соображал, Данкан. «Кроме тех случаев, когда соображал медленно.» — Как долго ты изменялся? — Больше тридцати пяти сотен лет. — Значит, на Тлейлаксе мне рассказали правду. — Они теперь очень редко осмеливаются лгать. — Долгий срок. — Очень долгий. — А тлейлаксанцы… они много раз копировали меня? — Много.