— Сосредоточивай свое внимание на мне, когда сидишь у меня на коленях. Я чувствую, как к моей шее приливает жар, но я поднимаю подбородок. — Я бы так и сделала, если бы ты случайно не надоел мне до слез. — И все же я чувствую, как ты течешь мне на брюки. В голове становится пусто. Предыдущее возбуждение каким-то образом превратилось во что-то физическое? Нет, этого не может быть. Лэндон просто пытается залезть мне в голову. Если я позволю ему, он проглотит меня целиком и не оставит ничего, кроме разбросанных костей. — Это неправда, — показываю я. Он методично вынимает сигарету изо рта и тушит ее в самодельной пепельнице, сделанной из глины. Затем достает влажную салфетку и вытирает обе руки, случайно заключая меня в объятия. И делает это один раз. Два. После третьего раза он кладет использованную салфетку поверх потухших сигарет, заполняющих пепельницу. Рука, обившаяся вокруг моей спины, сжимает мою талию, сильные пальцы впиваются в плоть. Его другая рука скользит по моему платью, прежде чем он поднимает его, используя палец за пальцем, как будто разворачивает подарок. Мое сердцебиение учащается, а мурашки покрывают другие мурашки. От вида его больших рук – конечно же, у этого засранца руки, достойные порно – на моей более бледной плоти у меня перехватывает дыхание. В отличие от предыдущего раза, его рука не останавливается на моем бедре, а вместо этого движется все выше и выше, оставляя за собой хаос мурашек. Часть меня знает, что мне нужно остановить это. Схватить его за руку и пнуть по яйцам за то, что он осмелился прикоснуться ко мне так интимно. Но другая часть очарована. Полностью и бесповоротно захвачена монстром, который вызывает во мне эти эмоции. Эта часть хочет увидеть, к чему это приведет и как далеко я могу пасть. Как это будет тяжело. Ближе всего к этому я была с Брайаном в старших классах. Он был милым, и я убедила себя, что он мне нравится, но в тот момент, когда он коснулся меня, я поняла, насколько сильно обманывала себя, желая того, чего не хотела. Короткая встреча казалась исследовательской, невинной и мягкой. И именно тогда я обнаружила, что это не в моем вкусе. В отличие от него, в Лэндоне нет ничего невинного. Его прикосновения притязательны, жестоки и не подлежат обсуждению. Меня буквально держит зверь, который не знает, что такое исследование или мягкость, даже если это ударит его по лицу. И мое тело реагирует на это. Будь проклята я и мой поврежденный мозг. — Ты дрожишь, — он зарывается носом в мои волосы и ленты, вдыхая меня, продолжая свой путь. — Ты также будешь дрожать, оседлав мой член? Или когда я испачкаю эти мягкие бедра своей спермой? Температура подскакивает до трехзначной цифры так быстро, что у меня перехватывает дыхание. Я хватаюсь за его плечо, чтобы оттолкнуть, но в итоге впиваюсь пальцами в его бицепс, когда он проводит средним пальцем по моим складкам под трусиками. — Такая влажная и пульсирующая, моя маленькая муза, — его палец снова поглаживает, находя мой клитор. Не знаю, из-за того, что я все время сидела у него на коленях, или из-за того, что его прикосновения пробудили во мне ту часть, которую я не знаю, но из моего горла вырывается жалобный звук. — Такая нетерпеливая, — он шлепает по моей киске поверх мокрых трусиков. — Твоей киске так приятно встретить мои пальцы, она намокает от моих прикосновений. Я чувствую, как влага просачивается сквозь белье, когда он обводит мой клитор, и как раз в тот момент, когда я поддаюсь этому ощущению, он снова шлепает меня по киске. В воздухе раздается вздох, но он прерывается, когда Лэндон отодвигает мои трусики в сторону и засовывает в меня сразу два пальца. От этого вторжения у меня так сильно дрожат ноги, что я бы упала, если бы не его стальная рука, обнимающая меня за талию. Он несколько раз входит и выходит с рассчитанным ритмом. — Так грязно. Нам придется еще немного растянуть эту тугую киску, чтобы она была готова для моего члена. Я не отвечаю. Все, что я могу сделать, это держаться за него, пока он сгибает свои пальцы внутри меня. А затем он наклоняет бедро и усиливает давление на мой изголодавшийся клитор большим пальцем. По моим конечностям пробегает электрический разряд. Пальцы ног скручиваются, а тело сотрясается в серии непроизвольных реакций. Это так неожиданно и мощно, что я на мгновение отключаюсь от реальности. Когда все заканчивается, мои конечности немеют, но пальцы Лэндона все еще внутри меня. Он отпускает мою талию и тянет за одну из моих голубых ленточек, заставляя меня повернуться к нему лицом. Я даже не хочу думать о том, как выглядит мое лицо прямо сейчас. Просто хочу убежать и спрятаться от сильных эмоций, которые только что испытала. Однако у Лэндона, похоже, другие планы. Он облизывает уголок моего глаза, где непроизвольно выступили слезы, и усмехается. — Сейчас ты снова кончишь на мои пальцы, глядя на меня. Горький привкус паники наполняет мое горло. Какого черта я только что позволила ему сделать? Подождите. А я вообще позволяла ему? Ты не сказала «нет», идиотка. Ты даже не оттолкнула его. Поэтому я сделала это сейчас. Со всей силы, которая у меня есть, я бью его кулаком в грудь так сильно, что стул скрипит под ним. После того, как высвобождаюсь из его хватки, я делаю то, что должна была сделать, когда впервые увидела Лэндона сегодня. Убегаю. Его смех эхом отдается у меня за спиной, как мрачное, зловещее обещание. Глава 11 Лэндон — Ты выгоняешь меня из моего же дома? — Реми восклицает как король драмы, которым он и является. Ходят слухи, что в младенчестве его уронили на голову, и он так и не восстановил утраченные нейроны. Он хаотичен, и не в хорошем, наполненном анархией смысле. Но больше похож на карикатуру, в голове которой нет ничего, кроме потребности трахаться и служить комедийным утешением для группы. Но он хорошо поддерживает в определенных ситуациях, но это определенно не самое лучшее качество Он, Брэн и я находимся в гостиной, где они ждут матча дня и долгожданной игры премьер-лиги. Мой брат занимает диван, одетый в цвета «Челси» и такую же бандану. Члены нашей семьи – традиционные канониры6, а мой отец давным-давно играл за «Арсенал», но Брэн предпочел болеть за клуб-конкурент. Из всех важных вещей, которые он мог выбрать для бунта, у него в итоге получилась такая паршивая. И папа на самом деле предпочитает слегка обидеться, как будто все это ничего значит. Почти уверен, что «Кинг Энтерпрайзис» владеет акциями обоих клубов. — Ты не можешь! — Реми вскакивает со стула и указывает на меня пальцем несмотря на то, что я так мирно сменил тему. — Что это за вечеринки, которые ты продолжаешь устраивать в особняке? — Брэн спрашивает, как будто он мой назначенный сторож. Так случилось, что я на целых пятнадцать минут старше его и должен был бы взять на себя эту роль, если бы она существовала, большое спасибо. — Это полная чушь! — Реми драматично откидывает голову назад. — Поддержи меня в этом, Брэн! Мы должны помешать этому повелителю постоянно занимать наше пространство. Брэн, который определенно не такой противный, как Реми, просто кивает. К сожалению для моего друга детства, ему не хватает другого союзника. Некое неприятное присутствие, которое все остальные называют Илай. Сегодня его нет рядом, вероятно, он съебался, чтобы испортить жизнь другим людям. Вот почему я выбрал это идеальное время для проведения такого рода встреч. Если бы он был здесь, положение дел было бы проблемным и излишне изматывающим. — Покажи мне реакцию получше, Брэн! — Реми кричит своим обиженным, надрывным голосом, который умоляет несколько раз надрезать его голосовые связки. Похоже, что на сегодняшний вечер у них на самом деле не было планов, кроме как быть занозой в заднице. — Согласен ты или нет, — говорю я. — Если я решу устроить вечеринку, то просто сделаю это, так что тебе лучше уйти самому и сократить свои потери. Вы, ребята, приглашены, если хотите присоединиться к хаосу.