Ее губы приоткрываются, и она сильно краснеет, прежде чем топнуть каблуком Hermes по земле с детским нетерпением. — Как будто я стала бы обращать на этого неудачника хоть какое-то внимание. Я просто присматривала за Джереми, потому что он собирается стать моим будущим мужем. Я бросаю взгляд «ага», и она впадает в бешенство, пытаясь убедить меня – и, вероятно, саму себя – в том, что я была неправа. Она не понимает, что чем больше она защищает свою метафорическую позицию, тем менее правдоподобно это звучит. Когда я продолжаю пялиться на нее, она притворяется, что ей поступил важный звонок, и выбегает из комнаты, как будто у нее горит задница. Может быть, это потому, что мы близнецы, но Майя более читабельна, чем компьютерные шахматы. Хотя иногда с ней забавно возиться, на этот раз она действительно взволнована настолько, что не может сэкономить время, поэтому я оставляю ее в покое. Нужно проверить, готов ли ужин. Я умираю с голоду, и мне нужна доза калорий. Конечно же, Николаю не удалось уснуть. Он развалился в гостиной, все еще полуголый, и слушает Гарета. Джереми, Илья и Килл направляются к столу и зовут всех за собой. Мой брат щелкает Гарета по лбу, чтобы он заткнулся, затем бьет его головой и тащит в столовую. Майи и след простыл. Я достаю свой телефон, чтобы позвонить ей, но она уже спешит из патио. Она избегает моего взгляда и проносится мимо меня в столовую. Я, прищурившись, смотрю ей в спину. С ней что-то не так, и мне нужно выяснить, что. Я собираюсь присоединиться к ним, когда мой телефон вибрирует у меня в руке. Я бы проигнорировала это, но затем мельком вижу имя человека, который отказывается быть проигнорированным ни при каких обстоятельствах. Не помогает и то, что я весь день была занята, просто чтобы не думать о том, что может прийти в голову его ущербному разуму. Повелитель Дьявола: Я снаружи. Я читаю текст и наклоняю голову. Это все? Он провел весь день, занимаясь черт знает чем только для того, чтобы сказать, что он снаружи? Повелитель Дьявола: Это было приглашение прийти и повидаться со мной, если ты не поняла. Мия: Я не в общежитии. Повелитель Дьявола: Я знаю. У тебя появилась эта раздражающая привычка прятаться в особняке Язычников. Я не принимал тебя за человека, который нуждается в защите других людей. Гребаный… Подождите минутку. Мия: Пожалуйста, скажи мне, что под «снаружи» ты подразумеваешь, что находишься за пределами общежития. Повелитель дьявола: Зачем мне быть там, если тебя там нет? Он присылает мне селфи, на котором он ухмыляется, склоняя голову, как маленький идиот-самоубийца. Позади него я вижу ворота особняка и огни оттуда, где мы все находимся. Приступ паники взрывается у основания моего живота, и я глубоко вдыхаю. Мия: Ты что, потерял свой чертов разум? Все здесь. Включая Нико, Килла и Джереми. Повелитель Дьявола: Ну да, святая троица, которая преследует меня по ужасно детским причинам. Мия: Похищение и нападение – это детские причины? Повелитель Дьявола: Они ведь не мертвы, не так ли? На самом деле, они наслаждаются твоей компанией, пока меня обнимает холодный, безжалостный ветер. Врачу нужно вскрыть голову этого монстра и посмотреть, есть ли у него там что-нибудь нормальное. Мия: Просто уходи, пока они не узнали. Повелитель Дьявола: Не без тебя. Мия: Ты серьезно? Повелитель Дьявола: На миллион процентов. Ты можешь либо выйти и избавить всех от драмы, либо позволить им узнать, или сказать им самой, если ты в настроении для небольшого погрома, и сцены, как они выйдут и изобьют меня. Конечно, тебе придется смириться с тем фактом, что Глин расстанется с Киллом, а Сесилия уйдет от Джереми, потому что я определенно обставлю все так, будто меня похитили и заманили сюда. Мне удастся убедить их, что их мужчины недостаточно любят их, чтобы пощадить меня ради них. Так что ты скажешь, маленькая муза? Мир или хаос? Моя рука, сжимающая телефон, дрожит. Я не сомневаюсь, что он сделает именно то, что сказал. Кто-то вроде Лэндона не боится получить физическую боль ради хаоса. Я начинаю подозревать, что это течет в его венах вместо крови. — Кто это? Я замираю, когда Николай останавливается передо мной, прищурив глаза. Черт. Я была так сосредоточена на выходках Лэндона, что не заметила, как ко мне подошел мой брат. С улыбкой я засовываю телефон в карман платья. — Никто. Я только что получила напоминание о том, что у меня есть школьный проект, о котором я забыла. — Брэндон теперь школьный проект? — спрашивает он. Я хмурю брови. — Что? Какое отношение к этому имеет Брэн? — Вы с ним все еще друзья, несмотря на мой четкий приказ. — Ну, он отличный парень. — Он один из них. — Не все из них плохие. Килл, Джереми и Анника встречаются с людьми оттуда, и тебя, кажется, это устраивает, — я похлопываю его по плечу. — В любом случае, мне нужно идти. — Сначала поужинай. — Я не голодна, — я не жду его комментариев или от других, выскальзываю через главный вход и минут пять бегу трусцой, чтобы выйти за ворота. Запыхавшись, я осматриваюсь по сторонам, предполагая, где он может прятаться. Возможно, он передумал и ушел. Хотя я сомневаюсь в этом. Его предприимчивый характер напоминает охотничью собаку. Крайне маловероятно, что он ушел бы, не захватив добычу. Я забираюсь дальше в кусты, затем останавливаюсь, когда становится слишком темно, и достаю свой телефон. Горячее дыхание обдает мое ухо, когда твердое тело прижимается к моей спине, а сильная рука обхватывает мое горло. — Ты сделала верный выбор, но, боюсь, уже слишком поздно. Мы собираемся сыграть в небольшую игру, муза. Глава 15 Мия Оказывается, Лэндон говорил буквально, когда имел в виду игру. Мы сидим в доме с привидениями, который можно было бы использовать для съемок продолжения «Монахини». Мы с Лэндоном сидим напротив друг друга на высоких викторианских стульях, которые были покрыты простынями, а между нами стол. Что еще хуже, мы окружены свечами разных цветов и форм, представляющими разнородную симфонию хаоса. Тени танцуют вокруг нас, как демоны, придавая зловещий оттенок и без того испорченному существованию Лэндона. — Твоя очередь, — он указывает на шахматную доску с провокационной ухмылкой, из-за которой однажды его убьют. Я прищуриваюсь, хватая своего коня. Его ухмылка становится шире, как будто он празднует мой следующий ход, который, как он, вероятно, думает, приведет меня к гибели, но я все равно делаю его. Самое худшее, что может быть, это позволить кому-то вроде Лэндона проникнуть в мою голову. Он уже воздействует на мое тело, что мне это не нравится, и я просто не дам ему еще больше пространства. Играть в его игру не лучше, чем лежать и ждать, пока хищник набросится и сожрет меня. — Игра, в которую ты хотел сыграть, это шахматы? — я показываю. Он даже не смотрит на шахматную доску, когда перемещает свою ладью в чрезвычайно уязвимую позицию.