Секретарь продолжала стоять на пороге, разрываясь между желанием закрыть дверь и за шкирку вытащить упрямого мужчину из-за рабочего места. А меж тем государь, пробежавшись глазами по экрану, с силой бахнул по кнопке «Ввод» и поднялся. — Ну, чего застыла? — спросил император, накидывая пиджак. — Код черный. Секретарь мгновенно прищурилась и преобразилась. Глаза сузились, черты лица заострились. Зоя Константиновна приложила ладонь к сердцу, поклонилась императору и покинула кабинет и приемную. Императрица могла думать сколько угодно, что это она подбирала секретаря мужу, но на самом деле это император подбирал себе помощницу. И сейчас эта помощница должна раствориться среди паникующей прислуги, чтобы поднять верных императору людей. Если кто-то думает, что может перерезать провод или заглушить сигнал или магию, то он забывает об одной простой вещи. Нельзя заглушить чью-то честь и чью-то преданность. Москва, Лубянка, кабинет боярина Нарышкина Дверь кабинета Нарышкина распахнулась, и короткая очередь изрешетила место главы службы внутренней безопасности. Пустое кресло. — Сбежал, сукин сын! — в сердцах выплюнул один из вошедших. — Боярин, падла, всегда тонко чувствовал, когда надо дожимать, а когда дать заднюю… — задумчиво проговорил другой мужчина, обходя кабинет в поисках чего-нибудь интересненького, чем можно было бы поживиться. — Думаешь, его уже нет в Москве? — с сомнением спросил третий. — Или в Империи, — пожал плечами его собеседник. — Ладно… Пойдем вниз спустимся, может, кого полезного удастся вынуть. — Угу, — ответил второй. — Только это, — заколебался первый. — Может, с нашими ребятами помягче? — А чего мягче? — хмыкнул тот, что искал, чем поживиться. Нашел, кстати. Боярский бар был более чем удачной добычей. Мужчина щедро плеснул себе дорогого коньяка в бокал, хлопнул, как водку, и продолжил: — Бей своих, как говорится, чтоб чужие боялись. Оценить шутку присутствующие не успели. — Привет, мальчики, — раздалось от входа в кабинет. «Мальчики» обернулись и увидели одну из местных секретарш. Совершенно бесполезный элемент системы, зато они прекрасно вписывались в интерьер и радовали глаз подавляющего большинства трудящихся в здании мужчин. — Э? — глубокомысленно изрек один из них, а в следующую секунд комнату по диагонали разрезала пулеметная очередь. Лубянка, то же время, приемная Серова Людочка любила свою работу нежно, душевно и всегда отдавалась ей на все сто. Вот и сейчас девушка вдохновенно красила губы помадой и надеялась, что начальника сегодня не будет на рабочем месте, чтобы отчитать ее за одежду не по уставу. Короткая юбка, конечно, не для офицера внутренней службы безопасности, зато какие у нее в ней ноги! Лежащий на столе телефон коротко пиликнул входящим текстовым сообщением. Никаких особенных слов там не было — лишь маленький графический символ — черный квадрат. Людочка тяжело вздохнула, выдвинула нижний ящик стола, выдвинула фальш-дно и принялась быстро, неестественно быстро собирать огнестрел. И думала девушка не о том, что ей пришло уведомление наивысшего приоритета, а о том, что Антон Васильевич ее сегодня точно увидит и башку оторвет за неуставной вид. Прицепив ремни с дополнительными магазинами на бедра, Людочка окинула себя критическим взглядом и решила, что, если они переживут эту заварушку, она точно выйдет замуж. Такие ноги нельзя прятать в уставные брюки, они должны радовать хотя бы одного мужчину! Куда там надо идти по протоколу, к Нарышкину? Москва, Кремль, Дмитрий Алексеевич Романов — Папа, что происходит? — повторяла один и тот же вопрос царевна, семеня за императором. Ее мать же, наоборот, была молчалива и спокойна. Бунт — это то, к чему любой правитель должен быть готов. Даже в самое сытое время найдется какой-нибудь мудак, возжелавший власти. — Вам с мамой надо немного прогуляться, — ответил государь. Они шли сквозь абсолютно пустые палаты и покои, распахивая двери одни за другими, нигде не задерживаясь, ничего не трогая, никуда особенно не смотря. Все верные люди сейчас бились в начале здания, давая императорской семье немножко времени. Давая императору немножко времени. Мало кто сегодня выживет, но те, кто выживут — получат свое сполна. Верность нельзя купить, но не наградить ее недолжно. — Пап, мне не два годика, я понимаю, что происходит, — процедила Елена Романова, нарушая затянувшуюся тишину. — Тогда зачем спрашиваешь? — миролюбиво ответил император. Девушка посмотрела на мать, но та в этот момент больше всего на свете напоминала ей острие клинка — глаза императрицы чуть светились от магии, женщина была готова сорваться в битву в любой момент. — Пап, а что с Ваней? — задала новый вопрос царевна. Император и императрица синхронно выдохнули сквозь сжатые зубы, и это заставило девушку внутренне похолодеть. — Папа? — голос Елены Дмитриевны дрогнул. Мужчина подошел к цели своего стремительного пути, приложил ладонь к красивому старому славянскому символу. Тот чуть кольнул его ладонь, и свет от цветка потек по стене, обрисовывая дверной проем. В следующее мгновение тяжелая, старая, зачарованная дверь на тугих петлях нехотя распахнулась, а в уходящем в бесконечную даль коридоре начали вспыхивать магические факелы, намекая, что возраст этой конструкции куда как старше юной царевны. — Что с Ваней — скоро узнаем. А сейчас, — Дмитрий Алексеевич потрепал дочку по волосам, обменялся взглядами с женой и отошел с прохода, — идите. — Папа, я не пойду! — воскликнула царевна. — Я останусь с тобой, я… В следующее мгновение императрица за шкирку, как котенка, втолкнула дочку в проход, кинула еще один взгляд на мужа, чуть коснулась своего живота и шагнула следом. Тяжелая магическая дверь закрылась за женщинами, а император, сделав глубокий вдох, пошел обратно, на ходу скидывая пиджак, выбрасывая запонки из рубашки и стягивая галстук с шеи. Император закатывал рукава, идя навстречу неизбежному, но точно знал — если с ним что-то случится, о его семье позаботятся. Где-то на середине пути створки дверей распахнулись навстречу императору, и он лицом к лицу столкнулся с тем, кто устроил побоище в его собственном доме, кто не пожалел ни людей, ни семью, ни страну ради личных амбиций. — Ну вот и все, Дима, — произнес стоящий в проеме мужчина, так омерзительно похожий на самого Дмитрия Романова. — Отречение или смерть? — Смерть, — спокойно ответил император. И магия полыхнула. Глава 12 Москва, Игорь Вячеславович Лютый Подразделение Лютого считалось одним из самых элитных. И заниматься всякой ерундой, типа разгона демонстрантов, их никогда не выводили. Так что, когда Игорь Вячеславович получил уведомление «код черный» и пункт назначения — Кремль, мужчина подумал, что худшего начала года придумать просто невозможно. В городе начали работать глушилки — местами не ловила связь, местами не работала магия. Их военные бронированные микроавтобусы мчались по улицам, бойцы были не в большом восторге биться со своими же, но приказ — есть приказ. — … вот ни раньше, ни позже! — матерился Лютый. — Вот скажи мне, как так-то? — Ну как… — вздохнул в ответ Серов, который по чистой случайности во время вызова оказался в штабе Лютого с какими-то своими скучными бумажками по смежным задачам. — Мы же приняли разводящего наемников. Видать, он знает что-то такое интересное, что тянуть мятежникам больше никак нельзя. — Что ж его не почистили, — недовольно буркнул Лютый. — Обижаешь, — возмутился Серов. — Мои ребята не косяпорят. — Ну да, ну да… — покивал силовик. — А бардак на Лубянке — это типа творческий беспорядок? Особист недовольно цокнул: — Сам знаешь, чем выше покровитель, тем сложнее сковырнуть.