– А пускай идет, – сказал Марко. – Иди и ты с нами, хлопец. А чего ж? Так оно даже лучше. Но, конечно, без оружия. Не дадим мы тебе пока оружие. – Ой! – с показушным ужасом вздохнул Тарас. – Он и без оружия такого там натворит… – Пойдем, хлопче, – повторил Марко, обращаясь к Олексе. – А Тараса не слушай. Его иногда заносит, как того дурного коня. Решили так. Придя к хате Ганны, Марко, Тарас и Олекса входят в хату, а все остальные остаются снаружи и наблюдают за окнами, потому что мало ли кто может из тех окон выскочить. Бандитская хата, она и есть бандитская хата. Хотя, конечно, предполагалось, что никого, кроме самой Ганны, в хате не будет. Потому что Ганна была Перемогой, и ее никто не видел и не знал, кроме связника. Так и оказалось. В хату вошли беспрепятственно, потому что отчего-то она была незапертой. Хотя это и понятно: никакой хозяин в Березичах не запирал хаты днем, когда он дома. Это была давняя, от дедов и прадедов, традиция. Или, может, поверье, гласившее, что в запертую хату беда войдет скорее, чем в незапертую, потому что отчего-то уж очень любит беда именно запертые хаты. Ганна была в хате. Увидев вошедших, она привстала с лавки и взглянула на них вопросительным взглядом. И тут она увидела Олексу. А увидев Олексу, она все поняла. Она не стала ни сопротивляться, ни выражать фальшивое непонимание, что вот, мол, кто вы такие и для чего явились в хату к одинокой вдове… Она понимала, что все это без толку. Уж коль эти люди пришли вместе с Олексой, то все кончено. – Что, догадался, коханый? – криво усмехнулась она, глядя на Олексу. – А я-то все думала, когда до тебя дойдет? И, значит, когда нужно будет тебя убивать. Вот, не успела… Олекса на это ничего не сказал. Он молча подошел к Ганне и так же молча взглянул ей в лицо. Именно так – в лицо, а не в глаза. Затем он скривился в улыбке и, по-прежнему ничего не говоря, отошел. – Ненавижу вас! – ровным голосом сказала Ганна. – Всех ненавижу! – А почему так? – дурашливо улыбнулся Тарас. – Все мы такие славные хлопцы! Любить нас да любить! В хату вошел Евген Снигур. – Что? – спросил он. – Все хорошо, – ответил Марко. – Вот, Евген, познакомься. Это и есть та самая Перемога. Неуловимая и страшная, которой матери пугают своих детей… И которая приказала побить твоих детей. Да и других тоже… Но Евген даже не взглянул на Ганну. Он лишь усмехнулся своей деревянной усмешкой, повернулся и вышел из хаты. Перед тем, как увести Ганну, в ее хате сделали беглый обыск. Ничего подозрительного не нашли, только несколько книжек. Две из них были на украинском языке, еще четыре – на иностранных языках. – Польский и английский, – бегло взглянув на книжки, сказал Мартын. – Польская и английская классика. – Грамотная, значит, – кивнул Марко и сунул все книжки себе в карман. Потому что в данном случае это были не сами по себе книжки, это были доказательства. Доказательства того, что Ганна человек грамотный и ученый. Вот даже другие языки ей знакомы. А Перемога тоже ведь грамотный и ученый. * * * Слух о том, что приехавший из города СМЕРШ повязал Ганну Кравчук и что эта Ганна и есть Перемога, мигом разлетелся по всему селу и даже по ближним хуторам. Хотя никто никому ничего о ней и не говорил, но люди все равно узнали. Ну да чему тут удивляться. На то оно и село, чтобы все обо всех знать. А уж каким таким удивительным образом люди так скоро узнают все новости – эту тайну не разгадал еще никто. Да, наверное, нескоро ее и разгадают. Ганну привели в сельсовет и заперли в комору, приставив к ней стражу. Все «ястребки» и все милиционеры мигом были подняты по тревоге и тоже прибыли в сельсовет. Даже Олексе Цыганку и то вернули его винтовку. Как знать, а вдруг болотяныки прознают, что выявили и посадили под замок их атамана Перемогу? И тогда они ринутся ее отбивать. А может, и не ринутся, учитывая то, что патронов у них почти не осталось. Но все равно нужно было держать себя наготове. И хорошо, что имелась рация. Тарас, хорошо разбиравшийся в технике, мигом ее настроил и связался с начальством. Начальство пообещало, не мешкая, ради такого случая, как поимка Перемоги, прислать грузовики с солдатами. Оставалось только их дождаться. …Болотяныки так и не пришли отбивать своего вожака Перемогу. То ли им никто не сообщил о поимке Перемоги, то ли им и вправду нечем было воевать, то ли дело здесь было еще в чем-то – кто знает? Но зато очень скоро – еще даже и не стемнело – прибыли солдаты на двух грузовиках. А сразу же вслед за солдатами к сельсовету стали сходиться люди: и селяне, и хуторяне, и даже из соседних сел. Они ничего не спрашивали, а лишь стояли поодаль, скупо между собой переговаривались и смотрели в одну точку – туда, откуда должны были вывести Перемогу. – Вот, – сказал Марко Павлу Онысько и Евгену Снигуру. – Пришли люди… Теперь-то, думаю, вам с ними будет проще. Главный их страх вот он. Сидит в коморе. – Есть еще и болотяныки, – сказал участковый. – Есть, – согласился Марко. – Но, думаю, скоро и их не станет. Кто затаится, а большинство явится с повинной. Нужно будет подготовить к ним обращение. Разумное обращение. Такое, в которое они поверят. Вот тогда они и выйдут из болот. Справитесь? – Справимся, – кивнул Павло Онысько. – Вот и хорошо, – улыбнулся Марко. – Олекса, а иди-ка сюда! Вот что я тебе скажу, хлопче. Ни казнить, ни миловать мы тебя не собираемся. Пусть тебя казнит и милует твоя совесть. – Спасибо вам, – не поднимая головы, промолвил Олекса Цыганок. Марко ничего не сказал и отошел от Олексы и нечаянно встретился взглядом с Горпиной. Рядом с нею стоял Василь, но он Марка сейчас не интересовал. Его интересовала Горпина. Подойти он к ней не подошел, потому что не хотел, чтобы кто-то знал, что Горпина и Марку, и всем прочим очень помогла. Уж так помогла, что не сказать и как! Не надо было рисковать и показывать людям, что Марко и Горпина знакомы. Мало ли с какими мыслями стояли кругом те люди. Не все, конечно, но кто-то обязательно стоял и таил в себе нехорошие, злобные мысли. Значит, лучше поберечь Горпину и не показывать виду, что Марко и она знакомы. Поэтому Марко и Горпина лишь обменялись взглядами, и еще Марко улыбнулся Горпине одними глазами, а она – улыбнулась глазами ему в ответ. Вывели Ганну. Народ встрепенулся и зароптал, будто это были не люди, а деревья в лесу, и по ним прошелся неожиданный ветер, и деревья зашелестели листьями. Ганна ни на кого не смотрела, зато все смотрели на нее. – Вот видишь, деточка, – сказала какая-то мама своему дитяти, – это – Перемога. Ее поймали и сейчас увезут далеко-далеко. И больше ее никогда не будет. Ганну посадили в кузов машины. Туда же сели Марко, Тарас и Мартын, а также несколько солдат. Остальные солдаты сели в кузов другой машины. Моторы взревели, машины тронулись, и скоро пропали из виду. А люди все стояли, молчали и не расходились… * * * notes Сноски 1 Клуня – сарай для сушки снопов, молотьбы и хранения хлеба. 2 Комора – кладовая. 3 Байрак – сухой, неглубоко врезанный овраг или балка, зарастающий растительностью. 4 Каганец – светильник в виде черепка, плошки, блюдечка с фитилем, опущенным в сало или растительное масло.