Ну, вдруг у наследника трона от адреналина память отшибло. — Я в курсе, — кивнул он. — И именно поэтому мы обязаны поехать дальше веселиться. — Я не понимаю, что за… — Алекс, — прервал меня Его Высочество, — я — цесаревич и наследник трона. Если после каждого плевка в свой адрес я буду сбегать, поджав хвост, в Кремль за сто запоров, разве будут меня уважать и слушаться поданные? Особенно военные. Трус не может носить корону Российской Империи. — Иван! — рыкнул я. — Это полная дурь! — Это политика, Алекс, — покачал головой цесаревич. — Привыкай. Тем более, ты сам только что сказал, что стреляли «в нас». Попросишься переехать к Лютому в подвал Лубянки? — ехидно спросил наследник. Я недовольно цокнул языком, но больше не спорил. Политика… Политика политикой, а найду ту гниду, что охренела стрелять посреди столицы, мокрого места от нее не останется. Ресторан «Ивушки», Максим Меншиков Ситуация была — нарочно не придумаешь, хуже не сделаешь. Все и так знают, что Свободная фракция мечтает о «лучшем будущем» для страны, наследник престола даже вот имел удовольствие познакомиться с креативными идеями… И тут же, прямо на пороге, на выходе с собрания молодежи Свободной фракции стреляют в будущего императора. Некоторым впору самим застрелиться, но Меншиков слабостью духа никогда не отличался. Максим понимал, что лишь полное содействие расследованию способно хоть как-то улучшить сомнительное положение левых. Но тут, как говорится, невиновность докажут, а осадочек все равно останется. И еще долгое время будет гулять по всему высшему обществу одна сплетня краше другой. В общем, Максимилиан был мрачен, и одной его мрачной мины хватало, чтоб гости «Ивушек» строились на дачу показаний, говорили четко и по делу, ну и вообще были максимально покладисты. И когда люди с погонами и без изволили покинуть ресторан, то морально выжатая левая молодежь скучно и без изысков попросила накрыть на стол еды и водочки. Произошедшее требовало снятия стресса, и тут даже приличные девушки были не прочь опрокинуть рюмку-другую. — Ну, чего ты трясешься, как осиновый листик? — спросил Меншиков у Голицына, которому кусок в горло не лез. — Немного тебя пополощут, конечно, но быстро успокоятся. Привыкай к суровой реальности, тебе ж не десять лет. Парень посмотрел на лидера с таким видом, слово из «Ивушек» он планировал нырнуть под трамвай: — Отец меня сгноит за такое эпическое фиаско, — пояснил Петр. — Сначала этот дебил Рогов оскорбляет ближника наследника трона, а потом еще и стрельба на пороге! Мне конец. Меншиков тяжело вздохнул. Княжич Голицын ему конкретно так не нравился, но объективно вины парня в произошедшем не имелось. Кто ж знал, что ему так крупно не повезет. — Ладно, — повторив вздох, произнес Максим, — я попробую замолвить словечко перед князем о тебе. Задерживаться никто не хотел после такого эмоционального испытания, так что очень быстро все как-то скомкано начали прощаться и отбывать к семьям. Оставаться для продолжения вечера гости Голицыных не желали. Меншиков, как и положено главе молодежи, планировал уезжать последним. К тому же было у него одно незаконченное дельце. — Костик, — Максим окликнул Рогова, и тот весьма довольный, что сам Меншиков его зовет, с важным видом подошел к княжичу. — Знаешь, мне есть что тебе сказать, — проговорил Максимилиан, заводя парня за угол, подальше от любопытных глаз условных союзников. — Я весь внимание, — горделиво вскинул нос Рогов, и тут же получил такой удар в грудину, что вся спесь с него слетела мигом. Да и вообще сложно изображать гордеца, корчась на полу в попытках сделать вдох. — Еще раз опозоришь меня перед императорской фамилией, я тебя лично прикончу. Понятно? — тяжело роняя слова, проговорил Максим, склонившись над поверженным сторонником. Сдавленный хрип с пола демонстрировал, что Константин Рогов был согласен на все что угодно, лишь бы ему еще раз не прилетело. «Аристократики», — брезгливо подумал Максим. — «Половина дебилы, другая — неженки. Мельчает сословие, мельчает…» Жилой дом через квартал от ресторана «Ивушки», несколько часов спустя, Игорь Вячеславович Лютый Пропахшая нафталином квартира принадлежала какой-то бабусе — божьему одуванчику. Бабусю уже перетрясли вдоль и поперек — она на зиму уезжала к внукам на юга, оставляла квартиру под присмотром управляющего домом. Ну а тот, понятное дело, в отсутствие хозяйки за небольшую плату пускал в квартиру разный народ, обязательно приличный. В основном это были любовнички или неприметного вида мужчины и женщины, прятавшие лицо и платившие наличностью. Их клиент был, как ни странно, из первых. Девица, правда, была наемная, но зато легенду любовницы изображала достоверно. А сам стрелок лежал на полу кухни с аккуратной маленькой дырочкой в груди и лужей крови на вязаных старушечьих ковриках. — Растет пацан, смотри, как аккуратно работает, — усмехнулся Серов, присев на корточки рядом с трупом. Скачущий вокруг фотограф только что закончил съемку места происшествия и упаковывался, чтобы отбыть. — Отдай спецам с пометкой суперсрочно, — распорядился Серов. — Если мы не дадим Его Величеству внятных ответов на его конкретные вопросы, вероятно, прилечь рядом с этим бедолагой будет лучшим решением. — Ну, часть ответов я тебе и сам могу дать, — сказал Лютый, рассматривая уроненную на пол винтовку. — Да? — оживился Серов. — И чем порадуешь? — Ничем, — мрачно отозвался Лютый, пожав плечами. — Это снайпер из группировки «Вильгельм Телль», швейцарские наемники. Считаются лучшими в мире стрелками среди своей профессии. — Что, даже лучших наших Соколиных глаз? — искренне удивился Серов. — Лучшие в своей профессии, Антон, — раздраженно ответил силовик. — А, среди наемников… — понятливо протянул его товарищ. Оба некоторое время молча смотрели на труп. — Соколы вне конкуренции, — продолжил Лютый после паузы. — Если их выпустить в найм, там больше никому работы не останется. — И слава богу, что они под присягой, — вздохнул Серов. — Боюсь, они бы Мирного точно положили. Ладно, группировка понятна. Дальше моя работа. — Угу, — отозвался Лютый. — Твоя. До следующего выстрела. — Думаешь, скоро? — с тоской в голосе спросил особист. — Обязательно, — усмехнулся силовик. — Все ж знают, что дважды в одну воронку не падает, да? Значит, чем меньше времени между выстрелами, тем больше рассеянность объекта и выше шансы. — Не с Мирным, — хмуро покачал головой Серов. — Надеюсь, — вздохнул Лютый в ответ. — Очень на это надеюсь. Ночной клуб «Горыныч», Александр Мирный Местечко оказалось атмосферным со всех сторон. Располагался ночной клуб в районе Садового кольца, занимал целое трехэтажное здание, при этом снаружи имел вид довольно скучный. С улицы предположить назначение помещений было бы невозможно — ни звука, ни света наружу не проникало. Тематикой заведения был огонь, так что все внутри горело и кричало, гоу-гоу девицы танцевали в кокошниках и ботфортах из шкуры с жопы дракона до самых труселей, а все меню готовилось исключительно на углях. Ну, кроме выпивки, конечно. Собственно, больше шока, чем явление Ивана, у присутствующих вызывала лишь моя морда лица рядом с наследником трона. Ермаков, возглавляющий правое крыло всей молодежи, сначала неверяще проморгался, когда меня увидел — видать, думал, что после сета огненной воды ему померещилось. — Всем шампанского за мой счет! — с ходу скомандовал цесаревич, и народ радостно загудел, приветствуя щедрость наследника престола. Сам Иван схватил за плечи меня и княжича, после чего требовательно спросил: — Так, кого зовем? Балеринок или актрисок? — Ваше Высочество, я помолвлен, — покачал головой Ермаков, не сводя с наследника престола взгляда. — А ты, мой верный соратник? — Иван сперва повернул голову ко мне, а потом спохватился: — А, черт, и ты ведь тоже, сам же содействовал. Тьфу, скучные вы люди… При этом цесаревич состроил настолько скорбное лицо, что даже мне захотелось его пожалеть. Впрочем, долго играть расстроенного я ему не дал. — Не завидуйте, Ваше Высочество, — хмыкнул я в ответ. — Но, мне кажется, я видел где-то в зале боярышню Шереметьеву. — Серьезно? — оживился погрустневший Иван. — Да, княжич Пирогов пригласил ее с собой, — подтвердил Ермаков. — О-о-о, медики пить умеют, — резюмировал наследник престола и отправился на поиски собутыльников. А едва Иван потерялся в толпе молодых людей, которая уже приняла на грудь достаточно, чтобы перед ним не расступаться, но недостаточно, чтобы не узнать, Ермаков повернулся ко мне. Вместо ответа на так и не произнесенный вопрос, я достал ксиву и показал княжичу. — Это дорогого стоит… — ошарашенно проговорил Ермаков, кивком давая понять, что документы он прочел и их можно убирать. — Ты высоко взлетел, Алекс. И я очень рад, что ты на нашей, правильной стороне. Но, надеюсь, ты понимаешь, что даже среди имперцев есть разные действующие силы? И я тебя как друга прошу: будь осторожен. «Если бы я не был осторожен, меня бы уже тут не стояло», — мрачно подумал я, но все же поблагодарил за беспокойство. Иван Дмитриевич изволил отдыхать до утра. Пил он больше для вида, конечно, активно напаивая окружающих до поросячьего визга, но в целом посидели неплохо, и в Кремль цесаревич ехал весьма довольный итогами прошедшего дня.