— Да… — взъерошил волосы Максим. — Да, можно. Я спущусь через час. Поцеловав руку матери, юный глава рода взлетел по лестнице наверх, в отцовский кабинет. Максим не сомневался, что тот вынес из дома все, что могло бы хоть как-то его скомпрометировать. Вероятно, даже оставил пару подлянок любимому наследничку в качестве бонуса. Но, конечно, он не ожидал, что кабинет окажется вычищен подчистую. Как будто, уходя, Павел Андреевич прихватил с собой даже пыль с антикварных томиков классической литературы, коллекцией которых очень гордился. Юноша закрыл за собой дверь и несколько секунд постоял на пороге. Затем медленно обошел комнату, ведя пальцами по стенам. Не ощупывая в поисках тайников, а словно бы проверяя реальность помещения. Выглянул в окно без штор, за которым открывался вид на шикарный заснеженный сад. Сел в отцовское кресло. Положил ладони на столешницу. И на мгновение прикрыл глаза. Максимилиан Меншиков — новый глава рода. Вчерашний мальчишка, убежавший на боевые действия в Польше, поднявший личный состав для зачистки улиц столицы, получивший награду из рук императора, сидел в кресле одного из самых жестоких людей Российской Империи и наследовал его дела, которые наверняка придется подчищать за папашей. Максим жестко усмехнулся. На днях будет общее собрание глав семейств, где он впервые предстанет как действующий глава всего рода Меншиковых. Будет, конечно, непросто. Однако в его комнате лежит трость, как напоминание о том, что действительно непросто. А остальное — пф. Нужно только хорошенько подготовиться. Деловой центр «Аурум», Александр Мирный Март наступил незаметно. В этой Москве, как и в той, другой, в это время все еще лежал снег. Чистили его, правда, не в пример лучше, но общее настроение все равно было зимним. 8 Марта здесь не праздновали просто потому, что его не существовало. В Российской Империи права и свободы женщин были закреплены в конце местного девятнадцатого века указом императрицы, которая тогда сидела на престоле в гордом одиночестве. Государыня наследовала по закону, при этом она не была единственной дочерью предыдущего правителя, но была единственной способной удержать власть, поскольку братец у нее был откровенно бесхребетный. Тогда это, конечно, был уже не первый случай правления женщины Империей, но первый, где за ней не стоял никакой регентский или тайный совет. Все сама, все сама… И сама она понимала, что в тот момент стране нужны были лишние руки и свежие идеи, чтобы не отставать в гонке промышленных революций от доброжелательных соседей. Потому что даже иметь личные счета в банках женщинам было невозможно, не говоря уже о трате имеющихся там средств. И именно тогда под предлогом, что она руководит страной, значит, и другие женщины могут заняться чем-то полезным для Родины, она совершила социальную эволюцию. Не все ее начинания прижились, прямо скажем, некоторые аристократы до сих пор к дочкам относятся, как к предмету торговли, а вот среди простолюдинов случился настоящий шок, а затем и бум рабочей силы. Девушки и женщины пошли на предприятия, стали сами открывать и вести дела, наследовать и управлять имуществом. Конечно, потребовалось еще пара веков, чтобы формальное равенство превратилось в фактическое, но тем не менее это положительно сказалось на экономике. Потому что в этом мире идея социальной сети пришла в голову не мужчине, а одной прехорошенькой девушке, сейчас морщащий свой носик над словами Серова. — Наши специалисты провели аналитику работы «В Курсе», и у них возник ряд идей, — говорил Антон Васильевич, расположившийся в кресле за совещательным столом на нашем с Василисой этаже. Мужчина был расслаблен и прихлебывал кофеек, только что принесенный секретаршей. Он не давил и не наглел, но поскольку на всем этаже сейчас нас было всего трое, то после первой же фразы «Добрый день, Ваша Светлость», я скривился и попросил оставить расшаркивания для более официального случая. Секретаршу, кстати, Василиса упорно не хотела нанимать. А когда я выдал невесте ворох резюме, пыталась найти среди них какую-нибудь старушку или страшилку. Я немного посмеялся над милой ревностью моей невесты, но честно сказал Корсаковой, что чем красивее и располагающе к себе выглядит наша с ней секретарша, тем проще ей будет ходить по офису, собирать слухи, общаться с программистами, которые во всех мирах программисты, и, самое главное — встречать наших с Василисой личных посетителей. Она же не хочет, чтобы ее «лицо» в приемной помнило изобретение счетов? Корсакова тогда недовольно посопела пару дней, но справилась с эмоциями. Профессионализм возобладал, и теперь у нас была Машенька — длинноногая жгучая брюнетка, от которой млел весь мужской коллектив. — Надо же, аналитику, — Корсакова улыбнулась так хищно, что если бы напротив сидел кто-то чужой, возможно, он бы отодвинулся от нее подальше, во избежание, так сказать. Но Серов был особистом и не был чужим, так что тон Корсаковой проигнорировал. — Вы не думали над определением геолокации пользователей? — спросил Антон Васильевич. — Чтобы всегда можно было узнать, где человек находится, пока подключен к вашему «В Курсе». — А вы что, не можете определять положение через операторов сотовой связи? — удивился я. — Это не всегда точно, — пожал плечами особист. — Есть места, где нет связи, зато есть интернет. Или есть места, где просто нет связи. Сибирь-матушка, например, слишком малолюдна, чтобы ее утыкать простаивающими без дела вышками. В этом мире в метро беспроводную сеть еще не прокинули, но в целом я понимал, о чем он говорит. Были в моей практике случаи, когда разные идиоты отправляли сообщения подружкам и получали за этой прямое попадание снаряда по своей позиции. — А спутники? — спросил я. Не то чтобы я надеялся отбиться от этой задачи, просто было интересно понять, как тут обстоят дела с этим направлением. — Летают, — скупо улыбнулся Серов. — Но мало. — Раз Антон Васильевич интересуется, наверное, что-то случилось? — предположила Василиса. — К счастью, пока нет. Это идея… На вырост, так сказать. Вообще, у нас есть ряд предложений по улучшению вашей социальной сети, — произнес Серов. — Неужто и прослушка относится к улучшениям? — хмыкнул я. — Александр, — укоризненно произнес тот, — мы же о серьезных вещах говорим. В моем прошлом мире социальная сеть, созданная нашим, так сказать, потенциальным противником, сохраняла даже те сообщения, что пользователь набрал, но не отправил. Неудивительно, что здесь стремятся к тому же, особенно после мятежа. Только был у меня один вопросик… — А вы как собрались обрабатывать всю эту информацию? Да и просто чтобы хранить картинки с котиками и любовные переписки, нужен не один центр обработки данных, — решил уточнить я. — Мы рассчитывали на содействие с вашей стороны. Я рассмеялся: — Антон Васильевич, если мы начнем это анализировать, кто будет продолжать разработку социальной сети? — Ну, вам же не надо перебирать это руками, достаточно написать программы аналитики. А искусственный интеллект на коленке вам не надо состряпать, а? — Мы готовы расширить ваш штат новыми сотрудниками, — заявил Серов. Василиса сморщила свой хорошенький носик: — Ну нет уж. Спасибо, мы как-нибудь сами. — Я не о наших специалистах, я о бывших сотрудниках господина Строганова. Они многих бросили, когда сворачивали свою копию вашего «В Курсе», — пояснил он. — Мы, конечно, часть профессионалов переманили, но многие не хотят работать на Лубянку, а вы — официально гражданская структура. Так бы и людей под рукой оставили, и вам поддержка. — Это будет незапланированный рост компании, его просто не на что содержать, — покачал я головой. — Ох, ну это меньшая из проблем, — усмехнулся мужчина. — Найти деньги всегда проще, чем найти людей. В общем, подумайте, если что — предложение в силе. На этом Серов ушел, оставив нас с Василисой в глубокой задумчивости. В принципе, лишние руки никогда не лишние… С другой стороны, если их Лобачевские не сцапали, может, это неликвид. — Как думаешь, почему Строгановы так поспешно свернулись? — спросила Василиса, не торопясь изучать папку с предложениями от безопасников. — Ну, чтобы конкурировать с успешным проектом, нужно иметь либо еще более успешный проект, либо большой запас финансовой прочности, — ответил я. — Подозреваю, что первого у этого паренька не было, а второе папенька ему не стал обеспечивать. В конце концов, это же была просто юношеская блажь, задетое мальчишеское самолюбие. Или чей-то добрый, настойчивый совет не играть против одного бедного, скромного, мирного сироты. Москва, княжеский особняк, Анна Румянцева В кабинете главы рода князей Нахимовых Анна не была ни разу. А потом, когда слуга пригласил ее к будущему свекру, девушка испытала смешанные эмоции. С одной стороны, Кирилла дома не было, и это ее тревожило. С другой стороны, глава рода по всяким пустякам времени тратить точно не будет, значит, родители жениха воспринимают ее всерьез. Что не может не радовать, если честно. Анна, конечно, очень верила Кириллу, но учитывая ее биографию и его положение, переместиться внезапно из невест в любовницы можно было очень легко. Ведь несмотря ни на что, она — девушка без приданого и рода за спиной, а Кирилл — всего лишь наследник, который выполнит то, что скажет глава рода. Ведь она лучше многих знала, что род превыше всего. Ну, или хотя бы превыше личных эмоций. — Виталий Константинович, добрый день, — поздоровалась Анна, входя в кабинет князя. Небольшое, довольно уютное помещение, с несколькими полотнами, изображающими корабли Российской Империи разных эпох. Тут были и парусники, и пароходы, и атомоходы, но все их объединяло одно — эти суда были спущены на воду на верфях рода Нахимовых. Древний, богатый, славный род. И это вроде бы были просто картины, а не какие-то там грамоты-награды, но все равно Анна в мгновение почувствовала, насколько глубока пропасть между ней и ее женихом. — Здравствуй, Анна, — проговорил Виталий Константинович и указал на гостевое кресло. — Присаживайся, пожалуйста. Девушка опустилась в кресло и сцепила пальцы в замок. Нахимов немного помолчал, задумчиво рассматривая девушку, и та поняла, что впервые вот так разговаривает с князем. До этого они виделись лишь за общим столом, где мужчина быстро ел и удалялся по делам рода. Он то ли действительно не видел ее, то ли не обращал внимания, то ли ему на самом деле было некогда разбираться в личной жизни собственного сына. Но факт оставался фактом — сейчас он впервые смотрел на нее. — Я бы хотел поблагодарить тебя, — заговорил мужчина, прервав молчание, — за Кирилла. Твое появление окончательно вернуло моего сына в реальность, в семью, в настоящую жизнь. Я искренне рад, что тот темный период остался позади. Анна вежливо улыбнулась и опустила глаза: