Ему не нужно повторять дважды. Как только он отпускает меня, я быстро вбегаю в дом. Несмотря на тусклое освещение, несколько желтых лампочек отбрасывают тени на потертый диван, стулья и незаконченную шахматную партию, в которую мы играли, когда я была здесь в последний раз. Шаги Лэндона раздаются прямо за мной, уверенные и неторопливые, как будто он знает, что поймает меня. Я ускоряюсь и мчусь на верхний этаж. Запрыгиваю на одну из разрушенных ступенек, но сильная хватка ловит мою лодыжку. Я ахаю, оглядываясь назад. Лэндон выглядит как дьявол во тьме, дополненный воображаемыми рогами и планами адского пламени. — Один и тот же трюк дважды не сработает. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он так сильно тянет меня вниз, что я вскрикиваю, когда мир уходит у меня из-под ног. Прежде чем я упала на землю, Лэндон потянулся к моей талии, но в последнюю секунду я выскользнула из его хватки и отпрыгнула в сторону. Я бегу по коридору так быстро, как только могу. Тяжелые шаги Лэндона следуют за мной в мгновение ока. Мое сердце колотится, а температура поднимается, пока я не начинаю бредить. Испуганный звук срывается с моих губ, когда я слышу его дыхание, но не оглядываюсь. Волнение и трепет переплетаются и хватают меня за горло. Каждая клеточка внутри меня пробуждается к жизни, чем быстрее я бегу и чем дольше слышу скрип его шагов позади. Я спускаюсь по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, затем держусь за перила, когда чуть не падаю. Проскальзываю в его художественную студию и прячусь за одной из его незаконченных статуй. Он стоит перед ней. Наши груди поднимаются и опускаются в бешеном ритме, но пока я пытаюсь отдышаться, Лэндон держит руку в кармане. — Сдавайся, маленькая муза. Твоя киска в моем распоряжении. Моя собственность. Чем скорее ты примешь эту реальность, тем лучше. В мгновение ока я поворачиваю направо, затем меняю направление налево. Лэндон делает то же самое. Я издаю радостный звук, когда он ловит несколько моих лент, вырывая их из моих волос. Статуя дребезжит на своем основании, когда я проталкиваюсь мимо нее и бегу к балкону, пристроенному к студии. Я понимаю свою ошибку в тот момент, когда пол скрипит под моими ботинками. Я в ловушке. Разворачиваюсь, чтобы бежать в противоположном направлении, но Лэндон уже загораживает вход. Он хватается за верхнюю обломанную раму балконной двери. Его рубашка задралась, обнажив твердый пресс и тонкие волоски, идеально расположенные в середине его великолепной V-образной линии. Его насмешливый, слегка хрипловатый голос доносится из-за моей спины. — Кто-то в ловушке. Еще нет. Я забираюсь на шаткие перила, но не успеваю спрыгнуть с них, как передо мной вырастают колючие кусты. Запах Лэндона наполняет мои ноздри, и он ускоряет шаги позади меня. Я оборачиваюсь так быстро, что теряю равновесие и падаю назад. Крик застревает у меня в горле, и я зажмуриваю глаза. Сильная рука обвивается вокруг моей талии, и тепло разливается внизу живота от ощущения твердого тела рядом с моим. Я медленно открываю глаза и обнаруживаю, что поймана бездушным взглядом Лэндона. Реальность моего положения проясняется медленно, как туман. Моя верхняя половина тела свисает, а вторая болтается внутри балкона, ноги не касаются земли. Единственное, что удерживает меня от падения и порезов тысячью шипов – не кто иной, как Лэндон. Мои потные руки крепко вцепились в металлические перила, а грудь то вздымается, то опускается с неравномерными интервалами. — Прекрасный вид приветствует меня, — Лэндон скользит свободной рукой по моим бедрам, поглаживая, пощипывая и оставляя за собой дорожку из мурашек. Именно тогда я понимаю, что мое платье задралось до середины, открывая чулки в сеточку и трусики королевского синего цвета. — Подними меня, — пытаюсь показать одной рукой, затем указываю на него и на себя. — Ты не слушала меня, когда я отправлял тебе все эти сообщения. Почему я должен слушать тебя? — он скользит рукой между моих бедер и раздвигает их. — Кроме того, мне нравятся страх и похоть в твоих глазах. От этого мой член становится чертовски твердым. Он больной мудак. Самый опасный псих, о существовании которого я и не подозревала, и все же мое тело жаждет того, что он обещает. Моя температура поднимается до тревожного уровня, и все, что я могу сделать, это гореть от интенсивности Лэндона гребаного Кинга. Он грубо гладит меня поверх трусиков. — Знаешь, что я сейчас сделаю? Я качаю головой. — Нет? Тогда давай я тебе расскажу. Я собираюсь трахнуть тебя, Мия. Жестко. Так, как тебя еще никогда не трахали. Я не стану облегчать тебе задачу и не остановлюсь, когда станет слишком. Даже если ты будешь ломаться и разлетаться на кусочки. Мои губы приоткрываются. Почему меня это… заводит? Он тянет меня так, что моя спина упирается в выступ, берет в руки ткань и рвет ее с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Трусики и чулки падают в клочьях, некоторые еще висят на мне, а остальные рассыпаются по земле. Я не могу не заметить исчезающие следы от засосов и укусов, которые он оставил на моей внутренней стороне бедер, когда прикасался ко мне в последний раз. Я могла бы каждый день смотреть на них в зеркало и гладить их каждую ночь. Мысли улетучиваются, когда его пальцы впиваются в мои скользкие складки. — Твоя жадная киска такая мокрая для моего члена. Ты позволишь мне использовать твою дырочку так же, как я использовал твой рот, не так ли? Ты будешь извиваться, стонать и показывать мне свое маленькое эротичное личико, пока я буду выбивать из тебя эту непокорность, не так ли? Я отвечаю лишь приглушенным звуком. Он шлепает меня по киске, и мои бедра дергаются. Яростные мурашки распространяются по моей чувствительной коже. Все еще держа меня за талию, он быстро расстегивает брюки и вытаскивает свой очень твердый, очень большой член. Я никогда не видела его таким возбужденным, до такой степени, что вены становятся фиолетовыми. Он прижимает меня к себе и отпускает мой живот. Мои ноги автоматически обвиваются вокруг его гибкой талии, чтобы я не упала обратно в кусты. Подошвы моих ботинок погружаются в заднюю часть его бедер, когда перила врезаются мне в позвоночник. Лэндон хватает меня за бедро и впивается подушечками пальцев в мягкую, чувствительную плоть рядом с моим центром. — Ты совершила ошибку, предположив, что для тебя доступны другие члены. Я преподам тебе ценный урок: пока я дышу, ты принадлежишь только мне. Моя, чтобы владеть. Моя, чтобы трахаться. Почему? Я хочу спросить, прощупать, проникнуть под металлическую броню, которую он носит как утонченный фасад, и разорвать ее на части. Я хочу гораздо большего, но не могу ничего сказать, когда Лэндон входит в меня. Он встречает сопротивление, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не закричать. Лэндон немного отстраняется, затем входит обратно. — Твоя киска сделана на заказ для меня, маленькая муза. Ты чувствуешь, как она сжимает мой член? Его встречает еще большее сопротивление, и он обхватывает пальцами мое горло, душа меня, пока все, что я могу видеть, это его лицо. Надвигающееся, подавляющее и полностью контролирующее. — Расслабься, Мия. Не похоже, что ты девственница. Мои внутренние стены трескаются и разлетаются на тысячи осколков. Мои легкие горят, а матка сокращается с пугающей периодичностью. Я задыхаюсь, когда теплая жидкость просачивается мне между бедер. Лэндона наконец замедляет темп, когда смотрит в пространство между нами. Его глаза сужаются при виде того, что, как я предполагаю, является моей кровью, когда его пальцы сжимаются на моем горле. — Либо у тебя сейчас удачно начались месячные, либо ты солгала мне. Что именно? Я поднимаю подбородок, даже когда боль обжигает меня изнутри. Мне нужно, чтобы он сделал что-нибудь, чтобы остановить это чувство. — Ты девственница? — его голос звучит потемневшим и искаженным в моих звенящих ушах. Я впиваюсь ногтями в его руку, которая обхватывает мое горло, и сжимаю. — Закончи то, что начал, гребаный ублюдок, — говорят мои глаза, и, хотя он, возможно, не может этого понять, садистский огонек сияет на его зверски красивом лице. В мгновение ока он подхватывает меня на руки, и я вцепляюсь в него, пока он снимает ботинки, брюки и трусы-боксеры. Затем, все еще находясь во мне, он входит в студию. И делает это легко, как будто я ничего не вешу, его мощные шаги мгновенно преодолевают расстояние. Неся меня, он расстегивает молнию моего платья, и я помогаю ему стянуть его через голову, а затем и бюстгальтер. Мои соски задевают его рубашку, и я подавляю стон удовольствия. Несмотря на боль, пульсирующую между ног, я не могу отрицать влечение, которое бьется глубоко внутри меня. Никогда в жизни я не была так возбуждена, как в объятиях Лэндона.