* * * Глава 1 Открытие магазина путешествий «Бон вояж» как раз напротив нашего туристического агентства «Пилигрим» стало той последней каплей, переполнившей чашу моего терпения. До этого в течение двух с половиной недель в нее почти ежедневно капала моя лучшая подруга и компаньонка Алина Блинова. В очередной раз мы решили пройти непроторенной дорогой, а заодно и открыть новый экзотический маршрут. Самолетом на Сейшельские острова, после пятидневного отдыха теплоходом в Кению, оттуда в Танзанию. Дикий восторг и море впечатлений! Первую группу туристов решили сделать небольшой, всего десять человек. Путевки стоили относительно недорого, желающих предупредили о возможных неудобствах и нестыковках: оттого и цена была невысокая, могла быть и выше. Сопровождать группу взялась Алина. Первый день после возвращения она захлебывалась от избытка впечатлений. На протяжении пяти часов она стрекотала: «Ах, какая прелесть Сейшельские острова. Море, пальмы, песок. Какой там песок! Птички, рыбки, цветочки. Какие там цветы! Экзотика! Да что там говорить, в Африке здорово!» – Марина, этот маршрут будет пользоваться бешеным успехом, – в конце своего выступления напророчила Алина. – А вечер, проведенный в племени камба, запомнится на всю жизнь. Во всяком случае, мне – точно. Посмотри, какую чудную вещицу я привезла, – она достала из сумки деревянную фигурку чернокожего человечка и поставила ее на стол. – Как тебе юноша? Классная штука! Правда? Я пожала плечами. На мой взгляд, фигурка была страшненькая. Потемневшее от времени, почти черное дерево. Рахитичный живот, короткие и кривые ножки. Непомерно большая голова. Звериный оскал. А уши? Мочки до плеч! Да уж, красавец! Это же как надо ненавидеть туристов, чтобы такое художество произвести на свет. – Купила в местной сувенирной лавке? – разочарованно спросила я. Алина проигнорировала мой вопрос. – Он здесь постоит. Ладно? – А отчего не дома? Муж и сын пугаются? – пошутила я. – Нет. Он им даже понравился. Санька сказал, что фигурка очень напоминает школьного физкультурника. А Вадим поставил туземцу диагноз. Как же он назвал эту болезнь, когда в организме чего-то не хватает? – Алина потерла рукой сморщенный от напряжения лоб. Медицинский термин, как на грех, не вспоминался, и она все терла лоб, терла… Я не стала ждать, когда к ней вернется память, и вновь полюбопытствовала: – Если твоим домочадцам этот типчик понравился, зачем сюда притащила? Не жалко? Если честно, он мне как-то не очень симпатичен. И потом, у нас офис в европейском стиле – твой африканец в наш интерьер не вписывается. – Я бы не отдавала, да со зверьем проблемы, – Алина тяжело вздохнула. – Даже не знаю, что делать. Ромка на него шипит и спину выгибает. А крысы, едва я внесла фигурку в комнату, такой невообразимый вой подняли. – Крысы воют? – поставила я под сомнение Алинины слова. – Представь себе! Но это не все. Матильда в истерике начала на прутья клетки бросаться. Эммануил с остервенением разгрыз парочку косточек, которые Санька положил в клетку просто так, для игры. А Кузя, крысенок, забился в угол и так там до сих пор сидит. – Тяжелый случай. Что ж, пусть стоит здесь твой африканец, – разрешила я, хотя надо признаться, мало поверила в ее историю о крысах. Скорей всего, у Алины другая причина избавиться от статуэтки. «Может, он пропитан какими-то вонючими смолами? – подумала я и принюхалась к фигурке. – Да нет, вроде ничем не пахнет». У меня были причины осторожничать с Алиной. Прошлый раз с Южных морей она контрабандным путем вывезла здоровенный кусок коралла и так же вот приволокла в офис «Пилигрима». Дело было в пятницу перед закрытием. А в понедельник мы три часа стояли на улице, ждали, когда проветрится помещение. Дело в том, что кораллы не растительного, а животного происхождения и, разлагаясь, пахнут так же, как тухлая рыба. Больше всех возмущалась Алина. Не разобравшись, в чем дело, она кричала, что это происки конкурентов. Именно они каким-то образом перед закрытием внедрили в наш офис чумную кошку, которая, не дождавшись понедельника, сдохла. Отсюда и вонь. Каково же было ее изумление, когда мы нашли источник аромата. На вопрос: «Ты что, не чувствовала запаха?» она ответила: «Слегка попахивало, но я думала, что кто-то рядом испортил воздух». Алина благодарно кивнула головой и водрузила фигурку сначала на шкаф. Но там ей показалось, что ее недостаточно хорошо видно, и она перенесла ее подоконник. Вдоволь налюбовавшись статуэткой, она продолжила свой рассказ: – А еще мы были на экскурсии в племени людоедов. Специально днем поехали, вечером не рискнули. – Неужели они до сих пор человечиной балуются? – удивилась я. – Говорят, что человек как продукт питания у них в далеком прошлом, но, сама знаешь, генетическая память вещь серьезная. Если бы ты видела, как на меня косился вождь племени, – Алина от нахлынувших воспоминаний поежилась. – И как же он на тебя смотрел? Как на второе? Или десерт? – хмыкнула я, глядя на аппетитные выпуклости Алины. – По-моему, как на стратегический запас. Когда и хочется, и колется. Сегодня съешь, а завтра тебе за это голову оторвут. Все-таки сейчас двадцать первый век. Просто так человека сожрать тебе никто не даст. – И все равно, Алина, ты рисковала, – чересчур серьезно пожурила я подругу. – Знаю, но чего не сделаешь ради процветания фирмы, – в тон мне ответила она. А на следующий день у Алины и вместе с ней у меня началась не жизнь, а сплошное недоразумение. То ли от усталости, то ли от резкой перемены климата у моей подруги появилась раздражительность. Она стала злиться и всем предрекать несчастья. Конечно, она не ходила по улице и не грозила прохожим геенной огненной. Просто в некоторых ситуациях ей следовало бы промолчать, а то и извиниться, но на нее как что накатывало, она крыла правду-матку и предсказывала такое, чего в принципе не могло случиться. Не могло, но, что интересно, ее предсказания в большинстве своем стали сбываться. Через день после приезда Алина вошла в «Пилигрим» возбужденная и радостная. – Не поверишь, что с моей соседкой случилось! – воскликнула она. – Помнишь Клару Федосеевну, которая живет под нами? – Помню. – Эта старая мымра сделала моему Санечке замечание. Слишком громко топает у нее над головой. Говорит: «Складывается такое впечатление, что ваш мальчик шкафы каждый день переставляет. Надо бы вести себя тише». На что я отвечаю: «Мальчику надо развиваться, если ему нужно перетаскивать шкафы с места на место, пусть таскает. А вам, Клара Федосеевна, считай, и так повезло». – «Это чем же мне повезло?» – «А тем, что под вашим весом плиты перекрытия до сих пор не провалились! Худеть надо, а то, не ровен час, весь подъезд рухнет». Марина, ведь как в воду глядела! На следующий день под Кларой Федосеевной доски сломались. У нас во дворе идет ремонт теплотрассы. Чтобы трубы поменять, ров вырыли, а в местах пешеходных дорожек через этот ров доски бросили. Так вот, одна из досок под Кларой Федосеевной в щепки разлетелась! – А Клара Федосеевна? – В больнице с переломом ноги. Я ужаснулась. Бедная женщина. В таком возрасте ломать кости врагу не пожелаешь. А вот Алина радовалась, ей соседку было совершенно не жалко, она считала, что той поделом досталось. На следующий день она стояла в очереди за дынями. Очередь двигалась медленно. Покупатели долго выбирали товар, щупали, нюхали. «И чего так долго возиться?» – недоумевала Алина, она уже давно присмотрела на куче продолговатую, как мяч для регби, дыню. Но только она протянула руку, чтобы взять спелый плод, как женщина, стоявшая впереди нее, попросила продавца: «И вот эту, пожалуйста, тоже свесьте». «Гражданка, не слишком ли вы много берете?» – возмутилась Алина. Дыня, на которую она положила глаз, уплывала из-под носа. «Сколько надо, столько и возьму», – последовал ответ. «Чтоб у вас пакет порвался», – в сердцах пожелала Алина. Не успела женщина с дынями отойти и на десять метров, как дно полиэтиленового мешка разошлось по шву, и дыни посыпались на асфальт. Часть из них тотчас раскололась, а часть выкатилась на дорогу прямо под колеса движущегося транспорта. Алина ликовала. Она выбрала себе дыню не хуже облюбованной и со злорадной улыбкой прошла мимо женщины, которая в растерянности стояла над кучей битых дынь. А через день она обвинила своего мужа Вадима в недостаточном внимании к сыну. – У тебя одна научная карьера на уме, а на ребенка тебе наплевать. Какой же ты отец, если лабораторные мыши тебе дороже сына! Чтоб они все сдохли! Что ты на меня смотришь? Взял бы и позанимался с ребенком, у него завтра две контрольные работы, того и гляди двойки получит. И что вы думаете, на следующий день Санька схватил две двойки, а у Вадима в лаборатории неожиданно начался мышиный мор. Вот тогда-то Алина задумалась. Все, что она в последнее время предрекала, имело свойство сбываться. Такой поворот событий ее уже не радовал. Алина находилась в состоянии душевного дискомфорта. По природе она не была злой и в глубине души никому зла не желала. А грозилась и говорила гадости лишь потому, что не могла обуздать свой язык, который, как она утверждала, помимо ее воли нес всяческую ахинею. Как будто злой дух вселился в ее тело и через язык общался с окружающим миром. – Сама не пойму, что со мной происходит, – жаловалась Алина. – Не поверишь, меня выворачивает наизнанку. Знаю, что надо промолчать, а не тут-то было, рот сам открывается, и я несу такое, что потом готова со стыда сгореть. Позавчера обидела продавщицу в нашем магазине. Такая хорошая, услужливая девушка. Я попросила ее взвесить и нарезать сыр. Она мне прямо сказала: «Женщина, этот сыр режется плохо, он крошится. Его в основном берут, чтобы натирать на терке. Я стану его резать, а вы потом крошку не возьмете». На что я ей ответила: «Если клиент попросил нарезать, режьте, а не рассуждайте». Сыр, как и обещала девушка, рассыпался. Я его брать отказалась. Расстроенная продавщица спросила: «Что же мне с ним теперь делать?» А у меня и вырвалось: «Что хочешь, можешь сама съесть. Но не советую, если много жирного есть, прыщи вскочат. Хотя они у тебя и так вскочат». Вот так я сказала, а утром опять зашла в магазин и не узнала продавщицу. За ночь ее хорошенькое личико превратилось в рассадник мерзких прыщей. Девушка стояла в кругу подруг и плакала. Ее пытались успокоить, советовали сходить к косметологу, попробовать очищающий лосьон, подождать, может, само пройдет, но она плакала и плакала. А когда увидела меня, с ней случилась истерика. Она показала на меня и закричала: «Ведьма, ведьма. Гоните ее». Как ты думаешь, может это быть правдой? – Что? – Что ведьма. – Алина, ты сама не знаешь, что несешь. Какие в наши дни могут быть ведьмы? – А почему тогда Санька двойки получил, а у Вадима мыши сдохли? – Санька двойки получил, потому что не готовился. А мыши… Ну откуда я знаю, отчего они сдохли? Алина, не мешай мне работать, морочишь голову всякой чепухой, – отмахнулась я. И вдруг испугалась. Не слишком ли резко я ее осадила? Вдруг возьмет и нашлет на меня какую-нибудь заразу? Я изменила тон и миролюбиво сказала: – Алина, я думаю, не стоит тебе все принимать близко к сердцу. Это всего лишь ряд досадных совпадений. – Их слишком много. – Ну и что с того? Есть люди, которым хронически не везет. Может быть, девушка вечером съела три плитки шоколада, и у нее без твоего предсказания высыпали бы прыщи. К чему себя винить? – Ты так думаешь или меня успокаиваешь? – уловив в моих словах фальшь, насторожилась Алина. – Конечно, так думаю, – как можно более уверенно ответила я. – Алина Николаевна, – в кабинет просунулась голова Алены, нашего секретаря, – к вам посетитель. – Лично ко мне? – не поверила Алина. – Да, вас спросил. – Кто такой? – Помните, грузин с вами в Африку хотел лететь, а ему места в группе не досталось? – доложила Алена. – Так зови его сюда, – пригласила я, опасаясь, как бы Алина без меня ничего не выкинула. Этого посетителя я хорошо помнила. Пожилой грузин, изучающий народности Африки. Мне тогда это сочетание показалось весьма забавным. Грузин и африкановед! Хотя почему грузин не может заниматься тем, что ему интересно? Как я уже говорила, на Сейшельские острова Алина летела во главе небольшой группы туристов. Поездка была пробная. О новом маршруте мы особенно не распространялись, рекламу в газетах не давали, а просто предлагали нашим клиентам стать первопроходцами, честно предупреждая, что всяко может быть. За три дня до вылета к нам в агентство пришел седовласый кавказец. – Ираклий Георгиевич Кохидзе, профессор университета. Занимаюсь этнографией африканских народов, – представился мужчина. – Слышал, вы собираетесь организовать поездки в Кению? – Да, это так. Через три дня первая группа туристов вылетает на Сейшельские острова. – А я могу попасть в эту группу? Я как раз занимаюсь исследованием народности банту. – К сожалению, уже поздно. Группа укомплектована, билеты куплены. Сейчас на Сейшелах самый сезон, с трудом смогли выбить десять билетов. Сами понимаете, туда самолеты не каждый день летают, – оправдываясь, пояснила Алина. – Значит, никак нельзя? – расстроился профессор. – Вы даже не представляете, насколько необходима мне эта поездка. – Да вы не переживайте так. Первая группа не последняя, – успокоила она Ираклия Георгиевича. – Еще полетите в Африку. Заходите к нам или звоните, здесь все телефоны нашего агентства, – Алина протянула профессору свою визитку. – Думаю, вскоре мы начнем комплектовать вторую группу. Я придержу для вас одно место. Спустя месяц, как советовала Алина, Ираклий Георгиевич решил справиться о поездке в Кению. Он не стал звонить, а сам зашел в «Пилигрим». – Добрый день, – поздоровался профессор. – Здравствуйте, дорогой Ираклий… – Алина замялась, позабыв отчество Кохидзе. – Ираклий Георгиевич Кохидзе, – напомнил профессор. – Как вы съездили? Удачно?