Глава 14 Удивительное дело, но, как оказалось, нас даже пытались откопать. Правда, с другой стороны и не слишком успешно — завалы регулярно осыпались обратно, но тем не менее. Так что выражение морды лица Серова, когда особист увидел нашу компанию, было непередаваемым. — Как? — произнес Серов, умудрившись вложить в три буквы всю глубину своего охренения. — Как? Была у меня рифма в ответ, но я сдержался. Тут и дети, и дамы, и член императорской семьи — не время для солдатского юмора. — А что вас смущает? — спросил Иван спокойным тоном. — Ну… — красноречиво произнес мужчина, и я обернулся. В целом, шок особиста был объясним. Они откапывали проход там, где просто обвалился торговый центр, а мы вышли там, где выход сверху засыпало обрушившимся рядом стоящим зданием. — Господин Мирный воспользовался стихией Земли, — спокойно пояснил цесаревич, не слишком-то глядя на собеседника. Все внимание наследника престола было направлено на стены Кремля рядом, из-за которых поднимались отчетливые следы дыма и доносились звуки боя. От Серова это, конечно же, не укрылось. — Ваше Высочество, на улицах города и на территории Кремля идут бои, но верные императору войска теснят мятежников, — проговорил особист. — Я бы хотел попросить вас покинуть этот район и перебраться в более спокойное место. Глаза Ивана нехорошо сузились, и он процедил: — Серьезно? — выдохнул он. — Предлагаешь мне забиться под половицу, как какой-нибудь крысе, в ожидании, когда же все кончится? Однако пронять особиста оказалось не так-то просто. — Ваше Высочество, распоряжение боярина Нарышкина, как только достанем вас на поверхность, сразу же обеспечить максимальную безопасность, — терпеливо объяснил Серов. — А с каких пор Нарышкин может отдавать мне указания? — начал заводиться наследник престола. Даже не знаю, чем бы этот диалог закончился, но особист был мужиком умным и, потыкав в телефон, протянул трубку Ивану. — Я — человек маленький, Ваше Высочество, — проговорил Серов тоном самым покладистым из возможных. — Виктор Сергеевич наверняка сможет обрисовать вам полную картину. Цесаревич в большом восторге от такого выверта особиста не был, но отказываться от разговора с одним из самых влиятельных соратников в текущей ситуации было бы полным идиотизмом. Я, как хорошо воспитанный молодой человек, хотел тихонечко отойти, даже глазами поискал Василису с прочими поднявшимися, которых уже осматривали врачи скорика, но Иван коснулся моего локтя. — Александр, — негромко обратился ко мне цесаревич. — Я понимаю, что ты сегодня и так сделал больше, чем мог бы сделать любой на твоем месте, но ты мне нужен. Я лишь кивнул. Конечно, нужен. Пацан в буквальном смысле оказался меж жерновов истории, и ему чисто морально хочется иметь рядом союзника. — Твое Высочество, позаботиться о девушках бы… — намекнул я. Иван тут же повернулся к Серову и произнес: — За боярышню Шереметьеву и госпожу Корсакову ты лично отвечаешь головой, — приказным тоном велел наследник престола. Особист спорить не стал — лишь кивнул и отошел к своим людям, оставив нам пространство для беседы. Цесаревич с самым недовольным видом поднес трубку к уху. — Да. Я. Да, Мирный. Нет. Нет. Хорошо. Согласен. А вот это нет. Нет, категорическое нет! Я не собираюсь… Я не намерен… Я не… — Иван напрягся, после чего воскликнул, при этом не повышая голоса. — ТАМ МОЯ СЕМЬЯ!!! Я не был слишком искушен в политике, но логику Нарышкина понимал — наследник должен выжить. Хотя бы наследник. Иначе войскам просто не за кого будет сражаться, и оборона захлебнется. Понимал я и пацана. Он, конечно, цесаревич, аристократ и вообще правильный малый, но сложно оставаться непристрастным, когда дело касается личного. Ведь это для меня просто горели какие-то абстрактные здания в Кремле, для Ивана горел его родной дом. Не знаю, какую-то там лекцию о долге наследника читал цесаревичу боярин, но я привлек внимание парня и негромко произнес: — Спроси, кто зачищает Кремль. Цесаревич даже не стал дослушивать монолог по ту сторону трубки и повторил мой вопрос. — Лютый с командой, — передал Иван мне ответ Нарышкина. Лютый — это хорошо. Ребята — профессионалы. Но даже профессионалам может тупо не хватить времени. — Твоей семьи может не быть в Кремле, — заметил я. Иван покачал головой: — Нет, они однозначно там, — произнес он. — Иначе никто бы не стал тратить время на Кремль. Без императора в его штурме нет никакого смысла. Нарышкин тем временем продолжал что-то там вещать в трубке, но цесаревич его не слушал. Иван смотрел на Кремль с такой упрямой решительностью, что тут любой бы понял — никакие аргументы боярина цели не достигли. — Иван, если ты полезешь туда и погибнешь — это все потеряет всякий смысл, — заметил я. — Ты прав, — согласился наследник престола. — Но просто представь — я сейчас разворачиваюсь, а моя семья там гибнет. Какая политическая карьера меня ждет? Кто будет подчиняться трусу на троне, бросившему своих родных? Даже если я куплю все газеты страны, люди будут знать. Знать, Алекс, — он надавил голосом. — А от этого знания до следующего бунта и междоусобицы можно будет доплюнуть. Я посмотрел на Кремль. Нельзя сказать, что я сильно горел желанием лезть в самое пекло, но… Кто если не я, да? — Давай сделаем так, — предложил я. — Ты сейчас никуда не едешь, остаешься здесь. На камеры там поработаешь, покомандуешь людьми активно. Детишек вот подняли, убедишься, что все в порядке. А я быстренько сгоняю за твой пафосный заборчик и посмотрю, как там обстановочка. Если я через сорок минут не вернусь, будешь решать по обстановке. Цесаревич резко помрачнел, хотя, казалось бы, куда уж больше: — Алекс, я не могу тебя просить об этом. — А ты и не просишь, я сам предложил, — кивнул я. — Где, говоришь, твоих родственничков надо искать? Москва, уличные бои, Максим Меншиков Идея присоединиться к зачистке улиц родилась у Максимилиана спонтанно. И, как и всякое спонтанное решение, оказалась блестящей. Меншиков себе даже не представлял, что сможет так быстро собрать столько отличных бойцов рода, которые тупо воспользуются позицией отца о невмешательстве. Павел Андреевич думал, что отсутствия прямого приказа достаточно, чтобы продолжить балансировать на грани. Ну в самом деле — никто из правящей семьи ведь не призывал благородные рода выступить единым фронтом, чтобы размотать бунтовщиков. И что свои люди не полезут в эту драку, глава был уверен — кому ж захочется сложить голову за чьи-то там красивые слова и амбиции? Но глава рода просчитался. Его наследник, впрочем, тоже. Никто не ожидал, что большая часть княжеской дружины возьмет оружие и со словами «совсем страх потеряли» пойдет метелить все встречаемые на пути недружественные скопления народа. Когда отряд вышел с территории княжеского особняка, сразу стало понятно две вещи. Первая — Павел Андреевич потерял всякий авторитет у своих людей. И вторая — Максимилиан Павлович его приобрел. А заодно и кое-что дополнительное, о чем княжич в пылу схватки, конечно же, не думал. О политической независимости от отца. — О-хо-хо, какие люди! — радостно махнул Ермаков, выходя со своим отрядом из переулка. — Приветики, — ухмыльнулся Максим. Княжичи отделились от своих отрядов и подошли друг к другу примерно посередине, чтобы пожать руки. — Ты как? — спросил Ермаков, мигом растеряв всякую веселость. — Ну, — пожал плечами Меншиков. — Мне сорвали свидание с Марией, и я испытываю непреодолимое желание кому-нибудь что-нибудь сломать. — Уверен, вот этого сегодня будет в избытке, — широко улыбнулся Алексей и кивнул на отряд за спиной Максима. — Людей отец дал? — Людей я взял сам, — ответил парень с какой-то другой, нетипичной для себя интонацией. — И что Павел Андреевич? — удивился Ермаков. — Отдирает челюсть с пола, — нехорошо усмехнулся Меншиков. Тут на соседнем перекрестке раздался взрыв, послышались короткие автоматные очереди, и показалось несколько ну очень дерзко несущихся машин без опознавательных знаков. Княжичи даже не подумали кидаться в разные стороны под защиту своих бойцов. Меншиков привычно поднял щит, а Ермаков вскинул огнестрел. — Ты смотри-ка, — хмыкнул Алексей, — а мы уже почти команда. — Ага… — отозвался Максим. — Стреляй давай, командир… Кремль, Александр Мирный