– агрессор, напуганный вашей резкой негативной реакцией на Ледяной душ (например, вы активно качаете права или объявляете о разрыве), устраивает «сахарное шоу невыносимой сентиментальности», как называет его Сэм Вакнин. Виды сахарного шоу разберу ниже; – вы бросаете агрессора, но спустя пару дней (недель, месяцев) ужасаетесь своему решению и пытаетесь выйти с ним на связь. Что вас ждет в этом случае, я расскажу в главе «На бис»; – вы бросаете агрессора окончательно и бесповоротно. Браво! Но это еще далеко не конец… Подробнее – в главе «На бис»; – и самый редкий вариант – агрессор навсегда уходит сам. Как Лермонтов от Сушковой, как Бендер – от мадам Грицацуевой. Или как Одиллия от Зигфрида. Видимо, это происходит в том случае, если хищник изначально ставит определенную цель (месть, дискредитация жертвы, выигрыш в пари, причинение страданий кому-то другому и т. д.) и дальше заходить не намерен. Также хищник может остановиться сам, если оценивает вас как примерно равного по силе противника, опасается вашего реванша и хочет «застолбить» свой триумф. Примеры: маркиза де Мертей и шевалье де Преван, Брюсов и Людмила Вилькина (подробнее читайте мои посты «Закрытый счет маркизы и виконта» и «Непреодоленная бездарность» Валерий Брюсов»). На этапе Ледяного душа агрессор обкатает на вас очень эффективную и трудно распознаваемую манипуляцию – газлайтинг. Это название пошло от старого голливудского фильма «Gaslight» («Газовый свет»), где муж методично сводит жену с ума, доказывая ей, что только она видит мигание газовых рожков, что на самом деле газ горит ровно – в то время как рожки действительно мигают и это дело его рук. По сути, агрессор начинает газлайтить вас еще на этапе Проб пера. На легкую тревогу, которую иногда вызывают у вас «странные» события и «стечение обстоятельств», он отвечает, что вы слишком чувствительны к ерунде и «накручиваете». И вы верите в это! Даже если до этого вам было совсем не свойственно «накручивать». Техники газлайтинга разнообразны, и садисту тут есть где покреативить. По сути, многие розыгрыши построены на газлайтинге. Вот пример из сериала «Интерны», который лично я бросила смотреть, потому как очень он недобрый и весь юмор там – типично хищнический. Больше 20 лет доктор Быков пудрит мозги бывшей однокурснице Анастасии Кисегач. Сейчас она главврач, а Быков – завотделением, и он очень «прикольно» (комедия ведь) вампирит на женщине. Однажды Анастасия бросает Быкова и начинает крутить роман с другим. Быков озадачен. Ему надо вернуть «любимую». Для этого он пускает в ход хитрую манипуляцию. Сцена первая. Кисегач проводит совещание. Среди присутствующих – Быков. В конце своего доклада он заявляет громко и отчетливо, что хочет Анастасию и она самая прекрасная из женщин, которых он знал. Кисегач поднимает на него удивленные глаза. Но Быков смотрит на нее холодно и деловито. Кисегач обводит взглядом коллег: у всех постные физиономии. Как будто Быков и не говорил того, что она услышала. Словно в подтверждение ее мыслей Быков говорит: «Да, Анастасия Константиновна, я повторяю, что очень хочу новый рентген-аппарат для отделения!» За дверями кабинета Быков благодарит «мужиков» за услугу. Все весело ржут над розыгрышем. Сцена вторая. Кисегач обсуждает деловые вопросы с врачом Купитманом. Поодаль Быков работает с документами. Вдруг он произносит: «Настя, ты так прекрасна, выпроводи скорее этого старого дурака, и займемся сексом». Кисегач удивленно смотрит на Быкова, но он как ни в чем не бывало продолжает заполнять формуляр. Он даже голову не поднял. Кисегач смотрит на Купитмана – тот тоже чрезвычайно серьезен. Он явно не слышал ни про секс, ни про старого дурака. Когда Купитман уходит, Кисегач спрашивает Быкова, что могут означать слуховые галлюцинации и не стоит ли ей проконсультироваться у психиатра. Быков согласно кивает. Сцена третья. Психиатр внушает Кисегач, что эти слуховые галлюцинации возникают потому, что вся ее суть стремится к Быкову, но поскольку Кисегач волевым усилием наступает на горло собственной песне – вот подсознание и проявляет себя таким образом. Вкрай озадаченная Анастасия покидает психиатра, а он докладывает Быкову о выполненном поручении. Правда, высказывает сомнение, не сильно ли он нарушил этику. Но розыгрыш столь «приколен», что психиатр вслед за Быковым прыскает со смеху. Про подобную штучку в исполнении одноклассника-психопата рассказала мне и читательница. К учительнице Анастасии Ивановне он обращался намеренно нечленораздельно, что звучало как «отсоси, Ивановна». Женщина терялась, злилась, но предъявить «находчивому» ученику ничего не могла. Поскольку понимала: ей тут же скажут, что «послышалось», да еще со скабрезной улыбкой, намекающей на ее сексуальную озабоченность. Изуверским газлайтингом занимается и герой моего детектива «Няка»: он намеренно раскармливает жертву, заменяя ее вещи на аналогичные, но больше размером. При этом уверяет, что девушка не поправилась, что ей это только кажется. Газлайтит жену и Генрих фон Айзенштайн в «Летучей мыши», убеждая ее, что ездил на охоту не с госпожой Эммой Шульц, а с собакой Шульца по кличке Эмма. Подтекст такой: «Конечно же, ты права, я изменяю тебе направо и налево, но сейчас я докажу, что все это – исключительно твои фантазии и ты просто ревнивая истеричка». Очень «творческий» газлайтинг увидела недавно в сериале «Отель «Элеон». Группа сотрудников ресторана решает напугать своего беззаветно преданного алкоголю и тусовкам молодого управляющего. Когда Павел Аркадьевич в очередной раз появляется в подпитии, они начинают с ним разговаривать на тарабарском языке. Сначала один, потом другой, третий… Я привела гротескные примеры газлайтингов. Хищники обычно газлайтят проще: убеждают нас в том, что мы неправильно видим и понимаем ситуацию из-за усталости, предменструального синдрома, вспышек на солнце, личностных проблем, «недотрахита», негативного жизненного опыта. И жертва действительно признает, что она не совсем в порядке, у нее «шалят нервишки», «едет крыша», и она сдается на милость «победителя», ведь он, в отличие от нее, воспринимает мир адекватно. Потому что не «бесится», не «истерит» и не плачет, как она – «на ровном месте». Цель газлайтинга – убедить жертву в том, что она искаженно воспринимает реальность, «запутать в трех соснах», сбить с толку. Одну из техник газлайтинга – «запуск дурочки» – демонстрирует Аркадий Райкин в известной миниатюре[19]. Вас внимательно выслушивают и якобы принимают сказанное к сведению, но… бездействуют или делают строго наоборот. Когда вы спрашиваете, что происходит, вам говорят: «Ах, это чудовищное недоразумение, я-то думал, что ты имела в виду другое, а ты вон о чем… в следующий раз буду знать». Но в следующий раз происходит то же самое – только уже по другому поводу. А вы слушаете и думаете: то ли вы разучились доносить до людей свои пожелания, то ли человек действительно недопонял… То, что вас дурачат – вы поймете далеко не сразу. И то в лучшем случае. Некоторые не выходят из-под действия газлайтинга всю жизнь, даже будучи утилизованными в разобранном виде. Распространенный вид газлайтинга – «Ты все неправильно поняла, глупышка» («Как ты могла так обо мне подумать?!»). Вот как это сделал Вальмон, когда мадам де Турвель оповестила его о разрыве после того, как встретила его с куртизанкой: «Мне только что вручили, сударыня, ваше письмо. Я содрогнулся, прочтя его, и у меня едва хватает сил написать ответ. Какого же вы обо мне ужасного мнения! Ах, конечно, я совершал проступки такие, каких не прощу себе всю жизнь, даже если бы вы покрыли их своей снисходительностью. Но насколько же всегда было чуждо моей душе то, в чем вы меня упрекаете! Как, это я унижаю, оскорбляю вас, я, который чтит вас не меньше, чем любит? Вас ввели в заблуждение внешние обстоятельства, и я не отрицаю, что они могли быть против меня. А вы поверили! Значит, вы не только сочли меня способным на такую гнусность и безумие, но у вас даже возникла мысль, что жертвой его вы стали из-за своей доброты ко мне! Ах, если вы себя считаете до такой степени униженной любовью, то до чего же я низок в ваших глазах!» Если вы останетесь с мучителем после Ледяного душа, то от цикла к циклу все больше будете уверяться в том, что черное – бело, кривое – прямо, да и вообще во всем, что внушит вам ваш «повелитель». С помощью газлайтинга хищник с большим успехом убедит вас, что вы жалки, глупы, бездарны, никчемны, что вам без него не выжить. Этот вид газлайтинга используется на этапах Закручивания гаек и особенно Соковыжималки. Но самый главный газлайтинг, из-под действия которого так трудно выйти, состоит в том, что мы верим в то, что агрессор нас любит, уважает, ценит, что он нам только добра желает… Просто вот так уж своеобразно! Ну а теперь о сахарном шоу. Устраивая Ледяной душ, в большинстве случаев хищник не рассчитывает потерять жертву. И если она реагирует резко негативно и даже порывается уйти, неотразимый пугается и пытается ее удержать. Каким может быть сахарное шоу? Вариант первый. «Прости, небесное созданье» Агрессор признает, что каким-то образом накосячил, но он «не хотел причинить боль», «все шло от чистого сердца», его «мучает чувство вины» за то, что он «обидел такого светлого человечка». С эмоциональным напором он пытается аргументировать вам свой поступок, и один его аргумент звучит бредовее другого: «Когда Вадим объявил мне первый бойкот, я не стала ему названивать. Он выдержал два дня и начал звонить мне сам. Но я не брала трубку и не отвечала на СМС. Тогда он прислал письмо, в котором умолял, чтобы я взяла трубку, т. к. ему надо со мной объясниться. Когда я взяла трубку, то услышала бессвязный, но напористый лепет, что я не так все поняла. Я прервала его и спросила, с чем было связано его пропадание. В ответ услышала абсурдное: «Это оттого, что ты где-то рядом, но не со мной! Потому что я хочу быть с такой девушкой, как ты!» Подобное сахарное шоу предпринимает и нарциссичная героиня Гамсуна: «И вот неожиданность. Передо мной на тропинке стоит Эдварда. Она промокла до нитки, но она улыбается. – Ну вот! – думаю я, и меня охватывает злость, я изо всех сил сжимаю ружье и, не обращая никакого внимания на ее улыбку, иду ей навстречу. – Добрый день! – кричит она первая. Я сначала подхожу еще на несколько шагов и только тогда говорю: – Привет вам, дева красоты! Ее передергивает от этой игривости. Ах, я сам не соображал, что говорю! Она улыбается робко и смотрит на меня. – Вы были в горах? – спрашивает она. – Так, значит, вы промокли. Вот у меня платок, возьмите, он мне не нужен… Нет! Вы не хотите меня знать. – И она опускает глаза и качает головой. – Платок? – отвечаю я и морщусь от злобы и удивления. – Да вот у меня куртка, не хотите ли? Она мне не нужна, я все равно отдам ее первому встречному, так что берите, не стесняйтесь. Любая рыбачка с радостью ее возьмет. Я стаскиваю с себя куртку. – Бога ради, скорее наденьте куртку! – кричит она. – Зачем вы, зачем? Неужто вы так на меня сердитесь? О господи, наденьте же куртку, вы промокнете насквозь. Я натянул куртку. – Глан, я хотела вам сказать одну вещь… Я обрываю ее: – Смею ли просить вас передать поклон герцогу? (Эдварда уже попыталась столкнуть Глана с двумя «соперниками». – Т.Т.) Мы глядим друг на друга. Я готов оборвать ее снова, как только она раскроет рот. Наконец у нее страдальчески передергивается лицо, я отвожу глаза и говорю: – Откровенно говоря, гоните-ка вы принца, мой вам совет, йомфру Эдварда. Он не для вас. Поверьте, он все эти дни прикидывает, брать ли вас в жены или не брать, что для вас не так уж лестно. – Нет, не надо об этом говорить, ладно? Глан, я думала о вас, вы готовы снять с себя куртку и промокнуть ради другого человека, я к вам пришла… Я пожимаю плечами и продолжаю свое: – Взамен предлагаю вам доктора. Чем не хорош? Мужчина во цвете лет, блестящий ум. Советую вам подумать. – Выслушайте меня. Всего минуту… – Эзоп, мой пес, ждет меня в сторожке. – Я снял картуз, поклонился и опять сказал: – Привет вам, дева красоты. И я пошел. Тогда она кричит, кричит в голос: – Нет, не разрывай мне сердце! Я пришла к тебе, я ждала тебя тут и улыбалась, когда тебя увидела. Вчера я чуть рассудка не лишилась, я думала все об одном, мне было так плохо, я думала только о тебе. С часу я ждала тебя тут, я стояла под деревом и увидела, как ты идешь, ты был точно бог. Я смотрела, как ты идешь, я видела твою походку, твою бороду и твои плечи, как я любила все в тебе… Но тебе не терпится, ты хочешь уйти, поскорее уйти, я не нужна тебе, ты на меня не глядишь… Я стоял. Когда она умолкла, я снова пошел. Я слишком намучился, и я улыбался, я одеревенел». (Глан не ведется на сахарное шоу, и Эдварда объявляет ему настоящую войну.)