— И часто вам звонила мать Ильдара? — Ни разу. Зато несколько дней назад поздно вечером позвонил Ильдар, я думала, он из дому звонит, может, залила его, было такое у нас: кран у меня в ванной барахлит. Оказывается, он из другого города, жену просит к телефону. Извини, говорит, наш не работает. Позвала я ее. Поговорили они. Собственно, говорил, в основном Ильдар, а Галина слушала и изредка отвечала «Хорошо» или «Я поняла». Через день, спала я уже, опять звонок. Ильдар. Представляете, половина первого ночи. Ни стыда ни совести у людей. Спустилась вниз. Позвала я Галу и предупредила ее — пусть больше не звонят мне. — Ну и как, — поинтересовался Арслан, — не беспокоили? — Как бы не так! Вчера утром ко мне позвонили с междугородной и спрашивают, заказывала ли я Чарджоу? Я сказала, что не заказывала. Телефонистка долго меня убеждала, что я по талону № 69 заказывала Чарджоу и какого-то там Азизбекова приглашала на переговорный пункт на восемь утра. А время было — без двадцати восемь. Я, конечно, возмутилась, потому что никакого Азизбекова не знаю, и вообще, Чарджоу мне сто лет не нужен. Представьте себе, ровно в восемь приходит ко мне Галина, извинилась и говорит, что у них телефон не работает, и она с работы заказала разговор с Чарджоу на восемь утра, с моего телефона. Такая бесцеремонность Галины меня прямо-таки возмутила, поэтому я о звонке ничего не сообщила ей, а сказала, что, к сожалению, должна сейчас уходить и ее оставить в квартире не могу. — Большое спасибо, Полина Петровна. Извините, бога ради, за беспокойство. Просьба к вам единственная: не нужно афишировать ваш визит к нам. — Туйчиев попрощался с посетительницей и набрал номер начальника междугородной телефонной станции. Через час ему сообщили: по телефону Лушиной позавчера в восемь часов утра должен был состояться разговор с Чарджоу, где на переговорный пункт вызывался Артем Иосифович Азизбеков, проживающий по ул. Коммунаров, д. 13... ...Он вдруг отчетливо увидел со стороны весь путь, который прошел за последние дни. Жадность, конечно, жадность фраера сгубила. Вместо того, чтобы бросить машину и тихо лечь на дно, он, как настоящий кретин, гарцевал на этой лайбе, привлекая к себе всеобщее внимание. Ему все осточертело! Он устал от необходимости скрываться и непрерывно принимать решения. Хватит. Ведь, выбирая какой-то один вариант поведения, он тем самым хоронит остальные возможности. А где гарантия, что он выбрал правильный путь? Не будет ли он потом раскаиваться? Весь ужас в том, что независимо от того, какой выбор сделаешь, раскаяние будет одинаковым. Последние три дня он жил у Артема Азизбекова, с которым вместе учился в школе. Артем работал буровым мастером, но сейчас был в отпуске. Он очень обрадовался гостю: не виделись пять лет. Хозяин называл его Игорек, как когда-то в школьные годы. Вечером в дом Азизбекова постучали, хозяин открыл и увидел двух мужчин. Увидел их и выглянувший в коридор Галимов. — Наконец-то. Извелся я совсем. Прости, Артем, за беспокойство. — Гражданин Галимов? — обратился к нему один из пришедших. Тот усмехнулся и облегченно вздохнул. Что делать с этим Флегмоновым? Идти к нему домой? Но под каким предлогом? Вызвать к себе? Абсурд, он откажется от всего и будет прав. Попытаться взять санкцию на обыск? Не выйдет, с основаниями более чем жидковато. Он, может, все ворованные книги уже сплавил давно. Прийти на работу? Бессмысленно! — О чем задумался, детина? — Манукян присел рядом. Когда только он вошел? Сквозь стены что ли проникает, экстрасенс несчастный. Манукян между тем уже забыл о своем вопросе и стал лихорадочно рыться в вынутых из кармана тенниски бумажках, мурлыча себе под нос популярный мотивчик, в котором были очень нужные слова «Думай, думай, думай, думай...» — У тебя в книжном мире кто-нибудь есть? Ты ведь когда-то, помнится, бегал все обмениваться... по истории джаза, кажется, — после секундной паузы спросил Соснин. — Верно, товарищ майор, собирать-то я собирал, но в один прекрасный день — день зарплаты — я всю ее отдал за биографию Луи Армстронга. Помните? — Соснин отрицательно покачал головой. — Ну, я еще тогда с лица спал, похудел, вы меня еще с Арслан Курбановичем тогда ненавязчиво так подкармливали до следующей зарплаты, и все крутили указательным пальцем то у моего виска, то у своего, — продолжал уточнять Манукян. — А-а, — протянул Соснин, — как же забыть такое. — Вот после этого я завязал. Да и кто такое выдержит, для этого надо свою фабрику по производству колготок иметь. Собрал я, значит, свою коллекцию и отнес. У брата в Нахичевани дочь родилась, так ей все и пошло. — Отнес в букинистический? — поинтересовался Соснин. — Да нет, адресок дали старичка одного, он, говорили, без скидки покупает. Я к нему, он, как услышал, глазенки у него заблестели, но виду старался не подать. Короче, сделка состоялась, и с тех пор про историю джаза я по «Маяку» просвещаюсь. На днях, между прочим, такое поведали, что я... Опасаясь, что конца джазовым историям не будет, Соснин прервал Манукяна и рассказал ему про Флегмонова. — Как ты считаешь, может ли он иметь связи в мире книжных дельцов? — с надеждой посмотрел Соснин на Манукяна. Женя наморщил лоб и сказал, что шанс — более чем призрачный, но, как он понимает, другого сейчас просто нет, поэтому можно попробовать. Особенностью памяти Манукяна была ее блочность, то есть, в голове его располагалось множество блоков с банками информации, к которым он прибегал в необходимых случаях. — Так, — открыл Женя один из ящичков, — старичка звали Федор Семенович. Телефон 44-59-71. Разрешите узнать, товарищ майор, как зовут Флегмонова? — Василий Андреевич. Выяснив возраст и место работы Флегмонова, Женя набрал номер. — Алло, здравствуйте, Федор Семенович. Это Женя беспокоит, помните, Женя из динки-джаза? Узнали? Ну вот и ладненько. Нет, больше ничего по джазу нет. У меня к вам вопрос, товарищ из центра приехал, книгой одной интересуется... — Манукян внезапно дико завращал глазами, прикрыл рукой микрофон и зашептал: — Как называется? — Соснин быстро написал ему на листочке название. — Алло, алло, помехи какие-то. Так вот, называется «Автомобильный транспорт США». Вы не можете разыскать? Сложно? Конечно, я понимаю, а к кому посоветуете обратиться? Да нет, он товарищ солидный, за ценой не постоит. — Манукян напыжился, опустил уголки губ и подмигнул Николаю: дескать, знай наших! — Записываю. Как, как? Васек... Так, есть, а фамилию, пожалуйста, по буквам... Значит, Федя, Лена, Егор, Григорий, Михаил, Ольга, Николай, Олег, Василий... Флег-мо-нов? Есть. А телефончик? Пишу. Так мы прямо от вашего имени, если позволите. Огромное вам спасибо. Всего хорошего. — Манукян тихо положил трубку на рычаг. — Ума не приложу, что бы вы делали без меня. Действительно, как просто открываются все ларчики, когда к ним подходит профи. — М-да, от скромности ты не умрешь. — Зачем такое говоришь? — с сильным кавказским акцентом ответил Женя. — Ты лучше беги за деньгами, бери побольше и иди книгу покупай. Я ведь за тебя поручился своим именем, которое есть, и банковским счетом, которого пока нет. — Ты что, совсем опрокинулся? — возмутился Николай. — Я буду покупать ворованную книгу? Я лишь гляну номер телефона на суперобложке, а потом Флегмоновым займутся, как говорится, соответствующие органы. — Тщательнее нужно готовиться к операции, товарищ майор, тщательнее. А вдруг он вас спросит о новых модификациях «Форда», а вы, извините, не в дугу. Считаете, что кроме вашего «Запорожца» вообще никаких марок автомобилей не существует. Кстати, ваш «Ягуар» очень похож на самогонный аппарат. Не боитесь, что задержат? Давайте лучше, я слетаю к этому «библиофилу». Все-таки, как вам ни неприятно слышать, но я — кандидат в мастера по автокроссу и в моделях волоку. — Давай, Женечка, — обрадовался Николай. — Только аккуратно. — Фирма веников не вяжет, — отпарировал лейтенант Манукян. К вечеру Манукян созвонился с Флегмоновым. Тот долго и нудно расспрашивал от кого звонят, что нужно, и после долгих покашливаний, раздумий и колебаний смилостивился и разрешил приехать к нему домой в семь вечера, «но только на пять минут, я по делам должен отлучиться». Манукян добрался на автобусе до нужной остановки и долго блуждал между домами-близнецами. Кроме того, что они стояли не по порядку: после номера один шел сразу сорок восьмой, а рядом стоял четырнадцатый, тут еще недавно сменили номер квартала, а заодно и поменяли еще в более хаотичном порядке номера домов. Наконец, он поднялся на четвертый этаж и долго звонил. — Вы от кого, гражданин? — спросили, наконец, из коридора после двадцатого звонка. — Вася, здравствуйте, я от Федора Семеновича, вы мне назначили на семь, — дружески объяснил Манукян, с трудом подавив в себе неодолимое желание вышибить плечом дверь и смазать по заочно ненавистной роже. Прошло еще несколько минут, в течение которых дверь освобождалась от многочисленных щеколд, задвижек и цепочек. Наконец, перед Манукяном предстал миловидный парень в шортах. — Милости просим, — сказал он и указал гостю на стул, стоявший здесь же, в коридоре. — Так вас интересует, простите... — «Автомобильный транспорт США», если можно. — Ах, да, конечно. Минуточку. — Он вышел из коридора и тут же вернулся с книгой. Конечно, она была приготовлена заранее. Женя осторожно начал листать ее и на титуле и на семнадцатой странице обратил внимание хозяина дома на фиолетовые расплывы. — Это мелочи, — успокоил Флегмонов. — Сами понимаете, книга из запасников библиотеки, естественно, была зарегистрирована, пришлось вывести оттиски печати и номера, чтобы не смущали. — Но ведь она, возможно, не совсем легально изъята. — Номер телефона на суперобложке Манукян уже нашел и запомнил, поэтому решил немного пощекотать хозяина. — Вы имеете в виду, что она могла быть украдена? Ну что ж, такая возможность не исключена. Ничего страшного. Признайтесь, вы хоть раз в жизни не возвратили взятую у знакомых книгу? — И, заметив легкое замешательство Манукяна, Флегмонов продолжал наступление: — Ну вот, видите. У нас сейчас что наблюдается? Дефицит. Все хотят иметь свою книгу. Верно? А тиражи мизерные. Такие энтузиасты, как я, множат ряды читающей публики. Пускай небезвозмездно, но мы пускаем книгу в оборот, приобщаем к науке, литературе, искусству тысячи людей. Мы — подвижники, мы выполняем ту роль просветителей, которую соответствующие организации пока выполнять не могут. Мы — миссионеры, с нашей помощью реализуется цель, ради которой данная книга выпущена. Вы знаете мерило популярности того или иного писателя? Это отсутствие его книг в магазинах и библиотеках. Я вам честно скажу, долго охотился за трехтомником Евтушенко. Так его выдают в Публичной библиотеке читателю, записанному в ней и имеющему читательский билет, знаете как? Только под паспорт и лишь по одному то́му: причем первый том, а там, как вам, видимо, известно — вся его бесподобная лирика, тоже отсутствует, наверное, увели сотрудники библиотеки. Писатель, романы и повести которого не вырваны из журналов, — это писатель без имени. Ему не грозит успех, и он завидует тем, чьи произведения с мясом вырваны из периодических изданий. — Флегмонов замолчал и после небольшой паузы спросил: — Так вы, простите, берете книгу? Всего сто двадцать, поверьте, я имею на этом только пять рублей. Манукян довел все-таки роль капризного покупателя до конца и под предлогом, что лиловые пятна на вымаранных страницах снижают стоимость книги, вежливо распрощался с разочарованным Флегмоновым. Женя шел по улице и думал об опрокинутой логике жучка Флегмонова, о том, как, к сожалению, много в этом спекулянтском рассуждении горькой правды и как долго еще будут пропадать настоящие книги из библиотек, множиться ряды дельцов, препятствуя основной массе людей приобщаться к величайшим духовным ценностям... «Так что там за номер был на суперобложке? 41-27-08. Кажется, так. Нет, не кажется, именно так. А Флегмоновым займутся». Старшему следователю УВД Т... горисполкома майору милиции Туйчиеву А. К. Объявленный в розыск гр-н Галимов Ильдар Гайсович, 1960 года рождения, этапирован и в настоящее время содержится в следственном изоляторе. С сего числа арестованный Галимов И. Г. перечисляется за Вами. Начальник тюрьмы подполковник в/с А. Мансуров Директор проектного института Марат Кадырович Халиков, к кому привел Соснина установленный наконец номер телефона пока неизвестного Игоря, недоумевал: что могло заинтересовать уголовный розыск? — Не могли бы вы, Марат Кадырович, — спросил Соснин, — сказать, у кого в институте телефон с номером 41-27-08? — Одну минуточку, — поспешно ответил Халиков и, отодвинув лежавшие перед ним бумаги, указательным пальцем стал водить по лежавшему под стеклом списку телефонных номеров института. — Так, так, минуточку, — опять повторил он, — вот есть. Отдел № 22, а что там произошло? — без всякого перехода спросил он. — Нет, нет, ничего не произошло, — улыбнувшись, успокоил Соснин. — Скажите, пожалуйста, а Игорь в этом отделе работает?