– Более чем! Я даже не ожидала, что будет так здорово! – воскликнула Алина. – Сказочная страна. Теперь я понимаю, почему вы выбрали ее для своих исследований. – Да, сказочная страна, – согласился профессор. – Черная жемчужина. Но я ведь не просто так зашел, Алина Николаевна. Помните, вы мне советовали наведаться через месяц. Я здесь. Надеюсь, вы меня не разочаруете? Вы обещали, что именно в эти сроки будет комплектоваться вторая группа по этому же маршруту. Меня вопрос Кохидзе застал врасплох. Алина была от поездки в восторге, это верно. Но дорога в Кению на теплоходе обошлась нам слишком дорого. Поэтому мы думали ограничиться Сейшельскими островами с проживанием на одном из них и экскурсией на остров Мадагаскар, который, к слову сказать, находится намного ближе Кении и Танзании. Пока я собиралась с мыслями, как ответить, чтобы не слишком расстроить профессора, он рассматривал убранство нашего кабинета. Наткнувшись глазами на деревянную фигурку, он как загипнотизированный двинулся к окну, где на подоконнике стоял юный африканец. – Откуда у вас эта культовая фигурка? – он обернулся к Алине. Алина молчала. Испытывая неловкость за подругу – некрасиво не отвечать, когда к тебе обращаются, – я ответила за Алину: – Эту фигурку Алина Николаевна приобрела в сувенирной лавке. – Нет, – уверенно возразил Ираклий Георгиевич, – такое нельзя купить в лавке. Как она к вам попала? Он требовательно посмотрел на Алину. Она хотела что-то сказать, но в последний момент плотно сжала губы, покраснела и отвернулась к окну. – Хорошо, – сказал профессор. – У вас найдется немного времени выслушать меня? – Конечно, Ираклий Георгиевич, – ответила я, пока еще не понимая, о чем пойдет речь. – Напомню, я занимаюсь племенами народов банту. Банту – это языковая группа. Само название банту чисто книжного происхождения. Оно было предложено для обозначения этой группы языков потому, что слово «банту» во всех его видоизменениях на этих языках обозначает «люди». Банту делятся более чем на 220 племен, которые живут в странах, расположенных к югу от пятой северной широты (в Кении, Уганде, Танзании), а также в бассейне реки Конго, Замбези, Лимпопо, в области Великих африканских озер и дальше на юг, вплоть до Кейптауна. Так вот, банту – удивительная народность. Колдовство для них – не выходящее из ряда вон событие, а дело обычное, повседневное, удивляться которому не приходится и к которому нужно быть готовым. В каждом племени есть свой колдун или шаман. Но не надо думать, что к черной магии прибегают только избранные. Колдуют в племенах банту все, от мала до велика. Для этого не нужно иметь никаких особых данных, достаточно поучиться у опытного колдуна-шамана. Дело это не скажу что простое, но, несомненно, возможное и осуществимое. Слушая Ираклия Георгиевича, я смутно догадывалась: статуэтка туземца не просто забавная фигурка. Она непременно должна нести в себе некий смысл. Только вот какой? – В отличие от нас, христиан, банту поклоняются многим богам, плохим и хорошим, – продолжал профессор. – Плохих пытаются задобрить, у хороших просят благополучия, избавления от болезни, обильного урожая и многое другое. Богам приносят жертвы. В качестве жертвы может быть все, что угодно: еда, животные и даже человеческие жизни. Ничего не поделаешь – многие плена стоят еще на пороге цивилизации. – Ираклий Георгиевич, а вот эта фигурка, по-вашему, имеет отношение к африканским божествам? – Да, в разных племенах этот бог называется по-разному. Не стану перечислять его имена: они труднопроизносимы, и, наверное, вам ни к чему засорять свою память. – И что это за бог? – Меня распирало от любопытства: кого это Алина приволокла из поездки по Кении? – Это мелкий пакостник, любимец африканских кумушек. Когда нужно насолить соплеменнице или соплеменнику, прибегают к его услугам. Но здесь главное не переборщить. Божок накапливает зло, а затем может все сполна вернуть хозяину. Опасная штука. Так где вы взяли? Алина молчала. – Одну минуточку, Ираклий Георгиевич, нам надо с Алиной Николаевной пошептаться. – Я схватила Алину за руку и выволокла ее из кабинета. – Признавайся, где взяла статуэтку? – Где? Ну, она стояла в одной заброшенной хижине, в племени, куда нас привезли на экскурсию. Не переживай, в хижине никто не жил. – С чего ты взяла, что хижина необитаема? – Экскурсовод сказал, что раньше там жила местная колдунья. – А потом она переехала в другие апартаменты? Более роскошные? – съязвила я. – Да нет, она умерла, – растеряно пробормотала Алина. – Ага, а ты воспользовалась тем, что хозяйка не забрала статуэтку на тот свет, и попросту ее умыкнула? – Ну… Но она ведь все равно никому не была нужна. А мне понравилась, – оправдывалась Алина. – Теперь понятно, почему кот шипит, крысы в панике, Санька двойки хватает, а у Вадима в лаборатории мыши дохнут скопом. Это тебе твое же зло возвращается. – Ты же сама говорила, что, чтобы двойки не хватать, надо заниматься. – У Алины глаза подозрительно заблестели. Сейчас она скажет: «Не виноватая я», а я начну ее успокаивать, поскольку сама люблю всплакнуть, но терпеть не могу чужих слез. Но вдруг у Алины глаза просветлели, и она выдала: – Слушай, мы с этим божком всех конкурентов изведем. Я тяжело вздохнула. «Эх, Алина, Алина. Легче противодействовать началу, чем логическому концу. Что же теперь будет?» – засверлило у меня в мозгу. Осуждающе посмотрев на подругу, я молча втолкнула ее обратно в кабинет. – Ираклий Георгиевич, а можно этого божка как-то нейтрализовать? – спросила я, надеясь, что можно еще все исправить. – Не понял?… – Ну, сделать так, чтобы он был просто статуэткой и не исполнял никаких желаний. Я говорю о мелких пакостях. – При этом я выразительно посмотрела на Алину. – Не знаю. – Ираклий Георгиевич подошел к фигурке, но в руки ее брать не стал. – Обычно такие вещи веками впитывали в себя плохую энергетику. Эту фигурку нельзя помыть и продезинфицировать, как, скажем, грязную тряпку. В этом случае грязь не визуальная, а духовная. Я бы вам посоветовал от греха подальше вернуть ее на место. Ни в коем случае не пытайтесь ее выбросить или продать. Мы, конечно, люди не суеверные, но зачем рисковать своим благополучием? Отвезите фигурку в то племя, в котором вы ее взяли. Вы ведь собираетесь повторить поездку в Кению? – Собираемся, – живо откликнулась Алина. – Я вас заношу в список, Ираклий Георгиевич, под номером один. А завтра, нет, лучше сегодня дам рекламу в газете и в интернете. – А на какой месяц вы планируете поездку? «Хороший вопрос? Мы вроде как в Кению уже и не собирались», – подумала я, но раньше времени разочаровывать профессора не стала – вдруг все изменится. – Хотя бы десять человек соберем и сразу едем, – уверенно пообещала Алина. Профессор ушел, а я устроила подруге полный разгром. – Алина, как ты могла пообещать уважаемому человеку то, что выполнить не можешь! Мы ведь не собирались везти туристов в Кению? Сама же считала: очень дорого такая поездка обходится. Если выставить за путевки окупаемую цену, желающих поехать за такие деньги вряд ли найдем. Даже не имеет смысла связываться с рекламой, только деньги зря потеряем. – Мне жалко профессора. – Расчувствовавшись, Алина бросила мне упрек: – А тебе на людей начхать. – Мне тоже жалко профессора, – ответила я. Алина насупилась. – Знаешь, какое главное качество руководителя? – спросила я и тут же дала ответ: – Реализм. – Напиши над входом в кабинет, – с долей сарказма посоветовала она. – Пойми, сейчас нам эту поездку не потянуть. Алина не могла смириться с тем, что последнее слово осталось за мной. – А может быть, все же рискнем? Вдруг еще найдется пяток профессоров-африканистов? Или кого-нибудь уговорим? – Что ж, пробуй, – скрипя сердце согласилась я. Глава 2 Утром следующего дня нас поджидал сюрприз. Напротив нашего «Пилигрима» когда-то был книжный магазин. Потом он закрылся. Некоторое время помещение передавалось из рук в руки. И вот полгода назад новые хозяева там начали делать ремонт. Через окно мы с интересом наблюдали за продвижением ремонтно-строительных работ. Магазин перестраивался с размахом: новое остекление, раздвижные двери, мраморное крыльцо. Что там будет, ни я, ни Алина не знали. Мы только могли догадываться. Я говорила, что это будет бутик женской одежды. Алина утверждала, что это помещение ремонтируют под салон красоты. Как всегда, в девять утра мы подъехали к «Пилигриму». Каково же было наше изумление, когда над входом в отремонтированное помещение мы увидели неоновую вывеску «Бон вояж». Магазин путешествий. Я сразу почувствовала себя хозяйкой ларька, торгующего всякой дребеденью, рядом с которым возвели огромный супермаркет. – Как тебе это нравится?! Да как они посмели! – взвизгнула Алина, подумав о том же. – Каким идиотом нужно быть, чтобы напротив одного туристического агентства открыть второе. Это верх наглости! Я этого так не оставлю. Чтоб… чтоб… они там все… – с выпученными от злости глазами запыхтела Алина. – Чтоб они все сгинули! – Алина, пошли. Ты обращаешь на себя внимание. – Я попыталась утихомирить разбушевавшуюся подругу, но она упиралась, как только что отловленный дикий мустанг, топала ногами и мотала головой, только что грива не развивалась по ветру. – Нет, нет и нет! – Алина, народ собрался. – И черт с ним, этим народом! Марина, что же это делается? Совсем у людей нет совести! В каком веке мы живем? – В двадцать первом. Пойдем. – В каменном веке, в первобытном веке, когда каждый норовит съесть своего соплеменника. Я сейчас умру. – Только не на ступеньках, – попросила я. Не слушая меня, Алина схватилась за грудь и тяжело задышала, как будто ей не хватало воздуха. В перерывах между вздохами она причитала: – Они нас зарезали без ножа! Погубили на корню любимое детище. Воры! Уроды! Чтоб вы дня не проработали! Мне с трудом удалось затолкать ее в офис. Наглотавшись валерьянки, мы прилипли к окну, чтобы посмотреть на хозяев «Бон вояжа». Стояли мы недолго. Вскоре перед входом в магазин путешествий затормозило такси, из которого выпорхнула девушка, стройная блондинка в облегающем брючном костюмчике. Рабочие, копошившиеся перед входом, дружно закивали головами. – Ой-ой-ой, фея из сказки, – сквозь зубы процедила Алина. – Наверно, это и есть хозяйка магазина, – решила я. – Смотри, как она ими командует.