Мама сказала, что мы с Майей определенно можем занять свое место за столом, если захотим. Майя сказала: «Нет, спасибо. У меня есть дела поважнее». Я также предпочитаю быть главной в своей собственной компании. Вернемся к настоящему и Майе, которая шпионит за Джереми, лидером Язычников и тем, на кого она выпустила когти. С тех пор как мы были детьми, она всегда думала, что выйдет за него замуж. Во-первых, ей нравится соперничать за самого сильного мужчину в комнате. Во-вторых, учитывая влияние и богатство его отца, он, по словам моей сестры, находка. Тот факт, что у него есть девушка, никогда не останавливал ее. Когда мы услышали об этом, Майя просто тряхнула волосами и объявила – самодовольно, я могу сказать – что он осознает свою ошибку и придет просить милостыню у ее напедикюриных ног. Но есть два момента, которые противоречат тому факту, что она шпионит за ним. Первое, Майя никогда не прячется. Несколько недель назад она надушилась своими любимыми духами, подошла к Джереми, покачивая бедрами, и спросила его, когда он перестанет совершать ошибки и выберет ее. Она попыталась провести своими красными ногтями по его челюсти и пофлиртовать с ним, на что Джереми почтительно оттолкнул ее. Он не только совершенно не заинтересован, но и знает, что, если Нико заметит, как она приударяет за его лучшим другом, начнется бойня. Во-вторых, она даже не смотрит на Джереми и на самом деле, кажется, больше заинтересована в том, чтобы следить за передвижениями охранника, Ильи. Высокий, молчаливый блондин, чей голос я слышала всего пару раз. Я знаю это, потому что Джереми прислонился к стене, а Илья – тот, кто ходит вокруг, достает некоторые ингредиенты из шкафа и добавляет их в сковороду на плите. Они говорят по-русски – что-то о Змеях, Элите и возмездии. Майе на все это насрать. Но мне нет. Особенно когда я улавливаю имя в диалоге Джереми. — …Лэндона нужно поставить на место. Мое сердцебиение учащается, и я прячусь, подражая преступному поведению Майи. Я пристально смотрю на свою грудь, как будто вижу, как мое сердце барахтается и достигает метафорического пика. Серьезно, что, черт возьми, со мной не так? Одно упоминание его имени, и я немедленно оказываюсь в таком состоянии. Мои щеки пылают при воспоминании о прошлой ночи. Карающая тьма, зловещий голос и непримиримая похоть. Меня больше смутила сила моей реакции, чем его психованная сущность. Лэндон – такой, какой есть, но я – не он. Как я могла увлечься бесчувственным нарциссическим психопатом, который уничтожил бы меня и всех, кто мне дорог, в мгновение ока? — У тебя есть план? — спрашивает Илья, все еще сосредоточившись на сковороде. — Мы обсудим это с остальными позже, но одно могу сказать наверняка. Как только я доберусь до этого ублюдка, я сломаю ему руку и уничтожу его маленькое лепящее хобби. Однако это не хобби. Я читала статьи о его первой выставке несколько лет назад и видела потрясающе красивые статуи, за которые он получил множество наград. Он – талант мирового масштаба, и, хотя раздражает, что он знает это и даже злорадствует по этому поводу, это не отменяет того факта, что он настоящий гений. Психованный гений, ну да ладно. — Мне нужен кто-то, кто постоянно следовал бы за ним, не вызывая подозрений, — продолжает Джереми. — Я сделаю это, — говорит Илья. — Нет. Это слишком очевидно, а он слишком умен ради его же блага. Я выхожу из своего укрытия, застав их двоих – троих, если считать Майю – врасплох. У нее нет выбора, кроме как прочистить горло и последовать за мной, как будто мы просто случайно проходили мимо. — Я случайно подслушала ваш разговор, — показываю я Джереми, поскольку он понимает. — Я буду повсюду следовать за Лэндоном. Он выпрямляется. — Об этом не может быть и речи. — Я все равно собираюсь это сделать, так что либо ты поддерживаешь меня и получаешь любую информацию, которую я соберу, либо нет. — Николай убьет меня, если узнает об этом. — Именно поэтому он не узнает, — я улыбаюсь Майе. — Верно? Ее лицо красное, когда она теребит ремешок своей сумки Chanel. Майя никогда ничего не теребит. Кажется, приходя в себя, она отпускает его и качает головой. — Ни за что на свете. Ты не будешь вмешиваться в это. — Я уже вмешалась. — Мия, — она хватает меня за плечи. — Вся эта история со свиной кровью и так была достаточно безрассудной. Тебе не нужно внимание этого парня. В любом случае, у меня оно уже есть, так что я могу использовать его для большего блага. Включая, но, не ограничиваясь, притеснением мудака. Кроме того, мне нужно найти объяснение моему странному влечению к ублюдку. Я уверена, что чем больше узнаю, насколько он аморален, тем менее привлекательным он будет мне казаться, и тогда я буду счастлива бросить его на съедение волкам – они же Язычники. — Со мной все будет в порядке, — я показываю знак своей сестре, затем высвобождаюсь из ее объятий, чтобы посмотреть Джереми в лицо. — Мы договорились? — Нет, Мия. Я не толкну тебя на его смертельную орбиту. — Я уже там, — я вздергиваю подбородок. — Он думает, что я его муза или что-то в этом роде, так что я использую это в своих интересах. Брови Джереми поднимаются слишком близко к линии роста волос. — С каких это пор? — С того момента, как я начала мстить за то, что он сделал с Николаем. — Мы разберемся с этим. Серьезно, держись от него подальше. — Слишком поздно. Помнишь кровавую баню, в которой он искупался на вечеринке в своем собственном клубе? — я показываю большим пальцем на себя. — Это была я. — Иисус, блять, Христос, — говорит он больше с недоумением и гордостью, чем с чем-либо еще. — Ни один Бог не может остановить этого психа, но я могу, — но давайте проигнорируем тот факт, что я прячусь в особняке моего брата, потому что это единственное место, где он не сможет вытворять всякое дерьмо. Еще я взяла с собой Майю, так что он не сможет угрожать мне ею. — Будь осторожна и отступи, как только почувствуешь какую-либо опасность, — говорит Джереми. — Ты же это не серьезно? — Майя обращает свое внимание на него. — Мы с тобой оба знаем, что невозможно остановить ее, как только она что-то задумает. Я ухмыляюсь, как чеширский кот, и одобрительно киваю. Майя указывает на Илью, который выключил плиту и собирается уходить. — Ты, образумь его. Илья смотрит на нее так, как будто она не что иное, как грязь под его ботинками. Это первый раз, когда я вижу, чтобы кто-то игнорировал присутствие моей сестры, которая больше-чем-мир. — Он не ты, — спокойно говорит Джереми. — Его зовут Илья. — Он не настолько важен для меня, чтобы помнить его имя, но он должен советовать тебе не совершать глупых ошибок, например, не втягивать Мию в войну. — Эй, — я толкаю ее. — Я так решила. Не переступай черту, Майя. Ни ты, ни Джереми, ни Николай не вправе указывать мне, что делать. — Но… я беспокоюсь за тебя, — Майя хмурит брови. После того случая она всегда чрезмерно опекала меня, даже больше, чем наши родители и Нико, и это о чем-то да говорит, поскольку этих троих можно было принять за моих стражей первые несколько лет после случившегося. Тем не менее, Майе нужно усвоить, что я способна делать свой собственный выбор, включая ошибки. — Я могу позаботиться о себе, — я пожимаю руку Джереми. — Извинись перед Ильей от имени Майи. Он молча кивает, но Майя издает раздраженный звук. — Мне не за что извиняться. Я хватаю ее за плечо и заталкиваю в одну из гостевых комнат. Она высвобождается из моих объятий и смотрит на меня с эпическим хмурым видом. — Ты не имела права этого делать. И что это были за извинения от моего имени? Ты выставляешь меня сукой. — Ты можешь справиться с этим сама, без моей помощи, — я склоняю голову набок. — Кроме того, ты просто слишком защищалась, чтобы скрыть свою настоящую реакцию. Почему ты шпионила за Ильей и почему у тебя покраснели щеки?